Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Я обернулась, чтобы заняться тем же, — и нос к носу столкнулась с Имоджен.

— Мне было любопытно, куда это вы повернёте, — сказала принцесса Иллюзий, прихлёбывая игристое и провожая взглядом Каллена. — Необычный выбор, но у вас вообще склонность к непредсказуемости.

Я не дала ей ни крупицы удовлетворения.

— Удивлена видеть вас на полу. Трон уже надоел?

— Никогда. — Она оскалилась идеально белыми зубами. — Но королеве полезно бывать среди своих. Ты не находишь?

— Не знаю. Я королев не встречала.

Она рассмеялась — густо, красиво.

— Прогуляемся, принцесса Кенна.

Второй раз за вечер она приказала мне идти рядом. Ничего приличного для отказа в голову не пришло; я шагнула с ней, только на этот раз вовремя отстранилась, не позволяя сцепить наши руки, будто мы подружки.

— Снова попытаетесь меня купить? — спросила я.

— В какой-то момент приходится признать: какие-то исходы не покупаются, их можно только вынудить.

Мне не понравилась формулировка. Она была по-прежнему беззаботна и ослепительно прекрасна, глаза сияли магией за серебряной ажурной маской-бабочкой. Каштановые волосы уложены в две косы, петлями свисающие на грудь, платье — облачко бледно-розового газа с индиговыми лентами. Сладкая, хрупкая — и при этом на голове у неё тяжёлая корона Осрика, а я лично видела, на что способна её жестокость.

— До конца Аккорда ещё больше двух недель, — напомнила я. — Рано угрожать силой.

— Скажи, как там Друстан — доволен вашим альянсом?

Кожу обдало мурашками.

— Почему бы не спросить у него?

— Я спросила. — Она снова сверкнула жемчужными зубами, и клыки показались острее, чем прежде. — Просто интересно, спросила ли и ты. И кому из нас двоих он честнее.

По спине скользнул холодок.

— Вы пытаетесь посеять раздор.

— Ты сама сеешь достаточно. Или думаешь, никто не заметил твоей беседы с Гектором? У Друстана есть глаза, они работают даже во время вальса.

— Короткий разговор с союзниками на публичном балу. Ничего необычного.

Она протянула задумчивое «мм».

— Нет. Но об образе всегда стоит помнить.

Я остановилась и повернулась к ней.

— Каков смысл этого разговора?

В её лавандовых радужках мелькнула россыпь искр; она наклонилась, будто собиралась поведать тайну:

— Знала ли ты, что Торин за то, чтобы убить тебя и повесить вину на кого-нибудь другого? Я сказала ему, что это противоречит принципу Аккорда, но он предпочёл бы закончить с этим пораньше — и перейти к бойне. Да и лучше, если бы именно ваша сторона нарушила мир.

Сердце бросилось в галоп. Я огляделась — никто не реагировал. Значит, она укрыла разговор иллюзией.

— Никто не поверит, — сказала я.

Она пожала плечами:

— Если ты будешь кокетничать с Гектором, отталкивая Друстана, — очень даже.

— Зачем предупреждать? — спросила я, чувствуя, как холодок поднимается к горлу. — Разве тебе не выгодно, чтобы нарушили Аккорд мы?

— Считай это последним шансом оценить преимущества моей защиты. Золото ты не ценишь, зато ценишь честность, и её я тоже могу предложить. — Искры в её глазах притушились. — И да, мне это выгодно, — тише добавила она, — но я верю в смысл традиций, потому велела Торину ждать. Он, впрочем, уже пометил тебя на уродливую смерть. В тот момент спасу тебя только я.

— Уверены, что Торин послушается? Он, не моргнув глазом зарезал своих же сегодня. У преданности бывают границы.

Она долго смотрела, каменея лицом.

— Ты о чём?

Она и правда не знала?

— Я слышала слуг. Говорят, Торин захватил Дом Света.

— А. Значит, ему всё же удалось убить Гвенейру. Потому-то её и не видно. — На губах у неё всё ещё улыбка, а рот при этом стал жёстким: эту новость ей не донесли, и вот так узнавать ей не понравилось.

Значит, трещина между Иллюзией и Светом — всё ещё уязвима. Я представила, как вдвигаю туда нож и проворачиваю так же, как она пыталась выковырять дырки в моём союзе.

