Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон
Больница казалась логичным местом для начала. На звонок Гурни ответила автоматизированная система и в итоге соединила его с Эбби Марш из отдела кадров. В без четверти девятого она всё ещё была в кабинете. Голос звучал столь же взволнованно, как и в тот день, когда она передала ему досье.
— Да?
— Эбби, это Дэйв Гурни. Хотел спросить, не…
Она перебила. — Человек часа.
— Простите?
— В кафетерии стоит телевизор. Я зашла перекусить и увидела интервью окружного прокурора. Чем могу помочь?
— Мне нужна информация о двух ваших сотрудницах — одной бывшей, другой действующей. Блейз Джексон и Чалис Крил. Знакомы с ними?
— Джексон — определённо. Крил — немного. Какие‑то проблемы?
— Это как раз то, что я пытаюсь понять. Крил сейчас работает?
— Подождите, проверю… Так, вот она. По графику у неё смена с четырёх до полуночи. Значит, да, она должна быть сейчас на работе.
— Извините, я хотел спросить: вы точно знаете, что она действительно там?
— Этого в нашей системе не видно.
— Но ведь кто‑то должен знать, на месте она или нет.
— Её сменный руководитель. Хотите, я ему позвоню?
— Пожалуйста.
— Перевожу вас в режим ожидания.
— Спасибо, Эбби.
Прошло пять минут. Когда Марш снова вышла на линию, в её голосе слышалось беспокойство. — Чалис Крил не вышла на смену сегодня днём, не появилась вчера и не позвонила ни в один из дней. Её начальник пытался дозвониться вчера. Когда повторил попытку сегодня, услышал автоматическое сообщение: голосовая почта переполнена.
— Раньше на неё можно было положиться?
— Очевидно. В её досье нет ничего тревожного. Но тот факт, что вы о ней спрашиваете, — нам стоит волноваться?
— Говорить об этом рано. Вы знали, что у неё тот же адрес, что и у Блейз Джексон?
— Тот же адрес? — В голосе Эбби Марш тревога усилилась.
— Да. И тот же городской номер.
Марш промолчала.
Вместо того чтобы спрашивать, уволилась Джексон или её уволили — на что Марш, возможно, не смогла бы ответить по соображениям конфиденциальности, — Гурни выбрал предположительную тактику, часто используемую детективами. — Когда Джексон увольняли, были ли какие‑то последствия?
— Какие последствия вы имеете в виду?
— Она отрицала то, в чём её обвиняли?
— Разумеется. Пока мы не показали запись с камеры наблюдения в аптеке.
Гурни решил продолжить в том же духе. — У неё при себе был пропофол? А мидазолам?
— Пропофол попал прямо в кадр. С мидазоламом было бы сложнее доказать. В итоге она согласилась уйти, а мы — не выдвигать обвинений. В этом не было бы смысла. Технически пропофол не относится к контролируемым веществам, как мидазолам, так что по закону обвинение вышло бы пустяковым. Но кто вам всё это рассказал?
Гурни так и подмывало сказать, что это только что сделала она. Но признание в том, что он её обвёл, никому бы не помогло, да и гордиться было нечем. Вместо этого он, не солгав, произнёс: — Правда имеет свойство просачиваться наружу.
Она помедлила. — Скажите, зачем вы ищете Чалис Крил?
Он выбрал слова осторожно. — Есть вероятность, что она находилась поблизости от отделения интенсивной терапии в то время, когда на Рика Лумиса было совершено нападение.
Гробовая пауза Эбби Марш дала понять, что она уловила смысл.
Первое, что сделал Гурни после благодарности и завершения разговора, — проверил городские и мобильные номера Крил и набрал оба. Оба звонка ушли на голосовую почту, и в обоих ящиках стояло: переполнено. Он позвонил на мобильный Джексон. И этот вызов перебросило на голосовую почту; ящик тоже был переполнен. Он откинулся на спинку стула и уставился в заднее окно на склон холма, почти целиком утонувший во тьме.
Где‑то в высоком сосновом бору завыла стая койотов.
Он задумался о связи между Блейз Джексон и Чалис Крил. О их нежелании — или неспособности — отвечать на звонки. О том, что Джексон ушла из «Милосердия» из‑за истории с препаратами. О том, что Крил оказалась в реанимации.
После четверти часа метаний он все-таки набрал Торреса.
— Марк, у нас назревает серьезная история, — сказал он и пересказал разговор с Эбби Марш. — Сможешь подъехать в квартиру Джексонов—Крил как можно скорее? Если кто-то из них будет на месте — задержи. Я встречу тебя там.
Он гнал, без стыда перешагивая через скоростные ограничения, до самого съезда на Уайт-Ривер с межштатной магистрали, а дальше уже доверился навигатору: тот провел его сквозь городской лабиринт односторонних улиц. Вышло так, что цель находилась в самом сердце обшарпанного квартала района Гринтон.
В тусклом круге единственного работающего фонаря сторона Борден-стрит, где стоял дом 115, выглядела почти целой; напротив торчали лишь обугленные остовы. Рядом уже приткнулась «Краун Виктория» Торреса. Следом подкатил катафалк.
Едва он вышел из машины, в нос ударил резкий смрад мокрой золы и тления. Дом № 115, как и его соседи слева и справа, оказался грязным четырехэтажным строением со стальной дверью. В полутьме перед входом, на пластиковых садовых стульях, сидели мужчина и женщина. Мужчина — невысокий, жилистый, темнокожий, с растрепанными седыми волосами. Женщина — светловолосая и удивительно полная; холодный свет телефонного экрана отливал на ее лице голубым.
Мужчина следил за приближающимся Гурни.
— Квартира, что вам нужна, — на четвертом, — громко объявил он. — Тот, кто пришел до вас, уже какое-то время там.
Гурни остановился.
— Вы случайно не знаете женщин, которые там живут? Блейз Джексон и Чалис Крил?
Мужчина ухмыльнулся:
— Мисс Прелесть все знают. Она знаменитость.
— А Чалис?
— Чалис ни с кем не разговаривает.
— Вы видели их в последние дни?
— Не думаю, — протянул он.
Гурни перевел взгляд на женщину:
— А вы? Знаете кого-нибудь из дам с четвертого?
Она не подала виду, что услышала.
Мужчина подался вперед в своем кресле:
— Бренда знает только то, что у нее в телефоне.
Гурни кивнул:
— Не слышали, были ли у этих дам в последнее время посетители?
— Братья то приезжают, то уезжают постоянно.
— Кто-нибудь еще?
— Мужик
