Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

Через час, когда Гурни доедал спагетти с кубиками помидоров, цукини и пармезаном, которые приготовил себе сам, ему позвонил Кори Пэйн. В голосе юноши звучало незнакомое прежде волнение.

— Дэйв! Ты смотришь новости в интернете?

— О чём?

— О деле! Всё началось с того, что RAM News объявили: вы занялись моим отцом — он исчез. Окружной прокурор дал интервью, и все другие сайты подхватили. Пошли дикие заголовки: «Сын невиновен, отец виновен» — что-то в этом духе. Всё перевернулось. Я больше не мишень. Ты, должно быть, уже всё знаешь, да?

— Знаю, что были сделаны важные выводы.

— Это мягко сказано. Я чувствую, что обязан тебе жизнью!

— Это ещё не конец.

— Но, похоже, наконец-то всё движется в верном направлении. Господи, какое облегчение! Он запнулся. — Это из‑за того, что вы нашли в его хижине?

— Я не могу об этом говорить. Улики должны быть переданы окружному прокурору. Но это напомнило мне — почему вы не рассказали мне о втором ключе?

— Что?

— Ты сообщил мне о ключе от хижины, но умолчал о другом — от сарая.

— Вы меня совсем запутали.

— Сарай за хижиной.

— Я ничего не знаю ни о каком сарае. Я был только в его хижине. Голос Пэйна звучал озадаченно.

— Он показывал тебе подвал хижины?

— Нет. Я и не знал, что у него есть подвал.

— Где он держал оборудование для перезарядки патронов?

— На обеденном столе, посередине комнаты.

— Во что он был одет?

— Может быть, фланелевую рубашку. Не знаю насчёт брюк. Возможно, хлопчатобумажные? Он никогда не носил джинсов. А, и какие‑то одноразовые перчатки, как у врачей. Думаю, чтобы не пачкать руки порохом.

— С тех пор, как вы переехали в Уайт‑Ривер, как часто вы пересекались с Джаддом Терлоком?

— Я видел его с отцом. Он не из тех, с кем хочется знакомиться ближе. Ему и в глаза‑то смотреть было страшно. В какой‑то из новостей говорили, что его нашли убитым в «Оружейном Клубе». Это вы его обнаружили?

— Я был там.

— Как его убили?

— Извините, это ещё один вопрос, на который должен ответить окружной прокурор.

— Понимаю. - Он помолчал. — Ну, главная причина, по которой я позвонил, — поблагодарить вас. Спасибо вам за то, что вернули мне мою жизнь.

Гурни выдержал паузу. — У меня есть ещё один вопрос. Когда ты был ребёнком, до того, как тебя отправили в интернат, пытался ли твой отец увлечь тебя оружием, охотой или чем‑то в этом роде?

Последовала длинная тишина. Когда Пэйн наконец ответил, в его голосе уже не было прежнего возбуждения.

— Мой отец никогда не пытался увлечь меня чем бы то ни было. Единственное, что его заботило, — чтобы я никогда не сделал ничего, что могло бы его пристыдить.

Гурни ощутил неприятную дрожь узнавания. Были времена, когда он испытывал подобную неприязнь к собственному отцу.

48.

Он не был уверен, каким должен быть следующий ход. Ощущение было таким, будто ситуация приближается к развязке и ему нужно двигаться вперёд. Но раз уж ближайший шаг ускользал, он решил проверить телефон — убедиться, что в курсе всех сообщений.

Был всего один звонок от Трэшера — тот самый, что поступил, пока он смотрел «Поле битвы: сегодня вечером». Он нажал на значок воспроизведения.

«Детектив Гурни, это Уолтер Трэшер. Несомненно, нескончаемые ужасы Уайт‑Ривера поглощают всё ваше внимание. Но я считаю необходимым рассказать вам о ещё более страшной истории — истории вашего собственного идиллического городка на склоне холма. Перезвоните, когда сможете. А пока я настоятельно советую вам не продолжать раскопки, пока я не подготовлю вас к тому, что вы, вероятно, обнаружите».

Гурни ощутил прилив любопытства и тревоги.

Он немедленно перезвонил Трэшеру, попал на голосовую почту и оставил сообщение.

Заставив себя вернуться к делу Уайт‑Ривера и решить, за какой неурегулированный аспект взяться в первую очередь, он вспомнил убийство Рика Лумиса ледорубом. А это, в свою очередь, напомнило ему о списке персонала больницы и о том, что он так и не посмотрел раздел, посвящённый уволившимся сотрудникам.

Он подошёл к столу, достал флешку со списком и вставил его в ноутбук. Спустя несколько секунд он уже открывал раздел «Резюме» в сводном личном деле больницы «Милосердия». Пробегая глазами столбцы фамилий и адресов, он узнал только одно имя. Но этого было достаточно, чтобы насторожиться:

ДЖЕКСОН, БЛЕЙЗ Л., Борден‑стрит, 115, Уайт‑Ривер, Нью‑Йорк.

Её увольнение — в досье не уточнялось, по какой причине — датировалось 12 февраля, то есть всего тремя месяцами ранее. Прочие сведения ограничивались номерами городского и мобильного телефонов.

Пока он заносил информацию в адресную книгу, местоположение на Борден‑стрит показалось ему странным. Он был уверен, что прежде видел этот адрес, но никак не мог вспомнить, где именно. Он открыл Google Street View и ввёл адрес, но увиденное ему ничего не напомнило. Вернувшись к списку сотрудников, он снова посмотрел на адрес — и вдруг понял: его насторожило не физическое место, а напечатанный адрес в самом документе. Он уже встречал его, где‑то ещё — в этом же файле.

Он перешёл к основной части списка — действующим сотрудникам — и медленно принялся просматривать имена и адреса. Наконец, вот оно, раздел «Безопасность, техническое обслуживание и хозяйственная служба»:

КРИЛ, ЧАЛИС Дж., Борден‑стрит, 115, Уайт‑Ривер, Нью‑Йорк.

Городской номер, указанный для неё, совпадал с номером Блейз Джексон, но мобильные — разные. Значит, подумал Гурни, как минимум они были соседками по комнате. А возможно, и не только.

Не менее примечательно было то, что имя Чалис Крил он видел раньше — и не только в списке персонала. Это имя значилось на бейджике уборщицы отделения интенсивной терапии — той самой женщины с миндалевидными глазами, что выносила мусор из комнаты для посетителей в тот день, когда он был там с Ким, Хизер и Мадлен. Женщины, которой нетрудно было бы приблизиться к Рику Лумису. Женщины, чьё постоянное присутствие рядом с медперсоналом не вызвало бы вопросов.

Однако ввести ледоруб в ствол мозга Лумиса потребовало бы специальных медицинских знаний. Это породило вопросы о прошлом Крил — и Джексон тоже. Гурни нужно было выяснить, кем работала Джексон в больнице и почему её там больше не