Леонид. Время выбора - Виктор Коллингвуд

Нащупав решение, я в волнении заходил по кабинету. Наверняка у всех наших наркомов найдется, на что посмотреть за границей. Импортное оборудование нужно решительно во всех отраслях! Причем дело надо представить так, будто вопрос с моей поездкой уже решен, иначе наркомы или не проявят интереса, или захотят ехать сами. «Я тут в Америку собираюсь, прикупить кое-что по своей линии. С товарищем Сталиным уже поговорил, да. Конечно, одобряет! А вам не надо ничего присмотреть? Могу взять вашего человека в делегацию!» И вот когда у меня наберется целый пакет насущных заказов — идти с ними в Президиум. Уж тогда меня не отфутболят!

В общем, надо действовать как в старом еврейском анекдоте: встречаются два коммерсанта. «Слушай, — говорит один, — купишь вагон первоклассного мармелада за двадцать тысяч долларов?». «Конечно!» — отвечает второй. Они ударяют по рукам, и один бежит искать вагон мармелада, а второй — двадцать тысяч долларов.

Открыв окно кабинета, я закурил, пуская клубы дыма в вечернее мартовское небо.

Ну хорошо. Допустим, поездку я получу. Другой вопрос — мне надо получить санкцию на приобретение американской лицензии на ДС-3. Вот тут и крылась главная ловушка.

Я сам, своими руками, только что пролоббировал постановку на производство «Юнкерса-52» на заводе в Филях. Машина надежная, как чугунная гиря, настоящая рабочая лошадка. И я прекрасно представлял себе будущий разговор в его кабинете.

— Таварищ Брэжнев, ми уже купили у немцев хороший транспортный самалет. Зачем нам еще один, американский? Ви что, хотите паставить на конвейер сразу два типа машин? Распылять средства? Создавать бардак в снабжении?

И возразить на это было бы нечего. С точки зрения железной логики централизованного планирования он был бы абсолютно прав. Два разных транспортных самолета в одной нише — это непозволительная роскошь, преступное разбазаривание ресурсов.

Переубедить его? Доказать, что «Дуглас» на голову выше «Юнкерса», что это машина следующего поколения? Почти невозможно. Ведь ДС-3 еще не существовало! Как доказать, что это самолет хорош, если его еще нет? Все это были бы лишь слова, техническая лирика.

Беда в том, что и сумма-то выходила немаленькая. Сама лицензия могла стоить 150–200 тыс долларов. Но мало купить лицензию — надо приобрести еще несколько готовых самолетов для исследования, некоторое количество машинокомплектов для отверточной сборки, чтобы быстрее пустить самолет в производство, да еще конструкторские и консультационные услуги. Плюс перевод дюймовых размеров в метрические. В общем, цифры складывались в одну, совершенно немыслимую сумму: полтора миллиона долларов. По самым скромным подсчетам, на поездку понадобится полтора миллиона долларов. На один единственный транспортный самолет!

Нда… Пробить покупку еще одного транспортника, пусть и лучшего в мире, я не мог. Сталин, при всей своей широте в вопросах мировых революций, в тратах государственных денег был весьма бережлив. Каждая валютная копейка проходила через госаппарат, как верблюд через игольное ушко. А без сделки с Дугласом рушилась вся моя хитроумная комбинация. Без многомиллионного контракта не будет ни дружеского расположения, ни доступа на их завод, ни, самое главное, той самой «маленькой услуги» с их аэродинамической трубой.

Круг замкнулся. Мой гениальный план, который решал все, сам уперся в неразрешимое противоречие, которое я же и создал. Тупик стал еще более глухим. Нужно было искать другой предлог. Другую, совершенно неочевидную дверь, в которую можно было бы протиснуться со своим истребителем.

На следующий день я решил позвонить начальнику Управления ВВС РККА Алксниса.

Утро началось не с кофе, а с моего звонка Алкснису. Не дожидаясь, пока новость о поездке дойдет до него по аппаратным каналам, я решил сам нанести упреждающий удар и заручиться поддержкой самого главного заказчика самолетов — Военно-воздушных сил.

— Яков Иванович, приветствую. Брежнев. Есть принципиальное решение Политбюро о большой технологической командировке в Штаты. Будем смотреть авиацию. Мне нужно ваше мнение: какие машины нужны армии как воздух, а в наших КБ пока даже в проекте не значатся?

В трубке на мгновение повисла тишина. Алкснис, прямолинейный и резкий, как штыковая атака, обдумывал вопрос.

— Интересный разговор, Леонид Ильич, — пророкотал он наконец. — Давай по порядку. Истребитель? Поликарпов пыхтит, скоро выкатит и биплан И-15, и моноплан И-16. Вы с Яковлевым, я слышал, вовсю работаете над И-17… В общем, тут мы худо-бедно справляемся. Ближний бомбардировщик? Туполевская бригада вот-вот выдаст СБ. Машина обещает быть скоростной. Тоже закроем позицию.

— Транспортные самолеты? — осторожно подкинул я, прощупывая почву.

— Транспортники? — он хмыкнул. — Тьфу на них. Летающие сараи. У нас на вооружении триста штук ТБ-3. Да, медленные, но в качестве десантно-транспортных еще лет десять послужат. Да и «Юнкерс» твой, говорят, на заводе в Филях запускают. Нет, транспортники — это не боль.

Он сделал паузу, и я понял, что сейчас прозвучит главное.

— А вот что нам действительно нужно, так это три вещи. Первое — замена старику ТБ-3 в роли дальнего бомбардировщика. Нужен современный, скоростной, высотный тяжелый бомбардировщик. Второе — замена Р-5. Нужен двухместный многоцелевой разведчик и легкий бомбардировщик, «рабочая лошадка» для поля боя. И третье, самое главное, Леонид Ильич, — его голос стал жестким, как сталь, — нам нужен штурмовик! Настоящий летающий танк! Бронированный, с мощным пушечным вооружением, способный висеть над головой у пехоты и вколачивать в землю вражеские траншеи, пушки, танки. У нас для этого нет ничего! Вообще ничего! И никто этим толком не занимается!

— Понял, Яков Иванович, — я быстро делал пометки. — Значит, главный приоритет — штурмовик. Только вот, Яков Иванович, давай уточним терминологию, чтобы мы говорили об одном и том же, — я взял карандаш. — Что именно вы понимаете под словом «штурмовик»? Какие характеристики, какова его тактика применения?

— Характеристики — скорость под 350 км/ч, 300–400 кг бомб, двухместный с задней огневой точкой, радиус действия — 200–300 км. Тактика простая, как трехлинейка! — с энтузиазмом загремел в трубке Алкснис. — Это самолет, который работает на предельно малых высотах, буквально над верхушками деревьев. Незаметно, на малой высоте и высокой скорости, подходит к цели, внезапно выскакивает из-за леса или холма и обрушивается на неподготовленного врага! С двадцати-тридцати метров он кладет бомбы точно в цель, поливает траншеи свинцом из пушек и пулеметов — и уходит! Всё!

— А как же зенитный огонь? На такой высоте его же расстреляют из любого ручного пулемета.

— Ерунда! — отмахнулся командующий ВВС. — В этом-то вся и хитрость! На бреющем полете у него