Переезд (СИ) - Волков Тим

— Да случается… — чекист неожиданно усмехнулся. — Представляете, с авиационного склада ракеты списанные поперли! Ну, для аэропланов — аэростаты сбивать. Ума не проложу, они-то кому понадобиться могли, чертовы эти ракеты?

Ракеты! В Первой мировой войне⁈ Честно говоря, у доктора это в голове не укладывалось. Ракеты…

— Они только с аэроплана запускаются… — прощаясь, засмеялся Шлоссер. — В белый свет, как в копеечку!

Подъезжая к фабричному зданию в Люберцах, Иван Палыч вдруг увидел следы автомобильных шин, четко впечатавшие в грязи. Попросив водителя притормозив, доктор выбрался из машины…

Не этот ли грузовик встретился вчера у колодца? Не его ли угнали с военного склада? Зачем? А, впрочем, мало ли в Москве и Подмосковье машин? Может, это вообще легковая проехала.

— Грузовик! — глянув, определил шофер. — И видно, груженый. Вон, какой след четкий! А вот это… — он указал рукой. — Это — да, легковая.

Грязная повертка, куда свернули машины, огибала заброшенное здание из красного кирпича, ныряла в ольховыми зарослями, и дальше исчезала в лесу.

— А куда она ведет? — осведомился доктор.

— Да Бог ее знает, — водитель пожал плечами. — Деревень тут много, городков, сел. Одно слово — Московская губерния!

— Ну да, не так и далеко от Москвы…

Иван Палыч задумчиво посмотрел на заброшенное строение, коим вот так же вот любовался и вчера. Коли оно ничье, если нет хозяина в лице какого-нибудь наркомата, так, верно, можно и разобрать его на кирпичи! А кирпичи потом использовать для расширения фармацевтической фабрики, построить побольше цехов, лаборатории, гараж…

— Хороший кирпич, — одобрительно покивал водитель. — Говорят, тут раньше скотобойня была… А, хотя нет! Скотобойня — дальше. А тут — каретные мастерские.

— А чье они теперь? Ну, здание…

— Да черт его… То ли наркомата путей сообщения, то ли — почт и телеграфа.

Иван Палыч покачал головой:

— Что же они сторожа-то не выставили? Растащат ведь! Разберут на кирпич.

— Да, ночью, верно, есть сторож…

Пригревало солнце. Бежали по небу белые кучевые облака, а сразу за развалинами, на лугу, сияли рассыпанными золотом одуванчики и купавницы.

К слову сказать — не такие уж и развалины! Чуток сложиться — и можно прямо здесь цех открыть, и лаборатории. А что? Идея!

Отпустив шофера, Иван Палыч, однако же, в лабораторию не пошел, а решил немного пройтись — голову проветрить. Невдалеке вдруг послышались крики: мальчишки играли в «казаки-разбойники», бегали друг за другом. Покричали, побегали — да скрылись из виду. Верно, местные. Из какой-нибудь ближней деревни.

Мысли Ивана Павловича вновь вернулись к угнанному грузовику, а больше того, даже не к нему, а к похищенным с авиационного склада ракетам! Воображение с готовностью нарисовало могучие грозные установки типа «Града» или, по крайней мер — «Катюши». А что, если из такой штуки бабахнут по лаборатории и цеху? Это ж в клочья все разнесут! Ну, не зря же Рейли и его спутница ездили в Люберцы на своем «Уинтоне»!

Ну да… Тут вон и место удобное — в этих вот развалинах… Впрочем, не такие уж они и развалины. Сходить, посмотреть? А вдруг? Не-ет, пожалуй, одному соваться рискованно. Проломят башку, кто тогда пенициллином заниматься будет? Хорошо бы кого-то позвать… да хотя бы парней из фабричной охраны, недавно выставленной по приказу товарища Семашко!

Потерев переносицу, Иван Павлович быстро зашагал к проходной…

Один из красноармейцев как раз сдавал пост. Парень лет двадцати, крепкий, с упрямым взглядом. Звали его Василием, а фамилия была — Краюшкин.

У него и вопросов не возникло!

— Да, конечно, товарищ доктор! Все осмотрим самым внимательным образом!

Козырнув, красноармеец закинул через плечо винтовку с примкнутым трехгранным штыком.

