Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра

коммунистами, – вспоминает Зверев. – И у нас сложилось ощущение, что они ужасно растеряны. Не знают, что делать со своим шансом. Зюганов, на мой взгляд, понимал, что развернуть Россию “в обратную сторону” нельзя. Система, в которой Зюганов тогда находился, привела бы к достаточно жестким общественным трансформациям с абсолютно непредсказуемыми последствиями. Что до сценария переноса выборов – он неоднократно обсуждался и никого не устраивал, потому что в этой ситуации “сметались” и Ельцин, и Зюганов. Если бы план Коржакова перевесил, могла пролиться кровь. Радикалы – такие, как Анпилов и Терехов, – могли вывести народ на улицы, эти выступления начали бы подавлять по примеру 93 года, и как бы повернулись события – одному богу известно. КПРФ не удержала бы ситуацию».

А политическая карьера Коржакова и Сосковца, попивших у ЧВС немало крови, закончилась 20 июня. Накануне по приказу главы СБП были задержаны два политтехнолога из штаба Ельцина, выносившие из Белого дома коробку с деньгами на избирательную кампанию.

Как вспоминает Кох, ближе к ночи, часов в 11, они зашли в приемную ЧВС (ему наверняка докладывали о всех ЧП в здании правительства, тем более об арестах), оказалось, тот уже закончил работу и уехал на дачу. Секретарь рассказал: как ЧВС узнал, что Евстафьева с Лисовским забрали, засобирался и уехал. «Меня нет, говорит. Заболел».

А пойди разбери, что там у них происходит! Сотрудников избирательного штаба президента задерживают – понятно, что с подачи Коржакова и Барсукова. По их инициативе или по указанию Ельцина? Зачем? Чтобы разогнать штаб? Это инициатива силовиков или президента? (Тем более что все схемы финансирования согласовывались у Коржакова и Барсукова и ими визировались.) Влезать в эти разборки, не зная, кто их затеял и зачем, – это искать себе ненужных приключений. Это та самая ситуация, когда лучше отойти в сторону и подождать.

В этом столкновении Чубайса с Коржаковым ЧВС был, безусловно, на стороне Чубайса. Но столкновение Коржакова, имеющего колоссальный политический вес, и Чубайса, за которым стояли мощные силы, – это та ситуация, когда лучше устраниться и наблюдать за событиями со стороны.

Тогда шла жесточайшая политическая борьба – в самой команде президента. Понятно было, что если победит аналитическая группа, приведет Ельцина к победе, то старая команда потеряет силу и влияние. Если не совсем, то уж точно существенно ослабнет.

* * *

В общем, за всеми этими политическими баталиями всем, понятное дело, было не до экономики.

Выборы прошли. Ельцин победил. Но, «вернувшись из отпусков, российские руководители ужаснулись провальным показателям сбора налогов, зафиксированным в сентябре 1996 года. Денег не хватило даже на то, чтобы полностью выплатить зарплаты бюджетникам, и Ельцин, как говорили, был разъярен до предела. Тогда же, из-за быстрого снижения инфляции в условиях развивающегося рынка, с особой силой проявилась слабость многих предприятий, загнавшая страну в труднейший и крайне пагубный цикл неплатежей. Но вряд ли этому стоит удивляться: если правительство не в состоянии выполнять свои обязательства, то чего ему ждать от своих экономических агентов?» – пишет Мартин Гилман.

Благодарность Президента Российской Федерации В. С. Черномырдину за активное участие в организации и проведении выборной кампании Президента Российской Федерации в 1996 году. 12 июля 1996

[Музей Черномырдина]

Черномырдин в октябре учредил ВЧК – Временную чрезвычайную комиссию. Она должна была на высоком политическом уровне оказать максимальное публичное давление на самых злостных и крупных неплательщиков. Задача комиссии состояла в том, чтобы примерно наказать крупных должников перед бюджетом и продемонстрировать таким образом непредвзятость и прозрачность всего налогового режима в целом.

Этот эксперимент фигурировал потом в экономических программах вплоть до 1998 года. Считалось, что он с треском провалился: фактически ВЧК крупных должников просто выругала публично и этим ограничилась. Алексей Кудрин, который в то время руководил в Кремле Главным контрольным управлением президента, сетовал впоследствии, что лучше уж было вообще не поднимать такой шум.

Но поднимать шум все-таки, наверное, стоило. Вот только слово «чрезвычайная» оказалось не совсем уместно. Немедленные жесткие меры были бы чреваты непредсказуемыми последствиями. Название явно придумал не ЧВС, а пиарщики, которые после блестяще проведенных президентских выборов были «на коне» и пользовались большим влиянием. Очень уж красиво смотрелось название ВЧК, отсылавшее к грозной организации, наводившей ужас в первые годы советской власти.

Но комиссия оказалась обоюдоострым оружием.

ЧВС был в командировке, когда на состоявшемся заседании ВЧК, которое в отсутствие премьера вел Чубайс, было принято решение наложить санкции на Ангарский нефтехим. Чубайс считал, что надо наказать одних, чтоб другие боялись. И ЧВС так считал – раз компания старается уйти от налогов, надо наказывать. Однако, как пишет Гилман, ЧВС не подписал это решение комиссии (на самом деле ему и не требовалось его подписывать – достаточно было подписи Чубайса). ЧВС не стал отменять решение Чубайса, а просто сказал, что на следующем заседании комиссии аналогичные санкции будут наложены на Омский НПЗ. Чтоб все было по справедливости.

Для него проблема заключалась в том, что аналогичные нарушения были и у других компаний. А почему тогда была выбрана именно ангарская? ЧВС прекрасно понимал, что тем самым рождаются сомнения в непредвзятости и прозрачности работы ВЧК, создается дополнительное напряжение среди субъектов экономической деятельности – когда в качестве показательных «мальчиков для битья» выбраны именно одни, а не другие.

Однако эта история получила совсем иную трактовку. Здесь увидели очередной пример противодействия консерваторов реформаторскому крылу правительства: мол, Чубайс собирался быстро и решительно навести порядок, заставить крупные компании исправно платить налоги, а ЧВС упирается. Как пишет Гилман, с точки зрения Гайдара, поддерживавшего в данном вопросе позиции вице-премьера, «главная цель заключалась не столько в получении дополнительных средств, сколько в демонстрации политической воли [точно такая же позиция была у реформаторов в истории со Связьинвестом, закончившаяся, как известно, катастрофическими последствиями для всей системы власти. – А. В.]. Он отметил также, что если политические издержки в данном случае сочтут слишком большими, то тогда не останется никаких надежд на осуществление всех остальных, таких же непростых мер по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины, предусмотренных в подлежащей исполнению программе. С его точки зрения, руководству МВФ следовало настаивать на полном и немедленном исполнении изначального решения ВЧК и не идти ни на какие уступки».

ЧВС был убежден, что власти требовалось действовать аккуратно, а не размахивать сразу шашкой. И уж во всяком случае из-за океана не могут адекватно оценивать политическую и экономическую ситуацию в России. Нам все-таки виднее.

В конечном итоге компании налоги заплатили.

Однако комиссия дала результат, и очень важный. Она