Лицей 2023. Седьмой выпуск - Владимир Евгеньевич Хохлов
Хотя однажды он все равно услышал в свой адрес «старый сноб». Ничего не поделаешь.
– Аня может оплатить билеты, – спокойно сказала Полина, будто бы речь шла о покупке буханки хлеба.
Сергей Григорьевич хотел сказать еще что-нибудь едкое про свояченицу, что-нибудь, что выразило бы все очевидное неудобство такой ситуации для него, но прикусил язык. У тебя болит голова, подумал он, не надо срываться на близкого человека.
– Я, если честно, не очень хочу к ней лететь. А ты скатайся, если хочешь, – сказал он максимально мягко. – Повидай сестру, сфоткайся с Томом Хэнксом.
– Да какой там Том Хэнкс… – Полина махнула рукой. – Я, впрочем, тоже не очень хочу. И так дел по горло.
Сергей Григорьевич перевел взгляд в окно. Из-за стоящей рядом фуры на огромном рекламном щите постепенно выплывал Ургант, с открытым ртом и удивленными глазами предлагающий перейти не то к другому оператору, не то в другой банк.
Интересно, почему в русском языке нет слова, обозначающего такой мокрый снег, который только выпал и тут же приготовился таять, но не может, потому что, едва начав, слипся в комки и теперь так и лежит комками – на перилах, на подоконниках, на крышах машин. А потом медленно сползает по лобовому стеклу. Жидкий наст? Да, пусть будет жидкий наст.
Жидкий наст на моем окне, жидкий наст на моем стекле… Сергей Григорьевич попытался подобрать продолжение, но ничего больше не шло в голову, а само словосочетание невольно вызывало ассоциации с жидким стулом и уводило совсем уже не в ту сторону.
В зеркале бокового вида эпилептически уверенно замигало красно-синим. Сергей Григорьевич снова закрыл глаза.
– Скорую пропусти, – сказал он Полине.
Та и сама ее видела. С сосредоточенностью начинающего водителя она вжималась в отбойник, в царство снежной халвы, спустя пару часов обреченной превратиться в грязь.
– Вчера должны были приходить на поверку счетчиков, приходили? – спросила она.
– Приходили.
– А за дачу взносы заплатил?
– Заплатил, – ответил Сергей Григорьевич, потом, словно узнав первоисточник, усмехнулся, повернулся к жене и медленно, не отрывая взгляда от ее лица, сказал: – Люсенька, родная, сдались тебе эти макароны.
Полина улыбнулась.
Вот за это я ее люблю, подумал он. Можно обмениваться такими цитатами, как паролями. Великий ведь был язык. Целая система «свой-чужой». Говоришь цитату – и сразу понятно, кто перед тобой. Сразу понятно, ты бы пошел с ним в разведку: нет или да. Это тоже цитата, кстати. У молодых вроде бы нет такого сейчас. Нет, понятно, что наши фильмы им неинтересны, но почему свои-то у них так не работают? Это оттого, что у них слишком большой выбор, ответил Сергей Григорьевич сам себе. Нет больше таких картин, которые видели все, потому что раньше у тебя был выбор между плохим кино и хорошим кино, а сейчас тебе доступны все мировые шедевры по одному клику. Или не шедевры. Главное – что доступны. Каждый выбирает по себе. Женщину, подписку и киношку. Диверсификация везде и во всем.
– Что-то меня Катя беспокоит, – сказала Полина безо всякого перехода, и Сергей Григорьевич понял, что эта мысль давно уже фоном сидела у нее в голове.
– Ты про что?
– С ней вчера опять плохо стало. Где-то на Васильевском, у друзей.
– Ну… кому из нас не было плохо на студенческой вечеринке у друзей?
– Они там не пили. Или толком не успели выпить. Я не знаю. Кате стало плохо с головой, она потеряла сознание, друзья врача вызвали.
– Ну вот у меня сейчас тоже голова раскалывается, – сказал Сергей Григорьевич. – Может, это у нее наследственное?
Полина закусила губу. Из соседнего ряда без поворотника прямо перед ними резко вклинилась ярко-красная «мазда». Полина ударила по клаксону и закричала что-то совсем нецензурное, вложив в этот удар и в этот крик весь накопившийся стресс из-за пробки, начинающейся зимы, цен и обморока единственной дочери.
– Какое наследственное?! – она повернулась к мужу, нервно убрала прядь волос за ухо. – Ты с ночной и не спал весь день. Приедешь домой, отдохнешь, и все с тобой нормально будет. А у нее уже третий такой приступ за год!
Она снова уставилась на дорогу, беспомощно обнимая твердую резину руля.
– Надо что-то делать.
Сергей Григорьевич вздохнул. Он не разделял беспокойства жены – не потому что не любил дочери, вовсе нет. Просто этот обморок – пусть даже и третий за год – не казался ему столь значимым поводом для тревоги.
А вдруг это и в самом деле что-то серьезное? Живи потом остаток жизни с этим. Нет, Полина права. И все равно: а что делать-то? Кроме медицины на такие случаи ничего вроде бы пока не придумали.
– Ну так пусть к врачу сходит, – сказал он. – МРТ оплатим или что там понадобится…
– Да поди заставь ее. Уже и не ребенок, а в голове ветер один…
Катя жарила картошку. Картошка была с укропом, перцем, а на столе уже потели от холода огурцы в банке. Запах распространился по всей парадной, и еще на лестнице Сергей Григорьевич почувствовал, как рот наполняется слюной. Может, голова от голода и болит?
Лишь бы не у соседей, думал он, поднимаясь на этаж. Повезло – не у соседей.
Разделись. Сели ужинать.
– Как ты себя чувствуешь? Выглядишь не очень.
– Ну, лучше.
– Как дела в университете?
– Нормально.
– Как твой французский? Ничего, что пропустила?
– Ничего. Сегодня ничего важного.
Вадим Олекмин в 19:55
Привет, это Вадим, мы вчера на тусе у Дениса познакомились
Хотел спросить, как ты?
Катя Огарева в 19:59
Не очень, честно говоря
Катя Огарева в 19:59
Это ты меня в больницу со скорой отвозил?
Вадим Олекмин в 20:00
Да, я
– Бабушке не звонила? Ей ничего не надо?
– Звонила, говорит, что все хорошо. Послезавтра выписывается.
– Сереж, сможешь ее забрать? Меня с работы вряд ли отпустят.
– Хорошо. Заберу.
Катя Огарева в 20:02
Спасибо
Вадим Олекмин в 20:02
Что сказали?
Катя Огарева в 20:03
Да ничего
Переутомление))
– Передай соль, пожалуйста.
Катя пододвинула солонку.
– И чайник поставь, если не трудно. Кот ел?
– Ел.
– Ну тогда брысь отсюда!
– Мяу.
Вадим Олекмин в 20:03
Ты голодная была что ли?
Катя Огарева в 20:07
Да нет, это у меня бывает так иногда
Редко, но последнее время чаще
Вадим Олекмин в 20:07
Ну такое себе, конечно))
Катя Огарева в 20:10
Я привыкла)
– Ох и вкусная картошка у тебя!.. –
