Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

Конечно же, Кузнецов продолжал интересоваться делами ВМФ. В одной из своих книг он написал: «От службы во флоте я отстранен, но отстранить меня от службы флоту — невозможно».

Издали Кузнецов наблюдал, как один за другим слетали с олимпа его бывшие гонители. Буквально через год после отставки Кузнецова Хрущев аналогичным образом расправился с маршалом Жуковым. Еще год спустя — со своим старым другом Булганиным, отправив того в ссылку в Ставрополь председателем совнархоза, а уже оттуда на пенсию. Ну а в 1964 году настала очередь самого Хрущева…

Однажды Кузнецов лицом к лицу столкнулся в санатории «Архангельское» с Жуковым. По словам Кузнецова, они «поздоровались и перекинулись несколькими фразами, как совсем малознакомые люди». Безусловно, встреча была неприятна обоим — слишком тягостные воспоминания она пробуждала. Опальные отставники прекрасно поняли друг друга без слов…

* * *

Кузнецов не стал жить своим прошлым. Такой творчески активной пенсии, как у Николая Герасимовича, не было, пожалуй, ни у одного советского маршала. В дополнение к немецкому, испанскому и французскому этот выходец из затерянной в лесах архангелогородской деревни самостоятельно выучил еще и английский.

Из воспоминаний Н. Г. Кузнецова:

«Будучи на пенсии, решил изучить английский. Дело в том, что интересная литература, многие документы по нашей флотской специальности изданы главным образом на английском языке. Я хоть и моряк, а язык этот не знал совсем. Вначале пробовал слушать магнитофонные записи выступлений Бернарда Шоу, аккуратно выполнять все уроки, заданные по радио. Но ничто не помогло — ни безукоризненное произношение английского классика, ни уроки радио. Остановился на прежнем, испытанном методе. И хотя был уже не молод, стала подводить память, еще раз убедился: только труд, упорный, повседневный, помогает добиться успеха. Миновали три года напряженного труда. Мне как-то предложили перевести статью для журнала. Оказалось, это не так просто. Читаю статью, будто все понимаю, смысл ее ясен. Но понимать — это одно, а сделать литературно грамотный перевод — совсем другое. Снова пришлось вернуться к словарю, посидеть над каждой фразой. Обращался за помощью к знающим людям. Уверен, что заказчики остались недовольны результатами моего труда и за глаза поругивали меня: дескать, взялся еще переводить! Но вскоре дали другую статью. Дело пошло легче. Это меня вдохновило. Перевел и пришел к выводу: английский тоже в какой-то степени одолел. Года полтора спустя осмелился перевести книгу командира американской подводной лодки „Скейт“ Джеймса Калверта „Подо льдом к полюсу“. Много труда потребовалось, чтобы ее осилить. Немало пришлось, видимо, поработать и редактору. Но книга была наконец-то переведена и в 1962 году вышла в Воениздате»[105].

Помимо переводов Кузнецов работал над воспоминаниями. Началось с того, что в 1956 году И. М. Майский помог ему напечатать в сборнике об Испании статью под псевдонимом Николаев. Это имело для него не только материальное значение, но и вселило уверенность, что он может писать воспоминания. Издаваться при Хрущеве под своим именем Кузнецов не мог. Поэтому он решил для начала писать «в стол» в ожидании лучших времен. Когда первая книга была уже почти готова, Хрущева отправили в отставку. После этого издавать книги Кузнецову уже никто не препятствовал. По свидетельству адмирала Ю. А. Пантелеева, «сохранив моральные и физические силы, Николай Герасимович начал писать свои мемуары. Написал несколько книг. Без дела Николай Герасимович не сидел. Я встречался с ним и понимал его переживания. Внешне Николай Герасимович оставался все тем же спокойным человеком, хорошим товарищем. Никакой злобы на людей, по существу, его антагонистов, не было заметно. В своих книгах Николай Герасимович о всех них отзывался хорошо. И если внимательно читать его мемуары, то становится ясным, с каким благородством и самокритичностью писал он о себе, большую долю вины в ряде событий на флоте беря на себя. Причины этому я не знаю. Во многих случаях я был с ним не согласен и писал об этом Николаю Герасимовичу. Но он молчал, видимо, понимая, что я был прав, но он должен был так писать, чтобы книга увидела свет. Ему было виднее»[106].

Кроме книг, за время отставки Кузнецов опубликовал свыше 100 статей и переводов в журналах и в различных сборниках.

Главная трудность в написании мемуаров для Кузнецова заключалась в том, что он был лишен возможности пользоваться архивами. Как мы понимаем, никакая человеческая память не способна сохранить все нюансы прожитой жизни, тем более столь бурной, как у Кузнецова. Поэтому определенные ошибки в мемуарах были просто неизбежны, и к этому следует относиться с пониманием.

* * *

В 1964 года Кузнецов написал письмо маршалу Р. Я. Малиновскому, который стал к этому времени министром обороны. У них всегда были почти приятельские отношения, и Кузнецов надеялся на его помощь. Малиновский его принял, однако на просьбу Кузнецова ответил отказом:

— Увы, Николай Герасимович, но ваш вопрос решался самыми высшими инстанциями. К тому же Хрущев почему-то на вас сердит! — сказал он и развел руками…

Книга Дж. Калверта «Подо льдом к полюсу», переведенная с английского языка Н. Г. Кузнецовым и изданная в 1962 г.

Первая книга Н. Г. Кузнецова «На далеком меридиане», изданная в 1966 г.

Автограф Н. Г. Кузнецова на его книге «Накануне». Библиотека ЦДРА Минобороны РФ

После свержения Хрущева Кузнецов возобновил попытки добиться справедливости. До него дошли слухи, будто заняться его вопросом поручили маршалу М. В. Захарову. Кузнецов попытался попасть к нему на прием, но получил отказ.

Тогда Кузнецов решил обратиться, уже как член партии, напрямую в Президиум ЦК КПСС на имя Л. И. Брежнева. Он не жаловался на строгость решения Политбюро ЦК КПСС и постановления Совета Министров СССР о его освобождении от должности, однако считал неправомерным, что оба решения были приняты без его участия и предъявления ему конкретных обвинений… Кроме этого, Кузнецов писал, что не видит за собой и преступлений, которыми можно было бы объяснить лишение его звания адмирал флота Советского Союза. Принятые решения как по партийной, так и государственной линиям нельзя признать законными, так как они были приняты заочно, без заслушивания его объяснений. Никакого ответа на свое письмо он так и не получил.

При этом, как и все отставные генералы и адмиралы, в 1968 году Кузнецов был награжден юбилейной медалью «50 лет Вооруженных Сил СССР». В том же году поляки наградили отставного вице-адмирала медалью «За вашу и нашу свободу». Несколько