Ну, с такой-то охраной можно было чувствовать себя вполне уверенно, да и неведомые диверсанты средь бела дня вряд ли бы объявились. И все-таки — береженного Бог бережет! Иван Палыч хорошо понимал, что жизнь его сейчас принадлежит не только ему самому, но и всему русскому народу! Пафосно, но — правда.

Пройдя сквозь дверной проем, заросший бузиной и крапивой, доктор с красноармейцем Василием оказались в порядком-таки захламленном помещении, впрочем довольно просторном. Просто все пространство занимали какие-то доски, старые пустые ящики, катушки от провода и прочих хлам. Вот уж точно, если что и прятать, так здесь –в самый раз!

— А что ищем-то? — заглянув в какой-то ящик, обернулся Краюшкин.

Иван Палыч пожал плечами:

— Ракеты.

Сказал, и тут же спохватился — как бы объяснить пареньку, что такое ракеты? Впрочем, Василий, кажется, понял…

— А, ракеты… Они обязательно под крышей должны быть! Или в ящиках. А иначе, на дожде размокнут запросто!

— Почему же размокнут?

— Так они ж из картона!

Наткнувшись на изумленный взгляд доктора, красноармеец все же решил пояснить:

— Понимает, товарищ доктор, я с ракетами уже сталкивался, видел. Когда на Северо-Западном фронте служил. Изобретение француза Ле Прие. Да там все просто! Берется картонная трубка длиной с аршин, двести грамм пороха, да деревянный наконечник с лезвиями. Всего-то и дел!

— А… а… А зачем наконечник? — вымолвил Иван Палыч.

— Так аэростаты сбивать! А, если повезет — то и цепеллины. Французы, бывало, сбивали…

Как понял доктор, сбоку к ракете крепилась длинная деревянная рейка, что-то типа хвоста, служившая для стабилизации в полете. Пусковые установки представляли собой простые металлические трубки, приделанные к стойкам истребителей-бипланов. Пуск ракет осуществлялся при помощи электрозапала, причем можно было дать залп как всеми ракетами сразу, так и попарные запуски. Прицеливание обычно осуществлялось «на глазок».

— Ну-у… — выслушав, протянул Иван Павлович. — И насколько все это было эффективным?

— Ой… Кажется, нашел! — заглянув под сваленные штабелем доски, радостно воскликнул красноармеец.

Доктор тут же бросился к штабелю…

Два увесистых ящика, по три ракеты в каждой! К ним — еще какие-то трубки, как видно — направляющие, крепившиеся к некоему подобию небольшой эстакады.

Осмотрев все, Краюшкин восхищенно присвистнул:

— А это уже не картонки! Это зенитные ракеты. Я такие не видел, слышал только. Говорят, их использовали французы… А еще немцы — отражали атаку наших аэропланов на Винлаву! Правда, не попали ни в кого… тут зажигательная смесь должна быть!

Зажигательная смесь!

Доктор бросился к окну, оторвал болтавшуюся на одном гвозде фанерку… Прямо напротив виднелись окна лаборатории! До них было не так уж и близко — метров, наверное, сто или чуть больше.

— А вот и прицелы! — Краюшкин вытащил еще один ящик. — Обычнее, рамочные…

Глава 17

Конечно сразу же установили слежку. Но…

Неделя наблюдения за краснокирпичными развалинами бывшей каретной мастерской не дала ровным счетом ничего. Никаких подозрительных личностей, никаких попыток приблизиться к спрятанным ящикам с ракетами. Ни-че-го. Только ветер свистал по пустым цехам, да местные мальчишки изредка запускали в окна плоские камушки.

Иван Павлович задумчиво стоял у окна своего кабинета на заводе, глядя в сторону злополучного здания.

Почему никто не пришел за этими ракетам? Ведь не просто так их туда спрятали. Это же стратегическое оружие. Пусть и примитивное, но способное уничтожить если не цех, то точно лабораторию. Перепутали, думая, что украли что-то ценное, а, найдя ракеты, избавились от них таким образом? Нет, слабо вериться. Ракеты были украдены именно для тех целей, для которых и предназначались — шарахнуть по заводу.

Уничтожить лабораторию.

А вместе с ней и способность получать пенициллин. Лекарство, способное переломить ход войны, спасти сотни тысяч жизней. Кому это могло быть невыгодно? Немцам? Англичанам? Всем, кто был заинтересован в ослаблении России? Да, конечно. Но был и кто-то ближе. Гораздо ближе.