Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Я заняла пустое место напротив Имоджен. Лара едва слышно всхлипнула от протеста, но села рядом. Маска безупречной учтивости была у неё на лице как прибитая, однако по выразительному взгляду я поняла: протокол я только что растоптала.

В чём и был весь смысл.

— Принцесса Кенна, — сказала Имоджен. — И Леди Лара. Как неожиданно. — Она поставила бокал, переплела пальцы на столе, демонстрируя серебряные кольца с шапками аметистов. — Присаживайтесь.

— Принцесса Имоджен, — ответила я, проигнорировав сарказм. — Какая прекрасная вечеринка.

Её губы поджались.

— Мой титул — Королева, мы ведь уже обсуждали.

— Я не буду так тебя называть. — Будь дерзкой, напомнила я себе. Будь прямой. Нет ничего, что сильнее выбивает почву из-под ног у серебряноязыких фейри.

Торин смотрел на меня как на насекомое, но Ровена начинала заинтересованно оживать. Летний день льстил её красоте: бледно-золотые волосы сияли, глаза напоминали ясное небо, а тепло тронуло щёки мягким румянцем.

— Забавно, что ты решила сесть именно к нам, — пропела она своим девичьим высоким голоском. — Тебе бы следовало быть на стороне принца Огня, не так ли?

Я удержала лицо спокойным.

— С чего бы?

— Моя горничная сказала, будто он вроде как спорил с Лордом Калленом из-за тебя.

Торин скривился:

— Эти двое — и из-за человека?

— Уже не человека, — поправила Имоджен. Принцесса Иллюзий подалась ближе, одарила меня заговорщицким взглядом:

— Скажи, Кенна, из-за чего они спорили?

Я мило улыбнулась:

— Не твоё дело, Имоджен.

К моему удивлению, она рассмеялась. В её лавандовых глазах заискрились смешинки, а воздух задрожал радужными рябями. Иллюзия, подчёркивающая её красоту, — и у меня по коже поползли мурашки от напоминания о её силе.

— Ты невежлива, — нахмурился Торин.

Решив зайти ещё дальше, я положила ладони на стол и наклонилась вперёд:

— А ты — нет? У нас тут вроде как период мира, а Солнечные стражи на днях выпустили у моего порога саламандру-костолома.

Лара пнула меня под столом.

Три фейри переглянулись — то ли оттого, что я осмелилась это озвучить, то ли от неожиданности.

— Ах боже, — сложила Ровена розовые губы в бутон и состроила невинность. — Я ничего об этом не знаю. Ты уверена, что тебе не показалось?

Какая чепуха. Ничего подобного не произошло бы без одобрения Торина и Ровены, а снисходительный тон лишь подтверждал это.

— Не вздумайте считать меня слабой из-за того, что я раньше была человеком, — сказала я. — И не вздумайте вообразить, что я полагаюсь на Огонь или Пустоту, чтобы те сражались за меня.

Все трое заинтересовались ещё внимательнее. Именно этого я и добивалась — показать, что я не пешка в их большой игре, а новый, непредсказуемый игрок, которого стоит опасаться. Я не была уверена, чем подкреплю это действием, если дойдёт до дела, но в Мистее восприятие формирует реальность, и любая броня мне кстати.

— Во время Аккорда не будет публично санкционированных актов насилия, — произнесла Имоджен.

Публично санкционированных. Я не была знатоком всех тонкостей фейрийской беседы, но это прочитала без труда. Имоджен говорила мне ровно то же, что и Друстан с Калленом: при всей внешней благостности нас ждёт месяц ударов в спину.

— Как чудесно это слышать, — сказала я. — И я и не подумаю публично санкционировать то, что, возможно, сделаю в ответ.

Лара снова пнула меня, но я не обратила внимания. Оно того стоило уже сейчас. Я выбила их из равновесия и столкнулась с проблемой лоб в лоб, а не по наводке Друстана. Я делала это на своих условиях, не на его.

— И что же стало с этими солдатами, которых ты, как тебе кажется, видела? — спросил Торин, водя пальцем по краю кубка. Круг за кругом — и я вспомнила нимфу, которую он заставил танцевать по битому стеклу.

— В моём воображении — было страшно, — сказала я и улыбнулась, кончиком языка коснувшись клыка. — Какое счастье, что всё это оказалось не настоящим.

