Михаил Горбачев: «Главное — нАчать» - Леонид Васильевич Никитинский

18 августа: Незваные гости

Согласно материалам уголовного дела о попытке государственного переворота, первая встреча участников Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) произошла по инициативе председателя КГБ СССР Владимира Крючкова на следующий день после отлета Горбачева в отпуск в Крым — 5 августа 1991 года. Водителю министра обороны Дмитрия Язова позвонил офицер охраны КГБ и предложил, сняв с машины проблесковые маячки, отвезти его в дом приемов КГБ (объект АБЦ) в Ясеневе. Туда же с такими же предосторожностями приехали сам Крючков, руководитель аппарата Горбачева Валерий Болдин и секретарь ЦК, отвечавший за оборонный комплекс, Олег Бакланов. Эти руководители и ранее публично выступали за введение чрезвычайного положения и обсуждали такую возможность друг с другом, но теперь это был уже конкретный сговор за спиной Горбачева.

Кроме самого факта встречи, о ней ничего неизвестно, но именно на ней было принято решение поручить нескольким нижестоящим сотрудникам КГБ и Министерства обороны, включая командующего воздушно-десантными войсками СССР Павла Грачева, разработать сценарии ввода чрезвычайного положения в стране. Были подготовлены проекты документов, в которых введение чрезвычайного положения объяснялось состоянием здоровья ничего об этом не подозревавшего Горбачева.

Утром 16 августа Бакланов приехал к Крючкову в КГБ, где они совещались полтора часа. Днем к председателю правительства Павлову пришли секретарь ЦК Олег Шенин и Крючков. Они вошли в его кабинет через боковую дверь, минуя приемную, и совещались в течение трех часов. Параллельно в Кремле детали заговора обсуждали Бакланов и Болдин. 17 августа в 16 часов Крючков, Язов, Бакланов, Шенин, Павлов и начальник штаба сухопутных войск генерал Валентин Варенников снова тайно встретились в Ясеневе, на этот раз пригласив ряд своих подчиненных. Утром 17 августа ключевые руководители второго уровня были проинформированы, что в связи с болезнью Горбачева власть переходит к вице-президенту Геннадию Янаеву, о чем ни первый, ни второй еще даже не подозревали.

В беседке объекта АБЦ был согласован состав делегации, которая на следующий день должна была отправиться к Горбачеву в Форос: секретари ЦК Шенин и Бакланов, генерал Варенников и Болдин — присутствие последнего должно было дать понять Горбачеву, что шансов рассчитывать на свою прежнюю команду у него нет. Крючков включил в делегацию также начальника Службы охраны КГБ Юрия Плеханова. Было решено отправить вертолет за Анатолием Лукьяновым на Валдай, где он заканчивал отпуск, не ставя его пока в известность о деталях заговора. Во время этого обсуждения во второй половине дня 17-го Горбачев разыскал по телефону Крючкова и получил от него заверения, что все мирно ждут его возвращения из Фороса 19 августа.

18 августа в 12:00 к самолету Ту-154, представлявшему собой военный командный пункт, стали подъезжать пассажиры: Варенников, Бакланов, Шенин, Болдин, Плеханов, несколько офицеров Управления правительственной связи КГБ, группа охраны с оружием. В 13:02 самолет взял курс на военный аэродром Бельбек под Севастополем. Делегация рассчитывала подъехать к объекту «Заря» — правительственной даче в Форосе — в 16:30. В 16:32 на объекте были отключены все виды связи, и в это же время делегация появилась в главном здании дачи. Начальник личной охраны Горбачева Владимир Медведев подчинился распоряжению Плеханова, и новую охрану уже фактически арестованного Горбачева возглавил Вячеслав Генералов.

Черняев сохранил папку и часть документов, работа над которыми была прервана появлением нежданных гостей

Август 1991

[Архив Горбачев-Фонда]

В архиве Шахназарова также сохранился проект выступления Горбачева при заключении Союзного договора, который они успели подготовить во время пребывания президента в Форосе

20 августа 1991

[Архив Горбачев-Фонда]

Дача в Форосе (объект «Заря») — депутаты съезда не зря ею так интересовались, но это была не «дача Горбачева», а собственность ЦК КПСС

[Из открытых источников]

Горбачев принял приехавших у себя в кабинете лишь через 45 минут, сначала попытавшись позвонить Крючкову и убедившись, что связь не работает. Он также успел обсудить ситуацию с семьей (кроме жены, с ним на даче были дочь Ирина с мужем и двумя их маленькими дочерьми, а также приехавший из соседнего санатория Черняев). «Что случилось? — спросил Горбачев гостей. — Почему без предупреждения? Почему не работают телефоны?» В это время в дверях кабинета появился Плеханов. Горбачев бросил ему: «А тебе что здесь надо? Убирайся!»

На вопрос Горбачева: «Это что, арест?» — Бакланов ответил: «Нет, мы приехали как друзья». — «Кого вы представляете?» Это был ключевой вопрос, так как более всего Горбачев опасался Ельцина, который в телефонном разговоре с ним 14 августа «что-то недоговаривал», а затем зачем-то улетел к Назарбаеву в Алма-Ату. Но Бакланов сказал, что Ельцин арестован, хотя затем поправился: «Будет арестован в пути».

Заговорщики завели разговор о состоянии здоровья Горбачева, о том, что ему надо отдохнуть. Согласно показаниям Горбачева, «Бакланов мне заявил примерно следующее: „Михаил Сергеевич, от вас ничего не потребуется. Побудьте здесь. Мы за вас сделаем всю грязную работу“». Ему были предложены три варианта действий: подписать указ о введении чрезвычайного положения, подписать документ о передаче полномочий вице-президенту Янаеву или подать в отставку. Горбачев ответил, что он «ни на какие авантюры не пойдет, никому полномочий не передаст, никакого указа не подпишет».

По свидетельству заговорщиков, Горбачев крыл их матом, оборвал Болдина: «Ты мудак, приехал читать мне лекции о положении в стране», но на прощанье потянул руку и сказал (по его показаниям): «Возвращайтесь и доложите мою точку зрения. И передайте, что если возникла такая ситуация, то немедленно надо собирать Верховный Совет или съезд». Варенников в своих показаниях добавил реплику Горбачева: «Дальнейшая работа с вами вряд ли будет возможна». Болдин и Бакланов на допросах стали утверждать, что Горбачев якобы сказал: «Черт с вами, действуйте», но сам он это категорически отрицал, а согласованность в показаниях членов делегации могла быть объяснена их сговором — администрация Лефортовской тюрьмы перехватила соответствующую записку одного из арестованных членов ГКЧП. Против версии одобрения Горбачевым предложений заговорщиков говорит и то, что, по свидетельству водителей, которые везли их сначала в Форос, а затем обратно в аэропорт, настроение их на обратном пути явно ухудшилось: «Даже не успели окунуться в море», — сказал Болдин. О том же рассказали и члены экипажа самолета, добавив, что на борту путчисты распили большую бутылку виски.

Прежде чем двинуться дальше по хронологии путча, надо попытаться понять, что же произошло в Форосе 18 августа и зачем вообще четверо заговорщиков