Блэкторн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Ронан наблюдает за мной настороженным, но полным надежды взглядом. Это так странно, я понятия не имею, что делать.

Наконец я сдаюсь.

— Ты сказал «пожалуйста».

Он хмурится.

— И что?

— Я не думала, что ты знаешь это слово.

— А.

Ронан на мгновение задумывается.

— Не могла бы ты остаться и поужинать со мной? Пожалуйста? Я бы очень хотел этого… если ты не против.

Я закрываю глаза и бормочу: — Где же найти хорошего экзорциста, когда он так нужен?

— Послушай, я обещаю, что больше не буду этого говорить, пока ты сама не попросишь.

Я открываю глаза и сердито смотрю на него.

— Почему ты такой надоедливый?

— Годы практики. Давай, Багз. Убери коготки и поешь со мной. Я безобидный.

— Ты такой же безобидный, как гремучая змея.

Он смотрит на меня, ожидая, пока я приму решение. Это на удивление тактично и, к сожалению, склоняет меня на темную сторону.

— Но ты заказал бекон, так что я останусь, пока не съем хотя бы кусочек, или пока ты снова не скажешь что-нибудь раздражающее.

Его губы изгибаются в улыбке. В его ледяных глазах мелькает веселье, заставляя их сверкать, как рождественские гирлянды. Ронан так красив, что это просто зло. Даже сам дьявол не обладает и половиной его обаяния.

Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю на свои руки, на потолок – на все, кроме него. Этот жаркий пульс между моих ног все еще не утих. Если уж на то пошло, он становится все жарче.

— Ну как тебе Лос-Анджелес? Я не могу представить, что ты живешь в таком солнечном месте.

— Я в любой день предпочту пасмурную погоду солнечной.

— Я знаю. Ответь на вопрос.

— Я и забыла, какой ты упрямый.

— Нет, не забыла. Ответь на вопрос.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

— Я не живу в Лос-Анджелесе.

— Но ты же сказала, что отец Беа живет там.

— Я никогда не говорила, что мы живем вместе, верно?

— Значит, ты не замужем.

— Не твое дело. И можешь уже моргать. Твой демонический взгляд нервирует.

— Так вы не женаты?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ты довольно уклончива для той, кто утверждает, что ее ребенок от другого мужчины.

— Если я не совершу убийство к концу этого ужина, то получу награду.

— Просто пей свою «Маргариту». Пусть текила смягчит остроту твоего самурайского меча–языка.

Я беру бокал с коктейлем и улыбаюсь ему.

— По крайней мере, это не кровососущий паразит.

Ронан поднимает свой бокал, чтобы произнести тост.

— Выпьем за это.

Я чокаюсь с ним, делаю глоток и удивляюсь, как ему удается быть одновременно невыносимым и чертовски обаятельным. Может быть, контраст отвращения и восхищения – это то, что привлекло меня в нем. Противоречия всегда притягательны.

Он усмехается.

— Видела бы ты свое лицо. О чем ты сейчас думаешь?

— О том, как бы ты выглядел без зубов, без волос и с красным носом, как у клоуна. Это было бы огромным улучшением.

Ронан запрокидывает голову и смеется. Я отвожу взгляд, чтобы не видеть, насколько это привлекательно.

Все еще посмеиваясь, он говорит: — Знаешь, мне кажется, ты единственный человек, который меня не боится.

— А, так вот в чем дело. Должно быть, утомительно, когда все эти прихвостни целый день целуют тебя в зад.

В мгновение ока он из веселого превращается в серьезного.

— Да, — произносит Ронан торжественно. — Ты и представить себе не можешь.

— Если ты хочешь, чтобы я пожалела тебя, бедного богатенького мальчика, то тебе придется ждать очень долго.

Его голос становится хриплым, а глаза начинают гореть.

— Я не хочу от тебя жалости. То, что я от тебя хочу более интимное.

Между нашими взглядами снова пробегает искра, от которой волосы на затылке встают дыбом. Хотя мои соски напрягаются, я сохраняю невозмутимое выражение лица и беспечный тон.

— Мы уже были близки в подростковом возрасте. У меня даже остались эмоциональные шрамы, подтверждающие это. И ты ступаешь на опасную территорию, так что следи за своими словами.

