В объятиях его жестокости - Нина Северова
– Повернись.
Приказ, не просьба. Поворачиваюсь на бок и мы оказываемся лицом к лицу. В комнате тусклое освещение, но я всё равно вижу его лицо. Некрасивый. Пугающий. Но почему-то притягивает. Не знаю чем.
Все разы, что я видела его, Батыр всегда был побрит. А сейчас время близится к раннему утру и на лице появилась щетина. Хочу потрогать эти колючки, но не двигаюсь. Мне кажется, это даст ему какой-то сигнал.
Батыр дышит глубоко и медленно. Его рука всё ещё лежит у меня на талии и он притягивает меня ближе. Сердце уходит в пятки, замираю. Мужчина молчит и это пугает ещё сильнее.
– Сладкая, – проводит носом по волосам. Если бы я была нормальной, то это бы не вызывало во мне трепет и возбуждение, да? Но у меня есть нарушения какие-то, потому что другого объяснения для такой реакции – нет.
Мы просто лежим. Батыр нюхает мои волосы, сжимает талию и ребра. Не пытается залезть мне в штаны, даже футболку не задирает. Постепенно я расслабляюсь от его близости и тепла. От него пульсирует жар, который окутывает как одеяло. Согреваюсь. Кажется, что даже руки перестают ныть.
Засыпаю.
***
Просыпаюсь от мужских голосов. Открываю глаза, Батыра уже нет рядом. Он укрыл меня старой курткой, воротник которой пахнет затхлостью.
– Натянул уже крошку? – Асылжан стоит в дверях и улыбаясь кивает в мою сторону.
Батыр бьёт его в нос, Асылжан придерживает лицо руками. Из-под ладони стекает кровь и я резко сажусь. Сколько можно?
– За базаром следи, – закрывает дверь, оставляя помощника не улице. – Шмотки твои, – бросает рюкзак на диван. Открываю карманы, проверяю документы в первую очередь. Боюсь, что украли что-то, но всё на месте.
– Порядок? – садится рядом.
– Да, спасибо, – прижимаю рюкзак к груди. Батыр следит за моими движениями, глаза блестят.
– Не за что, сладкая. Жрать нечего, поедем в шашлычку нашу, потом в больничку.
– Мне нужно на работу.
– Не работаешь больше, – вытягивает правую ногу вперёд, достает телефон из переднего кармана джинсов, бросает его на тумбочку.
– Что? Почему? – откидываю куртку.
– Потому что я так сказал, Ксюша. Денег дам. И на пожрать, и на шмотки.
– Мне не нужны твои деньги, я в состоянии сама заработать, – только сейчас замечаю, что стала обращаться к нему на «ты».
– Не сомневаюсь, что можешь. Но не будешь, это не обсуждается.
Молчу. И злюсь.
– Что ты от меня хочешь?
– Всё, – смотрит пристально.
– Конкретнее, Батыр. Я со вчерашнего вечера не понимаю, что происходит. Зачем я здесь оказалась?
– Зуб хотел сделать доброе дело, но просчитался. И будет наказан за это.
Вздрагиваю. Не оправдываю этого придурка, но Батыр способен на ужасные вещи.
– Ладно, я зачем тебе?
– Понравилась, – ложится не спину. – Я тебя не отпущу, Ксюша. Сбежать не получится. Но если попробуешь, я все равно найду и верну.
– Батыр, я не проститутка, – голос дрожит.
– Я знаю.
– Тогда зачем?
Вздыхает недовольно и садится. Смотрит долго, берет мое лицо в руки и больно давит на щеки.
– Затем, что я хочу так. Тебя хочу. Насиловать не буду, бить – тем более. Я знаю, что ты боишься, но привыкнешь ко мне со временем. Деньги дам, защитой обеспечу. Ни одна тварь не подойдёт и не обидит, – опускает руку ниже, на шею. Сглатываю и лицо мужчины искажается в зверином оскале. – Красивая, – проводит большим пальцем по шее и круговыми движениями гладит по яремной ямке. У него теплые шершавые руки и я горю от этих собственнических прикосновений.
– Что мне тогда делать? – смотрю на его плотно сжатые губы и чувствую странное желание поцеловать. Вот так начинается стокгольмский синдром? Или это что-то другое?
– Хрен знает. Ничего. Просто рядом будь и все, остальное я сделаю, – Батыр тоже смотрит на мои губы, но не прижимается. Он всё ещё давит мне на скулы, но будто не с целью сделать неприятно. А словно он не может рассчитывать силу.
– Мне больно, отпусти, пожалуйста, – Батыр поднимает взгляд и убирает руку. Тру щеки пальцами, мужчина внимательно наблюдает.
– Башка не кружится?
– Вроде нет, – вчерашние приключения напоминают только забинтованные руки, голова и правда не беспокоит.
– Хорошо, но всё равно к врачу съездим, – встаёт с дивана.
– К Арине? – обуваю кроссовки.
– Нет, Арина не работает в больнице. Это так, разовая акция была, – берет с тумбочки телефон и сигареты. Жаль, к ней на приём я бы сходила.
– Пойдем, дел много сегодня.
Батыр выходит из дома первым, оставляя дверь открытой. Мне остается только пойти за ним, другого выхода нет.
Дорогие читатели, приглашаю вас в историю Шахида из книги «Мой кавказский отчим»
«Молчание Гладиатора»
Гладиатор – его прозвище в бойцовских кругах. Сильный, упрямый, привыкший сам решать, с кем и когда быть.
Женить его без спроса? Ошибка, которая может стоить слишком дорого. Но отец поставил перед фактом: Шахид обязан жениться на дочери своего партнёра. Невеста, которую он никогда не видел. Невеста, которая не произнесёт в его адрес ни слова… потому что Лия не говорит. Он мог отказаться, разрушить договор и пойти против семьи. Но стоило взглянуть в её глаза – и внутри него проснулся собственник, желающий сберечь хрупкую девушку. Теперь Шахид готов бороться с традициями, отцом, её страхами и… с собой. Потому что Лия – не просто его судьба. Её тишина оказалась громче любых слов, клятв и признаний. Именно в её молчании Гладиатор впервые услышит самого себя.Присоединяйтесь к новой истории :) https:// /shrt/B_Wv
Глава 8. Ксюша
Перед домом стоит машина, за рулём Асылжан. Он придерживает нос платком и мне становится не по себе.
– Запрыгивай, – Батыр открывает заднюю дверь и кивает. Наверное, я бы лучше пошла пешком. Компания Асылжана мне вообще не нравится, но не спорю. Сажусь в прокуренный салон и чувствую, как от едкого запаха першит в горле. Батыр садится рядом, широко расставляет ноги и коленом касается меня. Отодвигаюсь, на что он коротко ухмыляется.
По дороге Асылжан молчит, но смотрит на меня в зеркало дольше,
