Ведовской дар. 1. Ведьма правды - Сьюзан Деннард

Пальцы Сафи сжались, заставляя принца еще сильнее блокировать запястье, и ему показалось, что он ощущает биение ее сердца в своей собственной груди. Он слышал, как оно бьется в шуме ветра и бесконечной песне леса – хотя, возможно, это было его собственное сердцебиение.

Сафи облизнула губы.

– Что ты делаешь?

Ее шепот щекотал подбородок Мерика. По шее пробежал холодок.

–Что ты делаешь? – прошептал он в ответ. – Решила застать меня врасплох?

– Ты храпел.

– А ты слюни пускала, – поспешно ответил он.

Все знают, что он храпит.

Мерик закинул свободную руку ей за голову и опустил свою, заслонив лунный свет. Он видел только сверкающие глаза Сафи.

– Скажи мне правду, – медленно произнес он, – донья. Зачем ты запустила руку мне за пазуху? Приставала, пока я сплю?

– Нет! – фыркнула девушка, выпячивая подбородок. – Я просто пыталась разбудить тебя. Чтобы ты перестал храпеть.

Она снова зашевелилась, ее тело напряглось под Мериком – признак того, что ее раздражительность нарастает. Если принц не сдвинется с места, ноги Сафи окажутся между его ногами, на руках обнаружатся острые ногти, а глаза будут гореть так, что противостоять их ярости станет невозможно.

Мерик ослабил хватку, вынул руку из-за ее головы и, упираясь в землю, приподнялся.

Ее спина выгнулась дугой. Мерик замер.

В его груди где-то в районе сердца разверзлась пропасть. Молния прошла насквозь и, похоже, достигла Сафи. Словно между ними натянулась струна, чутко реагировавшая на любое движение.

Мерик жадно окинул девушку взглядом. Сафи разительно отличалась от женщин его родины. Ее волосы были цвета песка, а глаза – цвета моря. Мерик резко выдохнул. Чего бы ни жаждали его пальцы и губы, он не мог поддаться этому… голоду.

Он сполз с нее, перевернулся на спину и прикрыл глаза рукой, чтобы заслониться от неба. Чтобы отгородиться от горячего осознания того, что Сафи рядом с ним. Каждая капля его ведовской силы и каждый дюйм его плоти реагировали на нее.

– Я не могу этого сделать, – наконец признался он ей. И самому себе. Потом он поднялся на ноги, скинул плащ, под которым спал, и зашагал к лесу. К морю.

На ходу он накинул мундир. Почему-то в нем Мерик чувствовал себя спокойнее. Главным над всеми в их маленьком отряде… Кроме, конечно, Сафи.

– Почему ты здесь? – спросил он, когда обогнул выступ и оказался в густом лесу, продуваемом ветром насквозь. Девушка шла в нескольких шагах позади.

– Я не могу заснуть.

– Ты и не пыталась.

– Мне и не нужно.

Мерик вздохнул. Зачем спорить? У него и так хватает морщин, без помощи Сафи. И он пошел дальше, загребая ногами сосновые иголки и пробираясь сквозь папоротник. Такой прохладный на ощупь. И такой живой.

Когда принц добрался до моря и перед его глазами предстали сверкающий вдалеке шторм и белые волны, что-то внутри него разжалось. Расслабилось. Сафи свернула влево, к огромному каменному выступу, и Мерик последовал за ней, следя за тем, чтобы между ними оставалось минимум два шага. Потом они оба прислонились к скале и некоторое время молча смотрели на море, луну и молнии.

Это было так умиротворяюще, что Мерик почувствовал, как расслабляется. Он погрузился в ритм волн и жужжание ночных насекомых.

Пока это не перестало успокаивать. В какой-то момент внутри него скопилось напряжение, требующее немедленного выхода. Зловещий жар, подобный грозе на горизонте. Сафи сдвинулась с места, притягивая к себе взгляд Мерика. Свет, падающий на камень, придавал ей приглушенное, как у луны, сияние.

Ее губы сжались.

– Перестань так смотреть, принц.

– Как?..

– Как будто ты собираешься напасть на меня.

Мерик рассмеялся, тепло и искренне. И все же его взгляд остался прикован к Сафи. Особенно к ее шее. Изгиб выделялся на фоне камня, и принц не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел шею такой изящной формы.

– Прошу прощения, – сказал он наконец. – Нападать на тебя – последнее, чего я хочу.

Сафи покраснела, словно луна подернулась розовой дымкой, и тут же, досадуя на себя, задрала подбородок.

–Если ты задумал что-то более… личное, должна сообщить, я не из таких девушек.

Она выглядела – и звучала – на все сто процентов как донья.

– Ни на секунду не подумал бы другого. – Теперь была очередь Мерика покраснеть, но не от смущения. От досады. С намеком на ярость. – И не стоит думать, что ты так уж мне нужна. Если бы я искал случайную подружку, то ты была бы последней, кого я выбрал.

– Отлично, – ответила Сафи, – потому что ты – последний, кого бы выбрала я.

– И очень бы пожалела о своем упущении.

– О, у принца много талантов?

– Ты же знаешь, что так и есть.

Ее взгляд скользнул по Мерику. Ее грудь приподнялась. Замерла.

И Мерик сделал шаг. Потом еще один, пока не оказался рядом с Сафи.

– Если бы ты была такой девушкой, то… – Мерик коснулся рукой ее подбородка, сначала неуверенно, потом, когда она не отстранилась, смелее. – Тогда я бы начал отсюда и двинулся вниз по твоей шее. – Его пальцы отправились ниже, дойдя до воротника, и Мерик с радостью услышал, каким прерывистым стало дыхание девушки. Увидел, как сильно дрожат ее губы. – Потом, – продолжал он, и голос его звучал где-то глубоко в груди, – я бы занялся спиной.

Он отбросил косу.

– Остановись, – вздохнула она.

Мерик остановился – хотя, видит Ноден, ему этого не хотелось.

Но тут тело Сафи изогнулось, и внезапно ее губы оказались рядом с губами Мерика. Пауза. Девушка выжидала, словно сделанное удивило ее саму, и теперь она не знала, как поступить.

В груди Мерика замерло дыхание, и он застонал в ответ на собственные мысли. Они с Сафи были слишком близко и слишком далеко друг от друга. Даже расстояние между губами казалось необозримым.

Дыхание Сафи щекотало его подбородок. А может, это был ветерок. А может, это было его собственное дыхание. Он уже не мог определить. Становилось все трудней делать хоть что-то, кроме как смотреть в ее глаза, такие сверкающие и близкие.

Девушка опустила взгляд, нахмурив брови, словно решалась на что-то. Потом ее руки поднялись и легли на бедра Мерика.

Его ведовской дар ожил.

Ветер рванулся вверх, разметав волосы Сафи по лицу, и почти оттолкнул девушку, но Мерик придвинулся к ней. Он прижал Сафи к скале и в реве ветра поцеловал ее.

Голод этого дня испепелял Мерика, и, к его огромному удовольствию, Сафи приняла