Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

Корсаков не стал с ними препираться. Вместо этого он шагнул вперед, прочь от стола, переложив револьвер в левую руку, а правой вытаскивая из ножен за спиной кавалерийскую саблю. Кадавры будто повторили этот жест. Их ятаганы и короткие матросские клинки с шелестом покинули ножны. Мертвецы начали приближаться своим синхронным чеканным шагом.

Владимир почувствовал, что, несмотря на всю опасность ситуации, на его лицо наползает довольная кривая ухмылка. Никаких больше пряток. Никакого бегства. Последние кадавры – единственное препятствие, что отделяет его от Фарука. И это препятствие предстояло уничтожить. Внутри словно вспыхнул огонь. Сердце забилось чаще. Ладонь надежно сжала рукоять сабли. Нога шаркнула по полу, проверяя, насколько он скользкий. Дыхание стало ровным. Впервые за долгое время он испытал забытое за чередой потерь и кошмаров чувство. Не страх. Хищное предвкушение, ясность, которая наступает лишь в мгновения перед боем.

Кураж. Спонтанность. Безумие. В такие моменты человек делает либо нечто бесконечно глупое и погибает, либо…

Что ж, это Корсакову предстояло узнать.

Он развел руки в стороны, открывая беззащитную грудь для удара кадавров, и насмешливо воскликнул:

– Allora, forza, signori![72]

Глупость. Кадавров невозможно запугать или спровоцировать. Но жест предназначался не им. Он нужен был Владимиру. Выпустить все свои затаенные страхи, что так долго точили его изнутри. Почувствовать льющуюся по венам силу. И знать, что его сейчас видят. Не противник. Нет. Франческа, стоящая за спиной.

Атака не заставила себя ждать. Первый кадавр ринулся к нему, занося меч. Плавным танцующим движением, которому его научил дядя Михаил, Корсаков увернулся, пропустил мертвеца мимо себя и снес ему голову взмахом сабли. Новый противник уже подступал следом. Владимир дал инерции закружить себя, поднырнул под удар, упав на колени, и перерубил кадавру ноги. Галеаццо не врал – сабля была исключительно острой. Мертвец рухнул на пол, но попытался ползти дальше. Корсаков крутанул саблю, взяв ее обратным хватом, пришпилил кадавра к полу, приставил к его голове револьвер и спустил курок.

Друзья за его спиной тоже вступили в бой. Галеаццо сражался как дуэлянт с оперной сцены – широкими, красивыми выпадами, с горящими глазами, будто в этом был смысл его существования. Его попытались окружить трое кадавров, но Бонавита, ловко маневрируя, парировал их удары и заставлял мешать друг другу. Один из противников открылся, и Галеаццо обрушил ему на голову удар, раскроивший череп надвое.

Другой противник наседал на Франческу. Его меч стремительно рухнул на девушку сверху вниз, но она успешно парировала его, выставив саблю над собой. Ее левая рука метнулась к лицу противника, будто намереваясь дать пощечину, но вместо этого в ладонь ей лег уже знакомый Корсакову миниатюрный «дерринджер». Раздался хлопок, в воздухе застыло облачко дыма, а кадавр рухнул перед ней наземь.

Однако мертвецы, даже потеряв четырех собратьев, продолжали наседать. Ограниченное пространство атриума, с одной стороны, не позволяло Корсакову и его союзникам свободно маневрировать, а с другой – заставляло противников жаться друг к другу, теряя численное преимущество. На Владимире, Галеаццо и Франческе сейчас висело по четыре противника, и противостоять им всем одновременно было крайне сложно. Корсаков даже не успевал вскинуть револьвер, чтобы выстрелить одному из оживших трупов в голову. Пришлось всадить ближайшему из кадавров пулю в ногу. Боли тот явно не испытывал, но раздробленный сустав подломился и заставил его упасть. Добить его Владимир не успел, ему срочно пришлось отбивать удар выросшего справа врага. Этого кадавра Владимир полоснул поперек живота. Кишки не выпали – их, судя по всему, уже не было. Вместо этого в нос ударил резкий запах формалина. Срочно требовалось пространство.

– Владимир, меняемся! – словно прочитав его мысли, крикнула из-за спины Франческа.

Корсаков обернулся – и понял, что ему предлагают. Он рывком разорвал дистанцию с ближайшим противником, перекатился и перехватил кадавра, с которым сражалась Франческа. Девушка в этот момент заняла уже его место. Эта рокировка позволила Владимиру снести новому врагу черепушку выстрелом из револьвера, а Франческе – перерубить позвоночник тому мертвецу, что еще секунду назад наседал на Корсакова.

– Не думала, что ты так быстро поймешь, что я предлагаю!

– Боюсь, что я еще успею об этом пожалеть.

Они обменялись улыбками и встали спина к спине, встречая новых кадавров. Удачно срубив голову одному из своих противников, к ним пробился Галеаццо.

– Эти ублюдки не знают усталости! – выдохнул он, откидывая со лба намокшую от пота прядь волос. – Какие будут предложения?

Корсаков кивнул на лестницу, ведущую вверх, к балюстраде:

– Заберемся наверх. Так они не смогут нас окружить.

Ощетинившись саблями, они отступили к лестнице. Она была столь узкой, что на ней с трудом бы разошлись двое. Это позволило Галеаццо и Франческе взбежать на второй этаж, пока Корсаков сдерживал наседающих кадавров. Те были вынуждены втянуться за ним поодиночке, что сильно облегчало задачу. Владимир отступал ступенька за ступенькой, пока сам не оказался наверху. Над лестницей показалась голова первого ходячего трупа. Раздался свист – и Галеаццо, вставший сбоку от лестничного проема, обезглавил его. Корсаков выстрелил вниз, в напирающего следом противника. Два утративших подобие жизни тела рухнули назад, увлекая вниз ступающих за ними собратьев.

Получив короткую передышку, Владимир оглянулся, ища глазами Франческу, – и замер от ужаса. Девушка стояла спиной к краю балюстрады, по которой уже почти вскарабкался один из мертвецов, не последовавший за остальными по лестнице. Он заносил клинок, готовый всадить его в спину Франческе.

Смерть. Она всегда готова забрать тех, кто оказался рядом.

Девушка прочитала что-то в его взгляде и начала разворачиваться назад.

Медленно. Она не успеет.

С разрывающим горло криком Корсаков оттолкнулся ногой и стремительно нырнул вперед. Он врезался во Франческу, увлекая ее за собой на пол. Лезвие моряцкой сабли ринулось вперед, но встретило лишь пустоту. Кадавр неловко перевалился через перила и рухнул следом. Он попытался занести оружие для следующего удара, но лежащий Корсаков уже разрядил в него три оставшихся в барабане пули, одна из которых вышибла мертвецу остатки мозгов.

Владимир уронил внезапно потяжелевшую руку с револьвером и со свистом выпустил воздух из легких.

– Ты цела? – спросил он у лежащей рядом Франчески.

– Корсаков… – тихо и медленно произнесла она. – Ты сейчас весьма хорош собой…

– Вы там долго собрались валяться? – сварливо поинтересовался Галеаццо. За это время он успел разделаться еще с двумя противниками, но оставшиеся четверо все-таки выдавили его от лестницы. Владимир с Франческой вскочили на ноги, схватив брошенные сабли, и присоединились к нему. Лишившись своего численного превосходства, кадавры ничего не смогли им противопоставить и упали наземь с отсутствующими