Среди людей неименитых. Воспоминания современника - Валерий Иванович Матисов

Но два извечных русских вопроса – «кто виноват» и «что делать» – не дают мне покоя на старости лет.

Зависть

Некоторые богословы считают, будто Сатана был любимым ангелом Господа Бога, но позавидовал Создателю и захотел вознестись выше него, за что и был низвергнут на землю. Из-за чего пострадал приличный ангел? Из-за зависти!

И Каин, говорят, совершил первое в истории человечества убийство тоже из-за зависти – позавидовал, отморозок, что Господь жертву брата Авеля принял, а его, Каиново подношение, отверг.

Вот до чего доводит зависть: любимого ангела низвергла прямо в преисподнюю, а добропорядочного хлебопашца превратила в уголовника-убийцу.

Что же это за деяние такое – зависть? Опять обращаюсь к Владимиру Ивановичу Далю; уж больно доходчиво толкует он слово, нет, не Божье, а русское слово, человеческое: «завидовать – досадовать на чужую удачу, счастье; болеть чужим здоровьем; жалеть, что у самого нет того, что есть у другого». И всего-то?! У кого-то есть, а у меня нет; у кого-то больше, а у меня меньше; у кого-то черное, а у меня белое? И из-за этого нужно мучить и терзать себя (да хрен с тобой, так тебе и надо!), а, главное, – других: убивать, воровать, подличать, лгать всю жизнь.

Увы, вся история человечества свидетельствует о том, что главной мотивацией людских поступков и деяний была самая примитивная зависть.

Александр Македонский завидовал богатству Дария, Сальери – таланту Моцарта, Яго ревновал Отелло (по-французски jalousie – и ревность, и зависть озвучены одним и тем же словом).

К XX веку народишко обмельчал: «По утрам он пел в туалете. У него хорошо работал желудок. Соседи завидовали» (Ю. Олеша, «Зависть»).

Да, дела! Завидовали все всем и по всякому поводу. Завидовали цари, полководцы, ученые, писатели, композиторы, политические деятели, светские красавицы и просто особи женского и мужского пола, спортсмены, рабочие и крестьяне, но больше всех завидовали интеллигенты, т. е. люди «умственного труда» (у них, видимо, времени свободного больше – не нужно сеять, пахать и строить…, а нужно только «мыслить»).

Завидовали всем: богатым и бедным, умным и дуракам, красавцам и уродам, сильным и слабым, патриархам и чернецам, щедрым и жадным, грешникам («он может грешить больше, чем я») и праведникам.

И только святые никому не завидовали! А им завидовали, и еще как! Ведь иудейские первосвященники отправили самого Христа на Голгофу из зависти: они носили шитые золотом порфирные одежды, а он ходил в рубище; у них были дворцы, а у него не было даже крыши над головой; у них была власть, а у него Любовь и людская Слава: «Он – царь Славы?! Распни его!» («…и гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил, чтоб не писал и чтобы меньше думал!»). А уж чего только не делали с его учениками, последователями, единомышленниками, с христианами (настоящими, конечно же, а не ряжеными): и на кострах-то их жгли, и зверям-то скармливали, и самих голодом морили, и топили, и душили – в общем, изводили и изничтожали. Мотивируя, само собой разумеется, интересами государства, политической необходимостью и прочими приемлемыми причинами. А по большому счету – из-за зависти: не такой, как мы! Мы хотели бы так же (в глубине души), да не могем. Уж лучше мы тебя аннигилируем, проще говоря – уничтожим.

Вот почему я ненавидел всю жизнь такие понятия, как состязание, соревнование. Что такое «состязание»? Совместное истязание, кто больнее? Что такое «соревнование»? Совместное ревнование, т. е. завидование друг другу, опять кто кого? Да не хочу я ни с кем совместно истязаться и ревноваться! Другие дела у меня есть: денег на жизнь заработать (не воруя и не убивая), сына вырастить, жене внимание уделить, с друзьями пообщаться. В общем, некогда мне завидовать – жить хочется. Слава тебе, Господи, за то, что лишил меня этой самой «зависти» – хуже СПИДа! Тоже сжирает организм изнутри. Уж я за семьдесят лет нагляделся. На моих глазах вроде бы и не глупые и способные коллеги буквально заболевали физически только оттого, что кого-то направили на работу во Францию или США, а его – в Монголию или во Вьетнам; кто-то в сорок лет был уже советником, а он все ходит в третьих секретарях. И ведь никто из них не задумался, а почему так получилось: то ли Господь так рассудил, то ли удачливый коллега умнее и трудоспособнее? Нет, они были уверены, что все это по блату, что все это незаслуженно и не заработано.

Кинорежиссер А. Кончаловский, снявший фильм о деревенской, крестьянской зависти «Курочка ряба», говорил в интервью, что независтливые люди рождаются очень редко, видимо, порода такая. Так что, наверное, я тоже – «породистый».

Поэтому олимпийский лозунг: «Выше, дальше, быстрее» – не для меня. Это все для самосовершенствующихся людей. А ведь Господь создал их по образу и подобию своему – куда уж совершеннее!

И «свобода, равенство, братство» – тоже не для меня. Каждое слово лукаво! Об этом смотри в предыдущей главе.

Я давно понял, что люди болели всегда: и в ветхозаветные времена, и во времена христианства, и в наше время душевными (а точнее, духовными) болезнями, такими, как жестокость, лживость, лукавство, зависть. Эти болезни не входили в Божий Промысл при сотворении мира и человека. Их привнесли в мир Божий. Кто же? Наверное, «лукавый», он же – «завистник», он же – «отец лжи» (это все из толкового словаря Даля – там этих эпитетов около двух десятков). В общем – враг рода человеческого.

Многие мне скажут: да у тебя, дядя, башню снесло – ты же окончил советскую школу, политический вуз (МГИМО), работал сорок лет в Министерстве иностранных дел – какой враг род человеческого, какая тут мистика? Отвечу этим материалистам: с точки зрения диалектического материализма «библейский дьявол», «враг рода человеческого», имя которому «легион» – это просто сложная, комплексная, запущенная (вековая) социальная болезнь человечества. Надо лечить. Но как? Тело лечили врачи, душу – всегда священники (правда, во время развитого социализма – партком). Я человек не очень религиозный, но скажу честно: видимо, религиозный подход к врачеванию этого застарелого недуга – наиболее рациональное и благоразумное решение всех тяжелейших духовных, а значит и душевных, заболеваний. Ничего не имею против участия в процессе врачевания социальных болячек ученых, медиков, социологов, политиков, вооруженных новейшими достижениями науки, а главное – простых добрых, порядочных, здравомыслящих людей, отдающих себе отчет в том, что без познания Бога болезнь будет прогрессировать и примет необратимые формы. Здоровые клетки подавят и нейтрализуют больные.

История многократно показала,