Помещик 4 - Михаил Шерр

Самое интересное было в том, что я чувствовал, что отгадка этой большой тайны мироздания, и самой важной для меня в данный момент времени, лежит на поверхности и мне достаточно понять самую малость, чтобы в этом разобраться. Но она, эта малость почему-то ускользает от меня.

Лиза очень довольная чем-то, по-прежнему не понятным мне, встала из-за стола, мило попрощалась с нами и оставила нас вдвоем. И тут меня осенило!

— Анечка, а у тебя был токсикоз в первую беременность? — спросил я свою супругу, готовый тут же задать следующий, который у меня вертелся на языке.

Но Анна поняла мою мысль и ответила так развёрнуто, что он стал не нужен.

— Твоя мысль, Сашенька, мне понятна, и ты совершенно прав. У меня конечно был токсикоз, когда я носила Ксению, но он был совсем другой. А вот сейчас мой токсикоз один в один с теми, которые были у Лизы. И причина, как ты понимаешь не в нас с Лизой, а в вас, отцах, которые являются родными братьями и мы с ней уверены, что родиться девочка.

И это был действительно ответ на мои вопросы, которые я хотел задать Анне. И понятно почему Лиза ждала, когда Анна попробует все три вида варенья.

А вот последние слова супругу для меня полная неожиданность. Я-то уверен почти на все сто, что будет мальчик, но скорее всего родится действительно девочка. И для этого есть еще одна веская причина, догадка о которой мелькнула у меня в голове, но я её тут-же усилием воли прогнал. О ней я скажу Анне когда мы с Василием вернемся из Египта.

Я настолько погрузился в свои мысли, что даже упустил нить происходящего и испытал даже некоторое замешательство, когда вошедший Андрей доложил, что Степан пришел и сидит, ожидая вызова, в прихожей.

Анна меня опередила и улыбаюсь привычно и знакомо, а не вымученно как последние недели, сказала:

— Ты, Саша, если тебе надо иди работай, а мне позовите Пелагею, я хочу обсудить некоторые вопросы кулинарные и кондитерские проблемы, — она показала на остатки бутербродов и почти пустые розетки с вареньем.

Андрей пошел приглашать в кабинет Степана, а Пелагея сама вошла в столовую, она, наверное, хорошо слышала на кухне слова Анны.

Что они начали обсуждать, я уже не слышал, так как стремительно направился в кабинет. У меня вдруг появилось острое желание поскорее узнать итоговые цифры нашего второго сельскохозяйственного года.

Увидев цифры Степана, я не поверил своим глазам и не сдержался, чтобы вслух выразить своё удивление:

— Степан, ты уверен в своих цифрах?

Самый старый и верный мой слуга от моих слов даже потерял на какое-то время дар речи. мне даже стало стыдно, что ему так сказал.

Степан ведь действительно, не по возрасту, а по продолжительности служения, мой самый слуга и ни разу не дал даже малейшего повода усомниться в своей верности. А тут вдруг барин заявляет ему такое.

— Александр Георгиевич, — он начал он отвечать на мою претензию, с обидой в голосе и с трудом сдерживая слезы, — да как вы могли такое подумать. Я три раза сам все проверил и пересчитал, господ-агрономов попросил помочь. Мы все вмести каждую цифирку чуть ли не руками потрогали.

Не сердись, старина, — мне реально было неловко перед простым мужиком за свои сомнения, — но пойми и ты меня. Я же наизусть помню цифры нашего прошлого года и предыдущие.

За два года урожайность ржи и пшеницы, которой у нас немного, но есть, а также гречихи, овса и ячменя у нас существенно увеличилась. И это в сочетании с по настоящему рекордным урожаем всяких тыкв, картофелей, свекол, реп и прочих турнепсов и без всякой натяжки вольным сеном, которое мужики говорят девать будет не куда. А ведь еще есть солома м мякина, которую в этом году мы пока вообще никак не рассматриваем как корм.

Поэтому предстоящими зимой и весной, мы везде в наших имениях и предприятиях будем сыты. И все наше поголовье животных и птиц тоже.

Конечно в моем понимании и знании двадцать первого века это самые низкие показатели нормального кормления. интенсивных технологий

Я слышал про «ужасы» содержания животных лет пятьдесят назад в конце прошлого восемнадцатого века, когда доходило до того, что сухое дерьмо одних животных мешали с соломой и мякиной и давали другим. Но по простоте душевной считал это пропагандой, вот мол что творилось при страшном царизме и самодержавии.

В истории про голод с трудом, но верилось, потому что встречал еще стариков, помнящих своё детство времен коллективизации.

Но оказавшись в реальной России девятнадцатого века я неожиданно узнаю, что то, что считал пропагандой, оказывается правда, притом реальность бывает еще страшнее. Незабываемый вкус французской булки и упоительные российские вечера, тоже правда.

Такую благостную картину портит правда одна небольшая натяжка. Нашего урожая зерновых хватит на наше потребление при одном важнейшем условии, абсолютно всё, до последнего зернышка, пойдет на потребление.

Мы добились такого результате не только благодаря моему организационному «гению», сумевшему перестроить на ходу перестроить организацию работы хозяйств. Это конечно главная причина нашего успеха. Но есть другие, пусть и менее важные.

Вторая причина — это Анна Андреевна, обеспечившая через своих зерновых компаньонов, первоклассные семена. И если она сумеет это еще раз сделать, то даже теоретически у нас не должно быть проблем. А без этого будут сложности.

Третья причина общая и это отличная погода. Но она благоприятствует всем, а отличный результат только у нас.

И это тот фундамент, опираясь на который мы должны с помощью достижений науки и техники шагнуть еще дальше.

Глава 12

— Хорошо, Степан, — я решаю на этом завершить отчет управляющего и перейти к поручениям, которые он сейчас получит. — Анна Андреевна уверен обеспечит нас хорошими семенами и на следующий год, но наша задача поскорее начать производить зерно в таких количествах, чтобы семена были полностью свои. Имей это в виду и никогда об этом не забывай. У меня к тебе есть еще масса вопросов, но это всё будет потом.

Степан мужик умный и из всей нашей дворни знает меня лучше всех и поэтому сразу же насторожился.

— Хочу тебя огорчить, но гулять на Покров будите без меня и Василия Георгиевича. Мы с ним должны в полдень срочно быть в Москве. С