(Не) райский отпуск с боссом - Рия Рейра

Машина резко остановилась рядом. Это был не его седан. Это был старый, потрепанный внедорожник. За рулем сидел незнакомый мужчина в рабочей одежде.

— Мадам! — крикнул он через открытое окно на ломаном английском. — Вы оттуда? — он кивнул в сторону замка.

Анна, онемев, кивнула.

— Садитесь! Я в город. Подвезу.

Она не раздумывала. Просто открыла дверь и ввалилась на пассажирское сиденье. В салоне пахло табаком, собакой и человеческой добротой.

— Спасибо, — выдохнула она, чувствуя, как немеющие пальцы постепенно оттаивают.

— Не за что, — мужчина тронул с места. — Вы гостья… их? — он снова кивнул назад.

— Скорее… незваный гость, — горько усмехнулась Анна.

— А, — он понимающе хмыкнул. — Тяжелые люди. Очень тяжелые. Держатся за свое… как клещи.

Он оказался швейцарским немцем, работавшим сантехником в замке. Веселый, простой человек. Он болтал всю дорогу, не требуя ответов. Анна сидела, прижавшись лбом к холодному стеклу, и слушала его, и этот простой, бессвязный монолог стал для нее лучшей терапией.

Он довез ее до скромной гостиницы в ближайшем городке, пожал руку и уехал, пожелав удачи. Анна сняла номер — маленький, чистый, с цветочными обоями и видом на заправку. Он показался ей раем после замковых покоев.

Она приняла долгий, горячий душ, смывая с себя остатки того мира. Затем заказала себе самый большой стейк, какой был в меню, и бутылку красного вина. Ела, сидя на кровати в банном халате, и смотрела какой-то идиотский телесериал на незнакомом языке.

Она не плакала. Не звонила ему. Не проверяла телефон. Она просто была. Просто существовала. Впервые за долгое время — полностью самостоятельно.

На следующее утро она купила самый дешевый билет до Москвы с пересадками. Летела эконом-классом, рядом с кричащим ребенком и пахнущим луком дедом. И это было прекрасно. Реально. По-человечески.

В Москве ее встретила хмурая погода и знакомая тоска. Но на этот раз тоска была своей, родной. Не навязанной кем-то.

Она приехала в свой лофт. Команда работала, но при ее появлении все замерли. Они смотрели на нее с вопросом в глазах.

— Всем доброе утро, — сказала она своим новым, твердым голосом. — У нас много работы. Приступаем.

Она не стала ничего объяснять. Не оправдывалась. Она просто погрузилась в работу с новой, яростной решимостью. Теперь это был ее проект. Только ее.

Прошло несколько дней. Он не звонил. Не писал. Не появлялся. Казалось, он исчез из ее жизни так же внезапно, как и появился.

Однажды вечером, когда она засиделась допоздна, зазвонил телефон. Незнакомый номер. Но на этот раз ее сердце не ёкнуло. Она взяла трубку спокойно.

— Алло?

— Мисс Светлова? — женский голос, холодный и профессиональный. — Говорит Марта Шмидт, юрист из Цюриха. Я представляю интересы господина Кронского.

Аня медленно опустилась на стул.

— Чем могу помочь?

— Господин Кронский просил передать вам, что все вопросы урегулированы. Все обстоятельства, мешавшие реализации проекта «Атмосфера», устранены. Вы можете работать без каких-либо препятствий.

Анна молчала, переваривая информацию.

— Он… — она сглотнула. — Он сам?

— Господин Кронский временно недоступен, — голос юриста стал еще более бесстрастным. — Он поручил мне также передать, что ваши услуги более не требуются в качестве… персонального консультанта. Проект полностью под вашим контролем.

Сердце Анны сжалось. Он отрезал себя от нее. Окончательно. Бесповоротно.

— Ясно, — выдавила она. — Передайте ему… передайте, что я поняла.

— Обязательно. Всего хорошего, мисс Светлова.

Связь прервалась. Анна сидела, сжимая в руке телефон, и смотрела на макет их проекта. Их общего ребенка.

Он выбрал. В ее пользу. Отдал ей проект. Отрезал себя от нее.

Она встала, подошла к окну. Москва горела огнями. Ее город. Ее жизнь. Ее проект.

Она осталась одна. Но на этот раз одиночество не было пугающим. Оно было… свободным.

Она повернулась к своему столу, взяла карандаш. На чистом листе она вывела твердой рукой: «АТМОСФЕРА. ФИНАЛЬНЫЙ ЭТАП».

И начала работать.

Глава 44

Катя ворвалась в лофт как ураган — с грохотом захлопнувшейся двери, развевающимся пальто и глазами, полными огня. Это случилось на следующий день после возвращения Анны из Швейцарии. Увидев подругу — бледную, поникшую, с тёмными кругами под глазами, стоящую у панорамного окна и будто растворившуюся в сером пейзаже за стеклом — Катя не стала задавать дурацких вопросов. Она просто сбросила сумку на пол, крепко обняла Анну, почувствовав, как та вся напряглась, а затем решительно направилась в обеденную зону.

— Молчи, — отрезала она, доставая из шкафа два массивных бокала для виски. — Сначала выпьем. Потом — говоришь.

Она налила золотистый напиток под завораживающий перезвон хрусталя, впилаcь пальцами в стакан и толкнула второй в руки Ани.

— Рассказывай, — приказала Катя, делая первый глоток. — С самого начала. Без купюр.

И Анна рассказала. Голос её сначала дрожал, срывался, но по мере повествования становился тяжелее, монотоннее, будто она читала протокол чужой жизни. Она говорила о Виктории — элегантной, холодной, непроницаемой. О замке, возвышавшемся над миром, к которому она никогда не сможет принадлежать. Об ультиматуме, поставленном не ей, но определившем её судьбу. И о его решении… том самом, что разбило её изнутри, прикрывшись маской благородства.

— То есть, он, по сути, сдался? — Катя поставила бокал со стуком, её взгляд был жёстким и неподкупным. — Просто взял и отступил? Слился при первой же серьёзной угрозе его комфортному мирку?

— Нет! — вспыхнула Анна, резко поднимаясь с места. Её ноги сами понесли её по просторному лофту, от стены к стене. — Это не сдача! Это была… капитуляция. Осознанная. Ради меня! Потому что он понял, что не вправе требовать, чтобы я пряталась в тени, пока он расхлёбывает последствия своей прошлой жизни!

— И ты веришь в этот красивый пафос? — Катя скрестила руки на груди, приняв позу обвинителя. — Аня, вслушайся в свои слова. «Капитулировал». «Ради меня». Звучит как идеально прописанная отмазка, чтобы уйти красиво, не запачкав руки. Чтобы ты ещё и страдала по нему, благородному рыцарю, принёсшему себя в жертву.

— Он отдал мне проект! — выдохнула Анна, останавливаясь и глядя на подругу с почти яростной горячностью. — «Атмосферу»! Полный контроль! Без единого условия! Разве поступок человека, который просто «слился»?

— А откуда ты знаешь, что это не самая изощрённая его схема? — Катя неумолимо подошла ближе, её палец указал на едва заметную камеру под потолком. — Что он не наблюдает за тобой прямо сейчас? Что, дав тебе эту иллюзию свободы, он не рассчитал всё на десять шагов вперёд? Ты сама, добровольно, начнёшь воплощать его замысел, думая, что это твой выбор. Это высшая форма контроля, Аня!

Слова, как отточенные кинжалы, вонзились в самое сердце. Они озвучили те