Стажировка богини - Милисса Романец
— Знакомая история, — вздохнул Сибилл.
— Сколько мы с ней из-за этого спорили. Она всё повторяла: «Это и так понятно» или «Это же очевидно». Так вот, нет! Как муж с две тысячи девятьсот летним стажем скажу тебе, что «понятное и очевидное» для богини вообще непонятно и неочевидно для бога. То у неё цветочки вытоптал во время тренировки. То персик оборвал уникальный, а, между прочим, я для неё эти демоновы персики и собирал! Вечно какие-то мелкие придирки и дурацкие обвинения. Запах крови на себе, видите ли, принёс! Да видела бы она это месиво, из которого я его принёс. На мне же и пятнышка не нашлось, и всё равно учуяла. И борода моя с усами ей не нравились, потому что кололись. И то, что вино люблю… Запах, видите ли, неприятный… А знаешь, давай выпьем!
Сибилл не нашёл аргументов против. Хотя бы во сне хотелось немного расслабиться от гонки на выживание.
— Моя Синьхуа. Милая, скромная, нежная… Местами, конечно. Но когда я увидел её впервые, то она показалась мне воплощением женственности… — учитель говорил будто бы с сосудом, в котором плескалось вино, вспоминая о жене и начале их отношений. Он достал две глиняные пузатые бутыли прямо из рукава. Впрочем, даже наяву заклинатели умели проделывать подобные фокусы.
Во сне по желанию учителя опустилась ночь, и взошла огромная яркая луна, заливая светом горные пики и спустившиеся на землю, усеянную белоснежными пионами, облака.
Сибилл тоже помнил свою первую встречу с Альфэй, но тогда он был ещё совсем сопливым мальчишкой, и ни о какой «любви с первого взгляда» речи не шло. Кажется, что-то такое он начал подозревать в пору полового созревания, и то мог путать с плотским влечением. Расцвет его физических возможностей и душевных порывов пришёлся на третий мир Альфэй.
Это сейчас Сибилл понимал, что у него и выбора-то по сути не было. В смертных он мог влюбляться сколько угодно, но после того как испытал, что такое физическая близость с богиней, смертные никак не могли его привлечь в этом плане. Слишком велика разница в ощущениях.
Теперь, зная богов чуть ближе, он всё больше убеждался, что Альфэй — та, кто ему нужна.
Его чувства были подкреплены осознанным выбором и оттого столь сильны.
— Фэй сговорилась со своим светлым богом. Думает, что он поможет ей меня запихнуть в одно из тел, которые остались от их товарищей. А моё тело отдадут рождённым богам, — поделился он с примолкшим учителем.
— Глупость какая! Насильно никого никуда запихнуть нельзя. Тем более это не удастся светлым богам. Ты бы смог провернуть такой финт. Они — нет.
— Они говорили о каком-то ритуале.
— Ритуалы-то есть, но на бога они не рассчитаны. Такой ритуал без твоего согласия должен проводить кто-то в разы сильнее, и если речь идёт о душе, то тёмный бог. То есть в идеале твою душу должен запечатывать рождённый тёмный бог. Где они такого возьмут на своих Небесах? Младшие боги, одним словом. Недоучки. Что с них взять?
Тяжело вздохнув, Сибилл допил последний глоток вина. Даже в этой надежде Альфэй обманули. Или она надеялась уговорить его на эту бесперспективную авантюру? Вынудить?
Он уже неплохо знал свою создательницу. Заклинательские навыки ей не давались, да и тем, что знала, она пользовалась весьма неуверенно.
— Значит, тёмные боги есть рождённые и созданные? А вознёсшиеся? — Сибилл вспомнил, что о таких учитель никогда не упоминал.
— И как ты себе это представляешь? — лениво взглянул на него учитель Хоу. — Одно дело вознестись, когда тебя переполняет энергия созидания. А под влиянием энергии разрушения смертный скорее преобразится в какую-нибудь тёмную тварь или разрушит свою физическую оболочку. Наша энергия и способности не для слабаков.
В словах учителя был смысл. Всё же на Небеса попадало множество богов. Так почему среди них не оказалось ни одного тёмного, и о таких, как Сибилл, там знали не многие избранные?
Он вспоминал и сопоставлял факты, которые узнал от Альфэй и из памяти богов, пленённых в Лабиринте кошмаров. Всё указывало на то, что вознёсшийся бог мог стать только светлым.
— Синьхуа такая же доверчивая. Даже слушать меня не стала, выставила из нашего с ней мира, сны свои от меня закрыла. С той поры я и скитаюсь… неприкаянный.
— А что? Разве у богов нет разводов? — спросил Сибилл.
— Развод? — кажется, учитель Хоу даже протрезвел.
— Ну да… Официальное завершение отношений. Аннулирование брака.
Учитель Хоу расхохотался и смеялся до слёз.
— Какой же ты ещё молодой и неопытный! Божественный союз — это не то, что подразумевают под свадьбой смертные. Даже у сильных совершенствующихся — это серьёзный ритуал, после которого уже не «забрать свои слова назад» и не «отмотать назад». «Разорвать» такой союз может только смерть одного из супругов, и то… не всегда. Сколько примеров того, как богини возвращали своих мужей к жизни, если, конечно, любили их⁈
— Значит… свадьба богов — это навсегда? — во рту отчего-то пересохло.
— Хочешь, покажу тебе этот ритуал? — спросил учитель и, не дождавшись ответа, вздохнул: — Какая чувствительная молодёжь пошла. Пока я добрый, пользуйся.
Учитель Хоу снова впечатал ладонь ему в лоб, и Сибилл отключился. Впрочем, возможно, он просто перепил и заснул во сне.
Часть 4
Глава 1. Нервничающая богиня
Открывать глаза не хотелось. Альфэй засыпала в объятиях Сибилла, чувствуя себя счастливой, любимой, защищённой. Теперь, ощущая колкость и насыщенные запахи сена, сырого камня и потухшего кострища, одиночество и прохладу задувавшего ветра, она понимала, что очутилась в новой иллюзии.
Отчего-то не получилось даже разозлиться как следует на Сибилла за то, что вышвырнул её из своей постели в непонятную и совершенно точно болезненную иллюзию, которая по ощущениям уже очень давно заменила реальность. В то, что «всё будет хорошо», она больше не верила.
Жизнь безвозвратно изменилась.
Она наконец это приняла. Как бы Альфэй не сопротивлялась, ничего уже не будет «как раньше», беззаботного детства или
