Среди людей неименитых. Воспоминания современника - Валерий Иванович Матисов

Кое-что о конформизме

Свои воспоминания «Средь хрупких муз и мудрых дядек» я снабдил подзаголовком «мемуары конформиста». Мне повезло: я имел счастье беседовать с довольно большим количеством читателей этого моего первого опыта литераторства, и с удивлением обнаружил, что термин «конформизм» люди понимали и толковали по-разному.

Где-то в начале 60-х годов во Франции вышел фильм с популярным в то время актером Ж.-Л. Трентиньяном и очаровательной Стефанией Сандрелли в главных ролях, который так и назывался – «Конформист». Это история итальянца, отменного плута и сукина сына, который до войны занимал высокие посты при Муссолини, а после войны мимикрировал в «простого человек» и среднестатистического «читтадино», обывателя. И никакие угрызения совести его не мучили. Такие типы были и во Франции, и в Германии, да, что там греха таить, и в СССР тоже. Есть они повсюду и сейчас.

Я всегда считал, что толковать феномен конформизма как простую мимикрию, оппортунизм или приспособленчество было бы примитивным или упрощенным подходом к этому распространенному нравственно-социальному явлению.

Лет за десять до «Конформиста» литовский кинорежиссер Жалакявичюс сделал потрясающий фильм «Никто не хотел умирать». Плеяда блестящих молодых литовских актеров: Банионис, Норейко, Адомайтис, Будрайтис навсегда стали любимцами советского кинозрителя. Фильм о первых годах становления советской власти в Литве, о времени смутном, жестоком, безжалостном и бескомпромиссном. Страх сковал человеческие души: опрометчивый поступок, неосторожное слово, а иногда и просто взгляд – и ты получишь пулю в голову из темноты от «лесных братьев» или автоматную очередь в грудь от ловивших их чекистов. И те, и другие навязывали свою волю и власть. А как же быть тем, кто хотел просто работать, пахать землю, любить, рожать детей, т. е. просто жить? И никто не хотел умирать! Приходилось считаться и с теми, и с другими, т. е. жить сообразно, «конформно» с обстоятельствами. Помню, что много лет спустя мне попалось в газете (жаль, что не сохранил) интервью создателя фильма режиссера Жалакявичюса, где он рассуждает о человеческом конформизме. Главная мысль – конформизм не однозначен: одно дело, когда приспосабливаешься к сильным мира сего, к власть имущим, чтобы и самому кое-что урвать от жизни, другое дело, когда приспосабливаешься к ним, чтобы просто выжить. И те, и другие – конформисты, но это «две большие разницы». Для меня типичным примером этого явления были два человека: любимый мною (как писатель) Алексей Толстой и высокочтимый (как личность) Патриарх Сергий. Писателя Толстого власть любила. Его современник писатель Серафимович так отозвался в письме о его романе «Хлеб»: «Вам заказали „Хлеб“ и Вы испекли его, румяный с корочкой, только есть его не очень хочется!» Правда и то, что когда Толстой в составе правительственной делегации побывал на местах, где зверствовали фашисты (Хатынь в Белоруссии), то был так душевно потрясен, что через несколько месяцев умер, не дожив до Победы.

Патриарх Московский и всея Руси Сергий в 1927 г., будучи еще Местоблюстителем патриаршего престола, в результате труднейших и драматичных переговоров с органами НКВД и ОГПУ выступил со специальным посланием к пастырям и пастве, в котором призвал их лояльно относиться к советской власти (что же ему было делать, если эта безбожная власть истребляла Веру и самих верующих). Не все тогда поняли Патриарха, многие осудили его за конформизм, а сама церковь раскололась на Московский Патриархат и Русскую Зарубежную Православную Церковь. Время все расставило по местам; сейчас обе Церкви воссоединились. Не будь мудрого Патриарха Сергия, то и объединяться было бы не с кем. И граф Алексей Николаевич Толстой, и Патриарх Сергий умерли в один год – 1944. Они были современниками: оба жили в одной стране, были свидетелями одних и тех же событий, оба имели дело с человеческими душами (Толстой – как их «инженер», Патриарх Сергий – как их пастырь), оба вынуждены были считаться с властью (советской). Оба были «конформистами», но какие же они разные конформисты!

У Оптинских старцев, кажется, есть молитва: «Боже, дай мне силы противиться злу, если это возможно; дай ума не ввязываться в драку, если я обречен; и дай мудрости отличить одно от другого». Может быть, это и есть конформизм? Ведь святыми в православии считают тех, чье сердце бьется в унисон с сердцем Господа. Может быть, смирение – это и есть свобода, т. е. «осознанная необходимость» по Марксу.

…и об интеллигенции

Не простое это дело о ней писать. Но попробую. В толковом словаре Даля слово это отсутствует; там лишь в примечании к термину «интеллектуальный» сказано, что «интеллигенция – разумная, образованная, умственно развитая часть жителей». И все! Для меня это было откровением: ведь словарь-то издан в 1881 году, т. е. когда эта самая интеллигенция уже плотно населяла города и веси Российской империи. Уже были нигилисты, бомбисты, народовольцы и прочие «страдатели» за русский народ. Эта часть жителей уже созрела для того, чтобы произвести из своего чрева профессиональных революционеров, т. е. преобразователей.

Середина и вторая половина XIX века ознаменовались бурным ростом капитализма в России. В этих условиях возникла определенная социальная среда, известная в то время, как «разночинцы», т. е. представители разных сословных и общественных групп. Настроение в этой разношерстной среде создавали те, кого называли «интеллигенцией». Говорят, что термин этот впервые ввел в оборот писатель П. Д. Боборыкин (1836–1921). О феномене русской интеллигенции написаны сотни статей, монографий, исследований в конце XIX – начале XX века: от классиков русской литературы (И. Тургенев, Л. Толстой, А. Чехов) до таких блистательных представителей русской философской мысли, как Н. Бердяев, С. Франк, С. Булгаков, П. Струве.

Людей моего поколения учили, что, поскольку интеллигенция рекрутируется из различных социальных групп, она никогда не была и не может быть особым классом общества и что как социальный слой или прослойка она обслуживает интересы различных классов: в капиталистическом обществе – интересы буржуазии, а в социалистическом – интересы трудящихся. Целью КПСС является сближение рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции и, таким образом, построение бесклассового общества при решающей роли в этом процессе рабочего класса. Писать сейчас эту глупость мне противно, а уж вам читать – тем более. Но что делать; что было, то было. Семьдесят лет нам это вдалбливали в головы партийные лидеры, да и сама «рабоче-крестьянская» интеллигенция постаралась! Ну ладно, не будем