Он перекинулся взглядом с Ровеной. Они были вместе столетиями — мне вдруг стало интересно, сколько всего можно «сказать» одним таким взглядом. И что они теперь сделают? Если они начнут допытываться деталей, им придётся признать, что солдат посылали именно они.

— Ты присоединилась к нам ради обмена завуалированными угрозами? — спросила Имоджен. — Это куда занимательнее, чем я ожидала.

— Нет, — сказала я, глядя ей прямо в глаза. — Я пришла потому, что не верю в бегство от конфликта и хочу, чтобы все знали: я не собираюсь покорно идти туда, куда меня поведут. А ещё я хочу услышать твои планы по управлению Мистеем.

Глаза Имоджен распахнулись, рот приоткрылся.

— Какая ты очаровательная, — выдохнула она. — Да, поговорим. — Она поднялась, и когда Торин с Ровеной тоже начали вставать, жестом велела им остаться. — Можете пока побеседовать с Леди Ларой.

Торин и Ровена недовольно переглянулись, потом подались к Имоджен и что-то зашептали ей на ухо.

Лара дёрнула меня за рукав.

— И что я, по-твоему, должна им говорить? — прошипела она мне в ухо.

— О погоде? — Я скривилась под её убийственным взглядом. — Можно спросить о Гвенейре или об их надеждах насчёт Мистея. Или минутку вежливости — и извинись. Ты не обязана задерживаться.

— Я тебя убью, — сказала она, не меняя мерзкой «светской» улыбки.

Я толкнула её локтем:

— Ты справишься. — Потом встала и обошла стол к Имоджен.

— Не забывай, у кого на голове корона, — услышала я её негромкое напоминание Торину.

Тот заметно подобрался от мягкого укора. Неужели союз Света и Иллюзий трещит?

Имоджен осушила остатки вина, затем протянула мне руку и улыбнулась:

— Идём, Принцесса Кенна. Давай узнаем друг друга лучше.

Мы пошли рядом, спускаясь с холма, и если раньше мне казалось, что на нас таращатся — то теперь это было ничто. Мы с Имоджен — пара на редкость странная, и не помогало то, что она вцепилась в мой локоть, будто мы давние подруги.

Я начала сомневаться в мудрости плана: жест получался совсем иным политическим заявлением, чем я задумывала. Я хотела всего лишь показать свою дерзость, непредсказуемость и отсутствие страха перед врагами. Имоджен же перехватила мою прямоту и повернула её себе на пользу: пригласив меня на демонстративную прогулку, она намекала на возможный союз наших домов.

Впечатление — не приговор, сказала я себе, сдерживая желание вырвать руку. И, возможно, так даже лучше. Пусть все сомневаются в моих истинных намерениях.

Ориана проводила нас взглядом, лицо у неё было пустым. Интересно, что она думает о моих действиях и насколько сурово меня за это судит. Но, по крайней мере, я действовала.

— Ты уже определилась, за Гектора или за Друстана? — спросила Имоджен. — Слышала, в тронном зале это и было ультиматумом Друстана.

Значит, поговорим об этом сразу. Наедине фейри и правда охотнее говорят.

— Уж слишком публичное место для такого разговора.

— Любой, кто к нам приблизится, услышит лишь, как мы обсуждаем погоду.

— Как… — И тут меня кольнуло. — Иллюзия. — Она может не только подменять картинку — она пролезет в голову и исказит, что люди слышат и чувствуют.

Имоджен невинно взмахнула ресницами:

— Небольшая.

Мысль, ещё неприятнее предыдущей, вспыхнула и обожгла.

— Ты можешь создать иллюзию так, что все поверят: главы домов приносят тебе присягу. — Каков тогда толк от Аккорда, если она способна внушить всем, будто мир решён в её пользу?

— Могу, — признала она. — Сеть получится широкая — затронуть сразу столько умов. Но на масштаб этой вечеринки я это сумею. Возможно, и на масштаб государственного приёма — я ещё не растягивала силу так далеко, но я из крови Керидвен. — Она взглянула на меня. — Только очень скоро всем станет ясно, что эти клятвы — ложь. Доверие ко мне рухнет, а это перечеркнёт весь замысел.

Утешение так себе, но, Осколки, как же я ненавидела её силу. Пусть уж лучше тебя сожгут мистическим огнём или разорвут тени — это хотя бы ощутимо. Такую смерть я увидела бы заранее. А с Имоджен в моей голове я могу не увидеть ничего.