Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович

Беляев. Но, по существу, вы это сказали.

Каганович. Таким образом, я говорю то, что думал. Я, например, не имел в виду, чтобы назначить тов. Хрущева министром сельского хозяйства. Я имел в виду, что он в коллегиальном секретариате может работать в одной из отраслей народного хозяйства.

Михайлов. Хорошо вы думали или плохо думали?

Голос. Кто дал вам право определять работу тов. Хрущева?

Каганович. Любой член Президиума ЦК, любой член ЦК может думать о работе другого товарища и дано право высказывать свое мнение. Я высказал свое мнение. <…> Это мое право. Я буду отстаивать это право….

Голос. Скажите, как сложилась семерка?

Каганович. Я категорически отрицаю какое-либо сплочение. Сложилось определенное мнение. Вы поймите, товарищи, я не понимаю характера обсуждения. Если вы хотите разобраться в вопросе, так вы выслушайте нас до конца.

Голоса. Кого вас?

Каганович. Если не прав, скажите – не прав, но выслушайте. <…> Из 11 членов Президиума 7 членов высказали определенное мнение. Это группа? Неверно. Любого юриста (шум в зале), любого законника, любого разумного человека пригласите, и он скажет, что семь из одиннадцати – это большинство, а не группа.

Голос. Нет.

Каганович. Неправда. Это – большинство Президиума. Вы можете этот Президиум переизбрать (шум, оживление), ваше право, но пока этот Президиум существует, это Президиум, а не группа, и тут группу вы не пришьете Президиуму. Неверно это.

Поспелов. В каком составе с 1953 года все 280 заседаний Президиума проходили, скажите, тов. Каганович? Почему вы хотели лишить права высказать свое мнение большинство кандидатов в члены Президиума и секретарей ЦК?

Каганович. Я говорю о тех, кто имеет решающий голос.

Поспелов. Что значит решающий голос?

Голос. 57 членов ЦК пришли к вам, вы их назвали группой.

Каганович. Скажу. Я, например, лично считаю сейчас, что это была ошибка.

Голос. Вот так.

Каганович. Мы должны были, раз члены ЦК пришли, мы должны были пригласить их и прервать заседание. (Шум в зале.) Я хочу вам объяснить, почему такая реакция получилась. А потому, что Президиум сидит и напряженно работает (оживление, шум в зале), обсуждает вопросы. И вот заходит человек и говорит: явилась группа и требует их принятия. Президиум между тем не говорил, что их не принимать, хотели отложить на 6 часов. (Оживление, шум в зале.) Вообще не принять членов ЦК нельзя. Я считаю, что нельзя было откладывать на 6 часов, можно было принять их сейчас же. Это ошибка.

Голос. У меня один вопрос. Почему одновременно критика первого секретаря ЦК ведется с предложением снять министра КГБ? Почему такая увязка двух вопросов?

С места. Правильно.

Голос. Одновременно и тов. Жуков вызывается с этой целью.

Каганович. Этого я не могу сказать. Обсуждали вопрос, и после этого обсуждения, я скажу, у меня, например, на душе к концу сложилось очень хорошее настроение.

Голос. Когда пришли члены Пленума.

Каганович. Не когда члены Пленума пришли, а когда выступил тов. Хрущев.

Голоса. Нет.

С места. Когда 80 человек пришли, тогда вам стало легче?

Каганович. Тов. Хрущев сделал хорошее, партийное выступление на реплику Сабурова, когда говорил в речи, что главное заключается в том, чтобы после этого обсуждения и после критики не было бы мести. Тов. Сабуров сказал это. Тов. Хрущев сказал: правильно, верно. Не должно быть мести.

Голос. Это не Сабуров сказал,

Фурцева. Нет, это сказал Маленков.

Каганович. Может быть, Маленков, я не помню.

Голос. Хотел гарантию получить.

Каганович. И тов. Хрущев сказал тогда: правильно, верно, не должно быть мести, не надо мстить.

Жуков. Но должна быть ответственность.

Каганович. Верно. Согласен целиком. Второе. Когда тов. Хрущев произносил речь, он начал с того, что, несмотря на тяжелую обстановку, он произнес ее спокойно, он сказал: я не совсем согласен с тем, что здесь говорилось, верно?

Хрущев. Верно.

Каганович. Но здесь была критика в мой адрес. Она правильная, полезная»[2]*.

Проект постановления Президиума ЦК КПСС «Об антипартийной группе Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича, В.М. Молотова» 1957  [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 413а. Л. 1–11]

Аппаратное восстание будет подавлено. Маленкова, Кагановича, Молотова «и примкнувшего к ним Шепилова» освободят от всех занимаемых постов и навсегда удалят из политики.

Казалось, все кары на головы заговорщиков уже пали. Но нет. Первый секретарь Московского горкома КПСС Екатерина Фурцева звонит члену ЦК Николаю Байбакову, когда-то служившему под началом «железного Лазаря», и говорит: Никита Сергеевич просит вас – как бывшего заместителя Кагановича – выступить на партийном собрании предприятия, где Лазарь Моисеевич уже около тридцати лет состоит на учете.

Был ли рад Байбаков, наконец свести счеты со своим долголетним начальником, которого, мало сказать, не любил – тихо ненавидел и боялся как огня? Мы этого не знаем. Известно только, что переданное через Фурсову хрущевское поручение он добросовестно выполнил. «Я основательно подготовился к этому собранию, – пишет Байбаков в своей в книге „От Сталина до Ельцина“. – Взял из архива некоторые материалы, связанные с его деятельностью на посту наркома топливной промышленности и наркома железнодорожного транспорта. После моего доклада слово предоставили Кагановичу. Перед собранием предстал сутулый, с обвисшими плечами, совершенно сломленный человек без вызова в глазах…»

О том, как проходило это собрание, гораздо весомее и без литературных излишеств («сутулый, с обвисшими плечами, совершенно сломленный…») рассказано не в мемуарах Байбакова, а в другом произведении этого автора, найденного нами в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Это отчет о выполненном поручении. На первой странице поверх грифа «Секретно» оттиснут новый штамп: «Рассекречено». Документ стоит того, чтобы его процитировать целиком:

«ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПСС

По просьбе секретаря Московского Комитета КПСС тов. Фурцевой я сделал сообщение об итогах июньского Пленума ЦК КПСС на партийном собрании рабочих и служащих кожевенного завода им. Кагановича. Из 163 членов и кандидатов партии на собрании присутствовало 127 человек, отсутствовало по уважительным и неизвестным причинам 36 человек. На этом собрании присутствовал т. Каганович со своей дочерью.

После ознакомления собрания с закрытым письмом Центрального Комитета „Об антипартийной группе Маленкова, Кагановича, Молотова“ я сделал информацию о ходе Пленума ЦК и остановился более подробно на характеристике деятельности членов антипартийной группы. После этого мне был задан ряд вопросов следующего характера: не понятно, что