Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

— А на аукцион он приходил, — пожала плечами мисс Флориндейл, все еще смотря вперед себя и не размыкая рук, — и потому я внесла его в список. Ну, возможно, он и помог с чем-то, может быть, стул переставить или так, по мелочи. Но это же не наемная работа, согласитесь? — Она повернула голову. — Ну если я вас попрошу, скажем, подвинуть этот стол… — Она махнула ладонью подле себя. — Вы с меня денег потребуете?

— Это уж как вы с ним уговорились. Можно и за стол денег попросить, если такая договоренность была.

Она только хмыкнула, снова отводя взгляд.

Эти две истории Джону не слишком нравились, как, впрочем, и их рассказчики. Либо перед ним было какое-то комичное недопонимание в духе старинных пьес, либо кто-то из них привирал… Возможно, даже оба.

Снова опустив взгляд на папку, Джон еще немного полистал чеки.

— Почему за стулья сразу не заплатили? Денег у конторы не было, ждали результатов аукциона?

Мисс Флориндейл повела плечиком:

— Ну это вы уж у мистера Лаверса спрашивайте. Мне сколько выделяют на хозяйственные расходы, столько я и оплачиваю.

— Согласитесь, странно получается, — Джон развернулся к ней, — оплату каких-то бытовых мелочей уважаемая и процветающая контора откладывает в долг, а потом вдруг в конце аукциона пропадает самый дорогой лот. Знаете, на что это похоже? — И он медленно поднялся, теперь уже поравнявшись взглядом с помощницей. Она молчала. — На махинации со страховкой.

Мисс Флориндейл бесстрастно взирала на Джона. Все его попытки раскачать ее ссыпались как горох. В ответ он получал только порхание ресниц или вот такой отстраненный взгляд.

— Послушайте, — он едва заметно усмехнулся, — если уж мне приходят в голову такие мысли, то это будет первое, что решат в страховой, только лишь взглянув на это, — и он кивнул на распахнутую языками чеков папку. — И вы не получите ни пенни, а только судебное разбирательство и мокрую, как старая курица, репутацию. И мне кажется, начальник ваш отлично это понимает.

Дальше разговор вести было бессмысленно. Джон сделал последний глоток кофе, утвердил на голове котелок и пожелал все еще хлопающей ресницами помощнице мистера Лаверса доброго дня.

— Передайте вашему начальнику, что я еще зайду на днях.

* * *

На улице снова моросило. Неспешно возясь с зонтом, Джон прильнул спиной к стене здания в тщетной попытке укрыться от вездесущей влаги. Но, казалось, она поднималась отовсюду, а не только приходила с серовато-молочных небес. Заслышав шум неподалеку, Джон передумал тратить усилия на борьбу с зонтом и прошел вдоль соседнего дома под скатом крыши.

Дверь в здание аукциона была распахнута, и оттуда доносились мужские голоса. Шагнув внутрь, Джон снял шляпу и отряхнул ее. Двое полицейских беспристрастно бродили между стульев, наводя еще больший беспорядок, и вошедшего пока не замечали. В помещении пахло не слишком качественным табаком. Джон поморщился, узнавая запах.

— Это опять вы! — раздалось резко и глухо из противоположного сцене конца зала. Там, в полумраке отсутствия окон, маячила невысокая фигура инспектора. — Я же вас, кажется, предупреждал! — Его шаги гулко раздались в помещении. Двое подопечных в некотором сомнении смотрели то на Джона, то на начальника, не совсем понимая, как им стоит действовать. Но пока прямого приказа отдано не было, они медлили, не желая впоследствии оказаться в неловком положении.

Теперь инспектор подошел уже совсем близко, и стало видно, что он почти одного роста с Джоном, но куда объемнее и вид имел несколько пожухлый.

— Послушайте-ка, как вас там… — Он сморщился, словно при каждом рытье в закромах памяти попутно давил заведшихся в этом пыльном и непроветриваемом помещении жуков.

— Мистер Картвей, — любезно подсказал Джон, с легкой усмешкой посматривая на собеседника.

— Вот именно. Вы мне в прошлый раз уже довольно глаза намозолили, мистер Картвей. Так что крайне рекомендую следовать по своим делам…

— Именно этим я сейчас и занимаюсь, инспектор. — Джон шагнул вперед, оглядываясь и поигрывая шляпой в руке. — Мне необходимо повторно осмотреть это помещение.

— Послушайте меня, — глава двух все так же топтавшихся посреди зала полицейских начинал закипать, — если вы сами не уйдете, я не посмотрю: прикажу, вон, и вас выкинут отсюда.

— Ну, во-первых, у меня есть и письменное разрешение мистера Лаверса, — неожиданно вспомнил Джон об очень кстати примостившемся во внутреннем кармане пиджака листочке. Неспешно извлекая его, он убедился, что ничего не перепутал, и небрежно протянул удивленному такой дерзостью инспектору. Но это могло не умерить его пылкой неприязни к посягателю. — И, кстати, о ваших молодцах… — Джон повернулся на пятках, оказываясь полностью фронтально к инспектору. — Здесь у вас из-под носа двух констеблей исчезает драгоценный камень с аукциона, порядок на котором поручено было охранять вам. — Джон начал неспешное наступление. С каждым его вкрадчивым, но жестким словом инспектор смурнел и смотрел уже практически исподлобья. — И как, я вас спрашиваю, это они упустили преступника? Констебли у вас тут для украшения выставлены, что ли? — теперь уже Джон говорил с легким нарастанием голоса. В зале стало совсем тихо. И в этой тишине он продолжил негромко и язвительно-вкрадчиво: — У кого-то даже могут возникнуть мысли… У кого-то в столице, когда туда во всей красе дойдет эта история.

Инспектор пошевелил ноздрями, потом окинул взглядом Джона, констеблей и снова посмотрел на Джона.

— Осматривайте, но быстро. У нас еще полно работы, — бросил он и скинул пепел от прогоревшей сигареты прямо на пол. — А вы что вылупились? Продолжайте!

Раздалось громыхание стульев: каждый из полисменов метнулся в свою сторону.

Джон кивнул и прошел к сцене. «Дела у них тут», — мысленно усмехнулся он, чувствуя на спине тяжелый взгляд инспектора. Он повышагивал туда-сюда с умным видом, постукивая по полу, поглядывая то здесь, то там. Инспектор некоторое время наблюдал, потом вернулся в дальнюю часть помещения и, приземлившись на стул, уставился на всех троих, докуривая сигарету. Невзначай Джон прошествовал несколько раз мимо стола, затем присел на корточки и, будучи теперь скрытым от посторонних глаз, принялся изучать столешницу с нижней стороны. В прошлый раз он не успел уделить столу достаточно внимания — его отвлекло появление мисс Флориндейл. Ухватившись ладонью за подбородок, Джон пытался припомнить все разговоры с ней. Но ее манера поведения вспоминалась значительно лучше, чем предмет разговора, а форма губ лучше, чем слова, вылетавшие из них. Недовольно он покачал головой и полез под стол. Впрочем, сильно углубляться надобности не было: все должно