Ронан долго смотрит на меня, полуприкрыв глаза и склонив голову набок.

— Ты слишком много думаешь, Ронан. Не перегружай свой крошечный мозг.

— Я просто хотел узнать, какие неприятности меня ждут, если я спрошу, не хочешь ли ты потрахаться со мной из ненависти. Ну, знаешь, в память о старых добрых временах.

Мое сердце бьется в три раза быстрее. Кровь приливает к шее и ушам и остается там. Я сглатываю, заставляя себя смотреть ему в глаза и не ерзать на стуле.

— Тебя ждут большие неприятности. Так что не спрашивай.

— Я и не собирался, — невинным тоном произносит Ронан. — Мне просто было интересно.

Он улыбается, потягивает свой напиток и смотрит на меня, затем высовывает язык и неторопливо слизывает соль с ободка бокала, не сводя с меня глаз, чтобы я знала, что он хочет попробовать не соль.

Он играет. Не позволяй ему завладеть тобой.

— Хорошо. Потому что у меня есть жених.

Есть, был, без разницы. Хотя технически Эзра никогда не делал мне предложения, и я бы не согласилась, если бы он его сделал, но не будем придираться к мелочам.

— Жених. Как банально, — протягивает Ронан. — Я думал, женщины из рода Блэкторн не верят в брак. — Он смотрит на мою руку. — Где же кольцо?

Мне удается солгать с невозмутимым лицом.

— Я не люблю путешествовать с ним. Оно слишком большое и привлекает много внимания.

— Конечно. А как зовут твоего жениха?

Его насмешливый тон выводит меня из себя.

— Ты думаешь, его не существует? Считаешь, ни один мужчина никогда не попросит такую, как я, выйти за него замуж?

— Я думаю, многие мужчины хотели бы жениться на тебе… если бы они могли преодолеть ров, полный аллигаторов, огненные шары, падающие с неба, и град стрел, летящих со стен замка. Но в данном случае, я думаю, ты просто лжешь.

Я откидываюсь на спинку кабинки и потягиваю свой напиток.

— К счастью для меня, мне все равно, что ты думаешь.

Ронан прищуривается. Копируя его действие, я демонстративно слизываю соль с края бокала, не сводя с него глаз. Он не единственный, кто умеет играть в эротические игры.

Подходит официантка с двумя тарелками.

— У нас есть адобо с курицей и чили реллено5. Кто что будет?

Мы оба одновременно говорим: — Я возьму курицу.

Официантка неуверенно смотрит то на одного, то на другого, пока Ронан не указывает на меня.

— Леди возьмет курицу. Я возьму чили реллено.

Официантка ставит тарелки на стол. Ронан говорит ей, что нам нужно еще выпить. Я же говорю, что это не так, но он велит ей не обращать на меня внимания. Официантка уходит в замешательстве.

Он берет вилку и улыбается мне.

— Ставлю на то, что она принесет выпить еще. Что думаешь?

— Думаю, ты был несправедлив ко мне, когда назвал меня леди. Я далеко не так воспитана.

— Я мог бы сказать «бешеная росомаха», но не думаю, что это сработает.

Происходит чудо: мы смеемся вместе. Затем наши взгляды встречаются, и мне уже не так весело.

Я допиваю свою «Маргариту» и сосредотачиваюсь на тарелке перед собой, напоминая себе, что этот человек годами отравлял мне жизнь.

Он высмеивал меня, издевался надо мной, унижал при каждом удобном случае. Потом разворачивался на 180 градусов и делал вид, что меня не существует, проносясь мимо меня в школьных коридорах с высоко поднятой головой или опущенными глазами.

И все же я любила его. Любовь не просто слепа, как говорят. Это полное безумие.

Мы едим в тишине, пока официантка не возвращается с новыми порциями «Маргариты» и небольшой тарелкой бекона. Она ставит все на стол, не задавая вопросов, и убегает.

Поедая чили реллено, Ронан смотрит на свежие порции «Маргариты» и говорит: — Я выиграл.

— Как это волнительно для тебя.

— Так и есть. Тебя трудно превзойти в чем бы то ни было.

— Это потому, что я умнее тебя.

— Прости, но я глава международной корпорации с многомиллиардным оборотом.