Атман, книга 2 - Екатерина Витальевна Белецкая

— Бывали, — ответил Ит. — Двойка для богатых, поэтому бывали нечасто. А что?

— Именно что для богатых. Выше только единица, — Генри вздохнул. — Какие там бывают вызовы… ну, вы, думаю, понимаете. Преимущественно слёты геронто в процессе, мелкая травма, и всё в таком духе. Когда на море сезон, сложнее, конечно, яхты, ныряльщики, и прочая дурь, но тогда, когда это всё случилось, сезон уже кончился. Была поздняя осень, и мы работали преимущественно в пределах самого Саприи, даже не летали никуда уже несколько дней.

— Поздняя осень? — спросил Ит.

— Ну да. Поздняя осень, считай, предзимье, мерзкая погода, дождь, вечер — и тут приходит этот вызов…

* * *

В бригаде их в тот вечер было двое, третий врач не вышел — собственно, никакой проблемы в этом Генри и Ева Зенек, его коллега и тайный предмет обожания, не видели. Наоборот, они даже рады были, что этот день проведут вдвоем. Ева в тот период очень нравилась Генри, впрочем, ничего удивительного в этом не было, поскольку Ева была та ещё красотка — статная, русоволосая, задорная, да ещё и зеленоглазая. Генри за ней немножко ухаживал, и Ева эти ухаживания охотно принимала. То есть назревал у них необременительный романчик. Именно романчик, следует заметить, потому что Ева была из другого клана, и замуж за Генри её бы никто никогда не отдал. Но это частности.

— Сидели мы с Евкой, болтали, и тут приходит этот вызов, — рассказывал Генри. — Я смотрю — чёрт, лететь полтора часа, если не больше, и это даже не посёлок, а частный дом, в глуши. Да ещё и вызов какой-то мутный, непонятно, на что вызвали.

— И что там было? — спокойно спросил Скрипач. Как-то даже излишне спокойно.

— Ты про подробности вызова? — спросил Генри. — А их там вообще не было. Прикинь? «Требуются действия медицинской службы Саприи». И всё. Ну, ладно, думаю, один слетаю. Евка говорит — чего это один, полетели вместе, как положено. Взяли укладки, катер, ну и полетели.

Генри смолк, снова взял свой стакан, и сделал изрядный глоток.

— А дальше? — спросил Ит.

— Дальше… ну, прилетели. Дом, немаленький такой, площадка освещена, а на ней уже патрульный катер сидит, перед нами успели, их тоже вызвали, значит. Взяли укладку, пошли туда — нас на пороге патруль тормозит. Говорит, погодите, сейчас мы провеску закончим, данные снимем, и вас пустим. Я говорю — у нас вообще-то медицинские вызовы обычно в приоритете, там кому-то помощь требуется, нас накажут, если мы не начнём работать. Не требуется там помощь, отвечает. Уже не требуется. Так, думаю, ну и дела. Там что, убили кого-то? Он на меня странно так поглядел, и ответил — в некотором смысле да. Так и есть. Посидите и подождите, мы вас сами позовём. Сели мы какой-то комнате, где нам быть сказали, ждём. Чувствую, Евка уже нервничать начинает. И понятно, почему. Там… ребята, там запах стоял такой, что с души воротило. Вроде бы кровью свежей пахло, но при этом — не только ею, понимаете? Чем-то ещё, не могу объяснить. Чем-то кислым, или… не, не могу. Не знаю. Анализ потом ничего не показал, но воняло изрядно. До сих пор вспоминаю этот запах, но что он такое, так и не узнал. Хотя нет, кое-что я ещё в тот вечер понял, но… Ладно. Так вот. Вызывают нас, наконец. Идите, говорят, внутрь дома, сейчас к вам подойдут.

Генри снова смолк, и сделал ещё один глоток из своего стакана. Скрипач и Ит терпеливо ждали, когда он продолжит.

— Патрульный… ребята, я, когда его разглядел, понял, что ему самому помощь требуется. Он белый был, как мел, и его трясло. Здоровенный парень, норвежец, и трясется. Представляете? Я секунду подумал, и говорю — давайте девушка вам немного поможет, а я сам осмотрю то, что требуется. Евка, кажется, обрадовалась. Иди, говорит, я тут закончу, и подойду. Ну, я и пошел. Там… как бы сказать… там коридор такой был, на втором этаже, довольно широкий, и в него двери выходили. Наверное, спальни. Не видел, не знаю. И в этом коридоре… — Генри осёкся, и снова потянулся за стаканом. — Там было… на полу лежало что-то такое, что я сперва не понял, не смотря на свет, который там включили на полную мощность, что я вижу.

Генри снова замолчал.

— Налить? — спросил Скрипач. Генри кивнул.

— Так что там было? — Ит, нахмурившись, смотрел на Генри.

— Там было тело. И очень много крови. На полу, на стенах, — тихо сказал он.

— Тело? Тебя, врача, напугало тело? — поинтересовался Скрипач.

Генри рассмеялся, вот только смех у него получился натужный и совсем не веселый.

— Сейчас объясню. Снизу… это были ноги маленькой девочки. Ноги в шортах. До пояса примерно это было девочкой. А вот выше… это была уже не девочка.

— Не понял, — покачал головой Скрипач.

— Я это вскрывал потом, — Генри криво усмехнулся. — Той же ночью. Могу процитировать то, что было в моём отчёте. Хотите?

— Давай, — кивнул Ит.

— Сейчас… Так. «Нижняя часть организма представляет собой фрагменты тела ребенка женского пола, предположительно четырех лет и двух месяцев. Левая нога организма соединена с частью, условно являющейся основной, посредством двадцати семи тяж, состоящих из не полностью сформированной мышечной ткани. Позвоночник сформирован до позвонка L2 поясничного отдела, позвонок L1 сформирован до половины, и переходит в утолщенное образование, состоящее из волокон неизвестного происхождения, пронизанных мышечными волокнами. Образование находится в единой амниотической сумке с четырьмя подобными ему структурами, имеющими выходы за пределы сумки, и ветвящимися по фрактальному принципу. На момент исследования амниотическая сумка повреждена, образования повреждены. На уровне позвонка L3 находится рваное слепое отверстие. Волокна имеют термические повреждения, нанесенные после прекращения функционирования организма». Про то, что было внутри, читать? — спросил он.

Ит и Скрипач пораженно молчали.

— Вы языки проглотили? — поинтересовался Генри.

— Мы перевариваем, — тихо произнес Скрипач. — Генри, нам, наверное, надо было сказать сразу… то, что ты видел… в общем, это наш дом, и наша семья. Извини, мы просто не сообразили в первый момент.

— О-па… — ошарашено протянул Генри. — Так эта женщина, которая… которая там была, и которая