— Я говорю с союзниками на балах, потому что мы доверяем друг другу настолько, чтобы делиться сведениями, — сказала я. — Вам бы стоило перенять практику.

Она посмотрела на танцпол, и я — вслед: Торин и Ровена кружились в объятиях.

— Кровавая принцесса приносит собственное предупреждение, — тихо проговорила Имоджен. — Возможно, наши переговоры ещё не закончены. — Потом снова встретилась со мной взглядом. — Но руку я протягивать бесконечно не стану. Подумай. Следующий ход — за тобой.

Она неторопливо заскользила к возвышению. Я смотрела, как она усаживается на трон, и думала, не подписываю ли я себе смертный приговор, каждый раз отказываясь принять эту протянутую руку.

Глава 38

Торин и Ровена танцевали медленный танец — прижатые друг к другу ближе, чем кто-либо ещё на площадке. За золотыми масками их голубые глаза следили за мной после разговора с Имоджен; во взглядах — чистая враждебность. Наряды они выбрали наполовину боевые: на белой тунике Торина спереди сиял круглый золотой панцирь, а корсаж снежного платья Ровены закрывала металлическая нагрудная пластина, будто рёбра.

— Вам нравится танцевать, принцесса Кенна? — окликнула Ровена, когда я проходила мимо.

Я сбавила шаг, прикидывая, к какому гадкому финту это клонит.

— Вообще — да.

Она улыбнулась.

— Вам нужно много практики, но потенциал есть: из вас может выйти весьма… занимательное зрелище.

От слов этой палачки меня пробрал холод до костей. Я слишком хорошо помнила, каким «зрелищем» она наслаждается.

— Мне плевать, что вы думаете.

Улыбка вспыхнула ярче.

— Жаль. Всё могло бы сложиться иначе.

— Люди обожают безнадёжные дела, — заметил Торин. — Так рьяно бегут на смерть.

— Ещё бы, — согласилась она, и улыбка исчезла, будто её и не было. — Приятного вечера, принцесса Кенна. Попейте вина. Подумайте о цене.

Они закружились прочь — золото и белизна растворились в море тел.

Цене чего? Не вина же — хотя ледяное из Гримвельда стоило, наверное, как малый дворец. Скорее — цене вражды с ними обоими. Я утешила себя мыслью: через две с лишним недели я смогу убить их сама.

Я вежливо отказалась от пары приглашений на танец — слишком была взвинчена для пустых разговоров. Вместо этого сделала то, чего боялась весь вечер: пошла искать Друстaна.

Он танцевал — лёгкий, стремительный, собирая ожидаемые восхищённые взгляды. На нём всё сияло медью — от сапог до распущенных по спине волос — и этот свет, отражённый фейскими огнями, почти резал глаза.

Сердце сжалось. Принц Огня, который светит ярче всех. Его интриги и мечты привели нас сюда, но дальше по этой дороге я с ним не пойду.

Он отпустил партнёршу в объятия другого и протянул мне руку. Под медной маской лицо было непроницаемо.

Я глубоко вдохнула, вложила пальцы в его ладонь и позволила увлечь себя в течение танца.

Мы кружили, сцепив руки. Потом он придвинул меня ближе, ладонь легла на талию.

— Ты прекрасна, — прошептал он в мои волосы. — Хотя ты всегда прекрасна.

По мне прокатилась ещё одна мягкая волна горечи. Я заставила себя улыбнуться — так, как, наверное, и должна улыбаться принцесса в объятиях союзника, — но маска давила так тяжело, что ноги сбивались с музыки.

— Тебе комплименты ни к чему: ты и без них всё знаешь.

— Знаю. Но слушать их мне не надоест, — лихо усмехнулся он, хотя до глаз улыбка не дошла. — Спасибо за сегодняшний поступок. Открывать двери дома — всегда риск.

— Так было правильно.

— Не все различают «правильно» и «выгодно». — Его взгляд скользнул по толпе. — Наша общая знакомая присоединится позже?

Имён лучше не называть — слишком близко чужие уши.

— Полагаю. Придётся строить планы.

— Их у нас всегда хватает. Планы, сети, победы, вырванные из поражения. И всё снова и снова, кругами, как созвездия по небу. — Улыбка съехала. Может, и его образ принца стал тяжёл. Когда я сбилась, он замедлил шаг и вывел нас из ритма. — Жаль, всё повернулось так.