Рассветная мечта - Татьяна Владимировна Голубева
— Все — потом, — улыбнулась Наташа.
— Почему это потом? — возмутилась школьная подруга. — Между прочим, мы в России надолго, я думаю, у меня будет масса свободного времени, я тобой займусь!
— У тебя-то, может быть, времени и уйма, — возразила Наташа. — Да только вот у меня его совсем нет. Мне еще больше месяца учиться, а потом надо будет дело на практике осваивать…
— Печально. Ну, ничего, уж какой-то там месяц я потерплю, — пообещала Алла. — Но потом все равно за тебя возьмусь. И не надейся, что отвертишься.
— Я только рада буду… — пробормотала Наташа…, Она уже была рада до невозможности: ведь у нее наконец-то появилась подруга-сверстница, с которой можно поговорить по душам, да к тому же подруга, хорошо знающая современную жизнь — в смысле моды, магазинов и прочего в этом роде, то есть знакомая с той областью бытия, которая до сих пор была закрыта для Наташи. Закрыта и в силу отсутствия денег, и из-за нехватки времени, и просто из-за природной замкнутости, даже робости. Еще недавно Наташа и представить не могла, чтобы она вдруг вошла в какой-то дорогой магазин, где к ней тут же подошла бы красивая ухоженная продавщица… куда уж! В дешевой одежде, без косметики и украшений… Да продавщицы и не посмотрели бы в ее сторону! Или попросили бы выйти вон, как в фильме «Красотка». Но, глядя на Аллу, Наташа уже не чувствовала себя такой убогой и скованной. Хотя, конечно, рядом с бывшей одноклассницей она выглядела как самая настоящая серая моль. Однако почему-то веселая беззаботность Аллы вселяла надежду. Тем более что при всей своей внешней беспечности и даже безалаберности Алла вовсе не была пустышкой и лентяйкой. Вот уж нет! Она читала все модные романы, ходила на показы мод, на художественные и фотовыставки, чтобы быть в курсе событий в мире культуры и не подвести мужа, ляпнув какую-нибудь глупость при гостях. Но конечно же, центром жизни Аллы был муж и только муж. Она относилась к своему Петеньке с огромным уважением и все делала исключительно для него и ради него.
Да, Наташе тоже хотелось такой жизни. И впервые за свои двадцать лет она задумалась о том, что рано или поздно тоже ведь выйдет замуж… за кого? Вопрос замужества Наташи в их семье никогда не обсуждался — пока был жив отец, девочка была еще слишком маленькой, а потом… Да, когда Наташа и бабушка остались вдвоем, они были заняты простым процессом выживания. Наверное, бабушка и думала иногда, что хорошо было бы отдать внучку в надежные руки, но ведь внучка еще в школе училась, а потом бабушка слегла… В общем, и она ни разу не заговорила с внучкой на эту тему. Может быть, думала, что все само собой устроится. Но…
За Наташей никто и никогда не ухаживал. В школе у всех девочек, кроме нее, были романы, однако Наташа только училась изо всех сил, по инерции, — ведь ее родители на первое место в жизни ставили знания. Наверное, они были правы, решила Наташа, знания действительно очень нужны, только надо еще и уметь их использовать с толком. Кроме того, знания бывают разные… Можно очень много знать о классической литературе и при этом понятия не иметь, как сварить вкусный суп. А ведь одно другому совершенно не мешает. Вот Алла… И книги читает, и на выставки ходит, и за мужем ухаживает… Чего только не услышала от нее Наташа за субботний вечер! Алла наизусть помнила рецепты десятков вкусных блюд — и русских, и арабских, и черт знает каких еще — и с гордостью рассказывала, что ее Петенька ни за что не станет есть какие-нибудь пельмени из коробки, вот уж нет! Вся еда должна быть домашней, свежей, никаких консервов и концентратов!
— Ну, может, это уж и слишком? — заикнулась было Наташа. — Что плохого в готовых пельменях или котлетах?
— А что хорошего? — удивилась Алла. — Ты только подумай, это же все из машин выскочило! Железное, холодное… То ли дело когда своими руками каждую котлетку слепишь! И фарш сама сделаешь, между прочим. Совершенно другой вкус, уж ты мне поверь.
— Но ведь не у каждой женщины есть время на это, — стояла на своем Наташа. — Тебе хорошо, ты домохозяйка, и муж прилично зарабатывает. А если женщине приходится самой работать, если денег мужа не хватает? Или она просто хочет сделать собственную карьеру, или она одна воспитывает ребенка…
Однако убеждения Аллы поколебать было невозможно.
— Ну, во-первых, — заявила она, — я считаю, что, если у женщины есть ребенок, а то и не один, она ни в коем случае не должна работать. От этого только детям хуже. Кстати, мы с Петенькой намерены в этом году… ну, это после. А карьера для женщины — это вообще мне непонятно. Зачем? Если честно, Наташ, я считаю, что это какие-то неправильные женщины. Ну чего им дома не сидится? Ведь это так хорошо! Можно массой интересных вещей заниматься… Нет, по-моему, карьеру делают те женщины, которые просто не умеют любить свою семью.
— Ну, ты загнула! — удивилась Наташа. — Это уж слишком. Ладно, не важно. У каждого свой взгляд на жизнь.
Ночью Наташа вернулась к этой идее и принялась тщательно ее обдумывать. А заодно и идею о дефектности заводских пельменей. Нет, что-то туг было не то… а что именно — Наташа никак не могла сообразить. Безусловно, она была согласна с тем, что семейные ценности должны стоять на первом месте. И у женщин, и у мужчин тоже, между прочим. Потому что без надежной семьи, без крепкого тыла человек просто теряется в этом мире, ему некуда вернуться, негде укрыться от невзгод, негде отогреться, когда вокруг царит лютый холод… Но при чем тут женская карьера? Наташа видела в фирме Вадимыча женщин, работающих отлично, просто удивительно хорошо, но при этом никогда не забывавших о том, что у них есть семья. И кстати, Вадимыч строго следил за тем, чтобы после окончания рабочего дня никто в фирме не засиживался. Работать надо в служебные часы и все успевать. Разумеется, если тратить время на болтовню, то будет уже не до дела, так что разговоры в фирме были только по существу, а все избыточное выражалось телеграфным стилем. Для личного существовали обеденный перерыв и время после восемнадцати часов. И ничего, никто на это нс жаловался.
А что касается готовых пельменей… ну, это для Наташи был особый вопрос. Она-то как раз любила эти пельмени без памяти, только раньше
