Инкубы - Эдвард Ли
- Это "Коркоран"!
Это прозвучало забавно.
- Чего они хотят? Пожертвования?
- Им нужен ты, Стьюи! Они хотят...
- Я понял, - пробормотал он. Он набрал внутренний номер. - Говорит Стюарт Арлингер.
- Мистер Арлингер, - раздался сухой и довольно бесполый голос. - Это Д.Ф. Фитерс. Я составляю расписание мероприятий художественной галереи "Коркоран", - голос произнес "расписание" как "рафписание". - Вы агент Вероники Полк, экспрессионистки?
- Да, - оживился Стьюи, - не то чтобы я причислял ее к экспрессионистам. Я считаю, что работы моей клиентки не поддаются категоризации.
- Да, конечно.
Это правда, за последний год Вероника приобрела некоторую известность. "Поднять шум" - так называлась художественная выставка. Но достаточно ли она подняла шума для "Коркорана"?
- Мы хотели бы с вами поработать, - сказал ему голос.
Это заявление, произнесенное холодным тоном, заставило Стьюи сесть за стол.
- Вы имеете в виду совместную выставку, рекламный ролик или что-то в этом роде?
- Нет. Мы хотели бы показать работы мисс Полк в эксклюзивном порядке.
- Когда?
- В первую неделю следующего месяца. У нас отменяется показ "Шивер, абстракционист". Мы хотим, чтобы ваша клиентка заняла это место.
В это было трудно поверить так внезапно.
- Мистер Арлингер? Вы здесь?
- Да, да, я просто задумался.
Теперь в голосе слышалось нетерпение.
- Ну, так вам интересно или нет?
- Да, э-э-э, да, мы... - как ему следует обращаться к бесполому собеседнику? Сэр? Мэм? Директор? - Есть небольшая проблема...
- Мистер Арлингер. Наверняка вы в курсе расписания вашей клиентки. Она либо свободна, либо нет. Что именно, мистер Арлингер? Если вы не заинтересованы в том, чтобы показать свою клиентку "Коркорану", я уверен, что смогу найти кого-нибудь, кто это сделает.
- Мы заинтересованы, - сказал Стьюи, но что еще он мог сказать, чтобы не показаться некомпетентным? - Моя клиентка ненадолго уехала из города. Я ожидаю от нее звонка в ближайшее время.
- Готова ли ваша клиентка показать новую работу?
- Я...
"Я, черт возьми, не знаю! - ему хотелось закричать, - потому что я не знаю, где она, и понятия не имею, как с ней связаться!"
- Я не уверен, до какой степени, и приношу извинения за доставленные неудобства. Она хотела уехать на некоторое время. Я уверен, что она очень скоро свяжется с нами.
- Очень скоро, вы сказали это дважды, мистер Арлингер. Как скоро?
- Я не уверен, - признался Стьюи. - С моей стороны было бы неразумно принимать какие-либо обязательства, не поговорив с ней. Она очень скрытна в отношении того, что собирается сделать. Но я свяжусь с вами, как только получу от нее весточку. Мне просто нужно немного времени.
- Неделя - это все, что я могу вам дать, мистер Арлингер. Если к тому времени от вас не будет вестей, я буду считать, что вы не заинтересованы в том, чтобы показывать свою клиентку в галерее искусств "Коркорана".
- Я понимаю, - сказал Стьюи. - И большое вам спасибо, и...
Когда связь прервалась, он заорал:
- Черт бы тебя побрал!
В дверях появилось лицо Джери, студентки колледжа.
- Стьюи, что...
- Убирайся! - проревел он.
Он швырнул телефон в стену и выбил кусок гипсокартона. Джери в ужасе исчезла.
Как, черт возьми, он мог заниматься карьерой Вероники, если даже не знал, где она находится? Она не оставила ни адреса, ни номера телефона Хороноса. Она обещала звонить ему каждый день, но он так и не получил от нее вестей с тех пор, как она уехала с чертовой Джинни три дня назад!
Это был третий заказ, который он получил от галереи с тех пор, как она ушла. Первые два были меньше, и он легко справился с ними. Но "Коркоран" - совсем другое дело. "Коркоран" означал авторитет во всей стране, более высокие продажи и даже известность. Арт-агент, отвергающий "Коркорана", был похож на неопубликованного романиста, отвергающего "Рэндом Хаус".
Профессиональное самоубийство.
"Она - моя жизнь", - понял он, глядя на ее гравюры в офисе.
Стьюи был младше Вероники на два года. Без нее он снова был бы ничтожеством. Но было ли это все?
Он знал, что это не так. Вероника была также его другом. Он чувствовал, что защищает ее, как брат. Она шла по касательной: она была растерянной девушкой со множеством неясных идеалов. История с Хороносом была ярким примером. Затворничество Вероники как художницы сделало ее уязвимой как личность. Вокруг было полно акул, и у Вероники, в одиночку, не было бы ни единого шанса выстоять против них. Кто же все-таки был этот Хоронос? Чего он хотел?
Он уставился в окно своего офиса. Проезжавшая мимо полицейская машина напомнила ему о Джеке. Стьюи и Джек были полными противоположностями, но Стьюи был достаточно честен, чтобы понимать, что Джек был лучшей защитой Вероники от ее уязвимостей. Она была довольна им и стала лучше работать; с другой стороны, собственные проблемы Джека уменьшились. Они подходили друг другу, и Стьюи мог это видеть. Он также мог видеть, что в разлуке Вероника была совершенно одна со своими проблемами. "Опыт", - повторяла она миллион раз. Но у опыта много граней, и некоторые из них очень уродливы. Стьюи видел многих из них.
Совершенно незнакомые люди. Вот кем были Хоронос и двое его друзей. Эксцентрики в искусстве, богатые, привлекательные. Вероника станет податливой в их руках.
"Перестань волноваться, - подумал он, - совершенно напрасно. Что можно было бы сделать? Ничего. Она либо позвонит, либо нет".
Может быть, он сходит куда-нибудь вечером. Да. Оденется, возьмет горсть резиновых изделий и отправится в бары для одиноких. Найдет себе какого-нибудь мачо и повеселится.
"Напейся, потрахайся, отвлекись от всего этого".
Что хорошо в бисексуальности, так это то, что у тебя всегда было в два раза больше возможностей для выбора. Но сейчас, когда он думал об этом, глядя в окно, ничто не могло показаться более далеким.
- Стьюи? - сзади послышался голос Джери. - Ты в порядке?
- Да, - сказал Стьюи.
- Не беспокойся о Веронике. Ты же знаешь, какая она, она просто забыла. Она скоро позвонит.
"Хорошая попытка", - подумал Стьюи.
- Увидимся завтра. И перестань волноваться!
- Конечно. Спокойной ночи, Джер.
"Перестань волноваться", - подумал он, когда она ушла.
Но это было все. Стьюи действительно волновался. Он
