Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

Следует отметить, что пенсия у Кузнецова была весьма небольшой и семья жила скромно. Стремительное увольнение в отставку создало немало трудностей. Сколько-нибудь значительных накоплений у Кузнецовых не было. Два сына еще учились в школе. Найти постоянную работу было сложно: «…все с подозрением смотрели на меня — как бы чего не вышло». Узнав в 1968 году о постановлении Совета Министров СССР о пересмотре пенсий Героям Советского Союза, он позвонил Горшкову, и тот пообещал возбудить ходатайство. Однако дело продвигалось медленно. Только в мае министр обороны А. А. Гречко написал в ЦК бумагу с просьбой увеличить пенсию Кузнецову.

Казалось бы, дело решено. Но неожиданно Кузнецову перезвонил заведующий административным отделом ЦК КПСС Н. И. Савинкин, который сообщил, что для решения пенсионного вопроса ему необходимо снять выговор по партийной линии. Кузнецов знать не знал об этом взыскании.

Вскоре после этого он был принят Савинкиным. Тот издали показал Кузнецову решение о вынесении ему партийного взыскания от 1956 года, но ознакомиться с его основаниями не разрешил, блюдя «партийную тайну». От себя же посоветовал написать министру обороны Гречко и начальнику Главного политуправления генералу Епишеву. В Министерстве обороны накладывали взыскание, они и должны его снять.

Преемник Н. Г. Кузнецова в должности главнокомандующего ВМФ СССР Адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков. Из открытых источников

Кузнецов немедленно направил письма в оба адреса с просьбой поддержать ходатайство о снятии партийного взыскания, а также обращение в ЦК КПСС с просьбой объяснить основания, по которым взыскание было наложено даже без его уведомления.

Спустя некоторое время Кузнецова принял председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС А. Я. Пельше, который объявил ему, что партийное взыскание с него снято. Пользуясь случаем, Кузнецов попытался передать письмо Брежневу с просьбой разобраться в его деле, а также разрешить ознакомиться с материалами, на основании которых он понижен в звании, но Пельше отказался. Единственным результатом его усилий оказалась прибавка к пенсии, которая теперь составила 380 рублей — сумма для 1970-х годов вполне неплохая.

В 1971 году Николай Герасимович работал на общественных началах в качестве военного консультанта в Главной редакционной комиссии научного труда «История Второй мировой войны 1939–1945 гг.». Написал и отправил замечания в адрес академика П. Н. Поспелова и главкома ВМС С. Г. Горшкова. Однако при издании книги его замечания учтены не были.

* * *

За время отставки политические взгляды Кузнецова претерпели серьезные изменения. Безусловно, сыграла роль никуда не девшаяся обида на высшее руководство страны. Кроме того, к новым выводам привели и многолетние раздумья о советской политической системе и ее лидерах, о принципах советской государственности.

Посмертно опубликованные мемуары Кузнецова, собранные из его архива, отредактированные и изданные его семьей, резко контрастируют со всеми предыдущими, выдержанными в том же духе, что и другие воспоминания крупных военачальников. «Крутые повороты» содержат рассуждения автора о прожитой жизни, описание всех тех несправедливостей, с которыми он сталкивался на протяжении службы. Судя по всему, книга составлена из набросков, сделанных в разное время, так как автор по нескольку раз возвращается к одним и тем же эпизодам, описывая их разными словами, довольно отрывочно рассказывает об интригах недругов и своих переживаниях.

Можно предположить, что Кузнецов готовил эти воспоминания и размышления не для печати, а для внуков и правнуков, поскольку такую книгу в СССР периода «застоя» никогда бы не опубликовали. «Крутые повороты» — самая антисталинская во всей советской военной мемуаристике, за исключением разве что книг откровенного диссидента и политэмигранта генерал-майора П. Г. Григоренко.

Неужели Кузнецов действительно был на протяжении своей жизни скрытым антисталинистом или стал таковым на склоне лет? Отметим, что «Крутые повороты» появились на книжных прилавках на самом пике антисталинской перестроечной истерии во второй половине 80-х годов. Автор много рассуждает как о личных недостатках вождя, так и о самой природе культа личности в нашей стране, о необходимости демократических преобразований. При этом многие рассуждения Кузнецова весьма глубоки, интересны и, увы, не потеряли своего значения поныне. Разве не актуально звучат сегодня рассуждения Кузнецова:

«В чем корень зла? Мне кажется, в отсутствии твердых законов, конституционных положений и контроля за их выполнением. Огромная власть в одних руках — такое не должно быть свойственно нашему государству. Прав, скажем, у первого секретаря или Предсовмина и без того достаточно, а когда эти должности совмещаются в одном лице, а права находятся в одних руках, то тут и начинается бесправие. Для культурного социалистического государства должно быть характерно не сосредоточение власти в одних руках, а, наоборот, участие в управлении по возможности большего количества органов, большего количества лиц. Крупным недостатком является смешение функций советских органов и партийных, и даже более того — подмена ответственных советских органов партийными. Советская власть как-то потеряла свое лицо»[107].

Н. Г. Кузнецов на даче в Барвихе. 1970 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Находясь в отставке, Кузнецов сделал большой шаг в политическом осмыслении нашей истории. Обидно, что весь его огромный профессиональный и государственный потенциал был столь бездарно потерян для страны.

Не менее любопытны рассуждения Кузнецова об отношении к людям, о доверии и недоверии, о порядочности и непорядочности, о значении денег и материальных благ в жизни человека.

Могу сказать, что на переломе эпох книга «Крутые повороты» произвела оглушительное впечатление если не на всю общественность, то уж на флотскую во всяком случае. Помню, как жадно читали мы пассажи Кузнецова о сталинском произволе, о неправых судах, о бездарных советских государственных деятелях и жестоком и коварном маршале Жукове…

Хотел или не хотел того автор, но свою лепту в смятение неокрепших умов и разочарование в СССР поколения 80-х его книга внесла. Невольно возникает ощущение, что, если бы «Крутых поворотов» не было, их надо было бы сочинить…

* * *

В последние годы Николай Герасимович большую часть года жил за городом на даче. Как всегда, много писал. Первым человеком, которому он читал вслух написанное, была его супруга Вера Николаевна. Кузнецов всегда был человеком общительным, а дом его отличался гостеприимством. Поэтому в воскресные и праздничные дни к Кузнецовым приходило много друзей. Николай Герасимович умел их тепло принять. Друг семьи Н. Ф. Харитонов вспоминал, что Кузнецов умел выслушать, дать мудрый совет, порадоваться чужой радости. Как и всякий пожилой человек, любил вспомнить былое, замечательных людей, с кем сталкивала его судьба. Особенно часто рассказывал об адмирале Галлере, которого, видимо, любил. Всегда с большим уважением и теплотой вспоминал