Китайская гувернантка - Марджери Аллингем

“Слезай и повернись”.

Новоприбывший повиновался. Его раболепие было более неприятным, чем его высокомерие. Он прошаркал в угол и встал в нем, позволяя ему поддерживать себя. Его грязные руки безвольно свисали перед ним. Его лицо было мокрым от пота и жира, и от него пахло канализацией.

“Как тебя зовут?”

“Барри Лич, Креморн-стрит, шестьдесят три, виадук, Э.”

Он выдал информацию потоком, явно в результате долгого опыта, а затем сделал паузу. Новая мысль промелькнула на его лице так заметно, как если бы он был младенцем: “Это имя, которое я договорился с Ag дать. Это ее имя. Она миссис Лич. Мы не называем имени моего отца, пока не будем вынуждены. Это часть соглашения Ag, понимаете? Мы заставляем его молчать, и он платит. Это также адрес Ag. Я живу с ней, когда живу где угодно, но вы знаете мое настоящее имя, оно указано в моих документах, так что нет смысла скрывать это от вас. Мои документы у Ag. Она их не показывает, но они у нее есть, и я читаю их, когда мне хочется ”

“Ты когда-нибудь видишь своего отца?”

Тимоти был сосредоточен, и большая часть молодости покинула его лицо, так что он выглядел усталым и поглощенным. Из него получился симпатичный, но обеспокоенный молодой человек, во многом продукт эпохи. “Он с тобой разговаривает?”

“Иногда”.

“Как часто?”

“Не так часто, как он хочет. Не могу взять его с собой, понимаешь?”

“Почему это?”

“Ну, он старый — понимаете, мы с ним другого поколения. Мы по-разному смотрим на вещи. У него нет чувства юмора. У тебя юмора больше, чем у него. Это возраст, понимаете?”

“Но он дает тебе деньги?”

“Он дает Ag деньги для меня”.

“Почему?”

“Ну, понимаете, я не откладываю это на день. Я трачу их. Я езжу на такси, когда у меня есть деньги”.

“Такси? Куда ехать?”

“О, я не знаю. Куда угодно. Мне нравятся такси, они заставляют меня чувствовать себя тем, кто я есть ... образованным, законным и все такое”.

“Понятно. Вы когда-нибудь жили со своим отцом?”

“Нет. Я никогда не хотела. Эг права, когда она против этого. Твоя душа не была бы твоей, только не с ним. Он очень богат, но он ее не тратит. Он благодетель. Это потому, что он думает, что я должна жить с ним, а он не хочет этого, потому что у него новая жена, поэтому он продолжает давать Ag деньги для меня. Если вы читаете, вы продолжаете узнавать о таких мужчинах. Виноватый, вот кто он. Мне это подходит ”.

“Где ты занимаешься чтением?”

“Внутри. Я устраиваюсь на работу в библиотеку, понимаете, потому что я образованный. Эти придурки совсем не умеют читать. Они не знают и половины книг, которые есть в этих библиотеках. Это заставляет меня смеяться, и вас бы это тоже рассмешило. Вы примерно моего возраста, не так ли? Старое поколение несет ответственность за следующее. Так они думают. Но это неправда. Это ваше собственное поколение, которое живет с вами, не так ли? Обвинять проклятых старых дураков не помогает. Я этого не читал, вы знаете. Я так думал. Я иногда думаю. Что ты собираешься со мной делать?”

“Когда?”

“Сделай мне одолжение! Сейчас, конечно. Ты размякла или что-то в этом роде? Вытолкни меня, вот что тебе лучше сделать. Вытолкни меня. Ты можешь потерять работу, если нас застанут вместе. Я могу сказать что угодно, и ты не сможешь этого отрицать. У меня есть такое же право голоса, как и у тебя. Я законен. У меня есть документы, вы не можете их забрать. А вы можете?”

“Наверху что-то происходит”. Из коридора до них донесся голос Джулии. “Тим! Кто-то кричит наверху”.

“Нет, я не думаю, что хочу”. Тим отвечал мальчику в углу. Он повернулся и заговорил с Джулией.

“Дом взбудоражен, не так ли? Я думаю, нам лучше взять его с собой. Он наш пиджин”.

Глава 18. Ночной колпак

Очень мило, ” сказал Люк, устраиваясь поудобнее в самом удобном кресле мистера Кэмпиона. В его руке был стакан, телефон лежал у него на колене, чтобы ему не приходилось вставать, когда он должен был зазвонить снова, и его ноги были на каминной решетке. “Вот так я люблю ждать. Мы дадим им еще полчаса. Хорошо?”

Хозяин поднял глаза от сообщения, которое он читал. Он нашел это у себя на столе, когда некоторое время назад они пришли в квартиру на Бутылочной улице, и его беспокойство по поводу того, прибыла ли она, было одной из причин, по которой он попросил Люка надеть ночной колпак вместо того, чтобы пойти куда-нибудь еще после того, как они покинули столовую таверны "Орел". Это было длинное послание, написанное почерком мистера Лагга, как у школьника, и снятое с телефонного аппарата, которым в Англии сейчас так часто пользуются для передачи телеграмм. Мистер Лагг передал его по электронной почте. Кэмпион прочитал это без удивления, и теперь на его бледном лице появилась странно-сожалеющая улыбка, когда он убирал письмо в карман.

Люк скосил на него глаза. “Секреты?” предположил он. “Ты не рассказываешь нам больше, чем должен, не так ли, старый грешник?" Я не виню тебя, у нас нет более нежных чувств. Лагг, я полагаю, из принципа лег спать? Что он делает, сорок часов в неделю?”

“Он говорит, что это ближе к ста сорока, и что если бы у него был профсоюз, он бы пожаловался ему, разорил меня и был лишен того небольшого комфорта, который у него есть! Я с трудом удержался, чтобы не подслушать ваш телефонный разговор только что. Значит, миссис Лич у них?”

Улыбка Люка стала широкой, как бывало только тогда, когда он был по-настоящему удивлен. В его глазах блестели слезы смеха, а рот был похож на кошачий. “Я не знаю, почему эти неуклюжие завсегдатаи так меня щекочут”, - сказал он. “Это нехорошая черта характера. Хотя они так и делают. Ты знаешь, где она была все это время? Под стражей в приюте Гарольда Дина.”

“Кладбищенский Гарольд Дин?”

Он кивнул. “По обвинению в том, что срывал цветы и пытался продать их в маленьком магазинчике напротив главных ворот. Пораженный владелец только