Путь Абая. Книга IV - Мухтар Омарханович Ауэзов

- И от жителей города, и от участников съезда, что приходили со своими спорными делами, не раз мне приходилось слышать, что Магаш, мол, опережает всех, справедливо отличая белое от черного! Ростом неказист, говорят, лицом бледноват, но одарен крепким умом.

Абай спросил: точно ли он слышал все это своими ушами, на что Альпеим ответил весьма красноречиво:

- Я задержался в городе на два дня, как только управился со своими делами, чтобы просто побыть среди людей. Притворившись жалобщиком, пришел на чрезвычайный съезд. И вот что я там услышал...

Все домочадцы замерли, ожидая, что Альпеим непременно расскажет нечто интересное. Тот начал так:

- Как известно, из шести уездов на чрезвычайный приехали около ста биев, разместили их в пяти-шести домах. Среди них оказался и Магаш. У каракесеков есть некий проныра Кали. Сам он говорил, что однажды сидел рядом с вами, Абай-ага, и участвовал в общем разговоре.

Альпеим посмотрел на Абая, тот кивнул, давая понять, что помнит такое. Рассказчик меж тем продолжал:

- Этот Кали намного старше Магаша, и он, оказывается, пользуется немалым авторитетом. Считается одним из четырех биев Семипалатинска. И вот, я своими глазами видел, как перед Кали сели двое уаков со своими спорами. Они раньше были тамырами, всем друг с другом делились. Случилось так, что они поссорились, наверное, не выдержав взаимных просьб и обещаний. Вот и пришли к бию со своим спором.

- При чем же тут Магаш? - не вытерпел Абай.

- Да ведь он присутствовал тут же, - пояснил Альпеим, -когда Кали сначала слушал их чрезмерно долго, затем пытался примирить, прилагая немало усилий, а те упрямились. Тогда Магаш учтиво заметил: «Кали-ага, неужто так сложно найти решение этому спору? Если разрешите, то скажу я». И вправду, говорит: «Были побратимами - дарили имущество от всего сердца. Но дар сердца не долг - не возвращается! Почему бы вам не решить таким образом этот спор? Почему бы впредь нам не придерживаться подобного порядка и в других схожих случаях?» При этих словах пятнадцать биев, обвешанных пятнадцатью медными знаками, одобрительно загалдели, закивали головами. Я сам свидетель, каким находчивым был ваш сын Магаш в тот день!

Абай был настолько же польщен, насколько и удивлен. Он обратился к Дармену:

- Е, это для меня что-то новое. Неужели наш Магаш так и сказал?

- Это же слова настоящего акына! - радостно засмеялся Дармен. - Так мог сказать только он, Магаш!

Альпеим меж тем продолжал свой рассказ:

- Выслушав Магаша, бий Кали не скрыл, что сердится на джигита, который прервал его, не позволив ему высказать собственное решение. Вот и говорит Магашу с издевкой: «Голубчик, ведь ты похож на ягненка, рожденного от барана! С какой стати ты выскакиваешь вперед? Я же старше тебя». Магаш тут же шутит в ответ: «А вы не принимайте во внимание мои слова, если они ничего не стоят! Говорят же: двум ревнивцам в одном ауле не ужиться». Кали в ответ молчит, но другие бии ждут, готовые ловить каждое его слово, к тому же все они - сами скорые на язык. Вот один, сидевший поодаль, бий рода Бура, ровесник Кали, так и не дождавшись ответа, отпускает шутку в его сторону: «Еще говорят, Кали-ага, что лису в горах изловит борзая с низины. Хорошую подножку подставил вам мальчик Магаш!» Кали не знает, что ответить, и сидит молча, а Магаш, дабы старик не волновался так, утешает его: «Кали-ага, в шутке нет мести, как в сплетне - границ. Потому и не сердитесь!» Этим он опять смешит всех вокруг и смягчает обстановку. Кали же, несколько придя в себя, набрасывается на того бия, своего ровесника, что задел его: «Как на безобразном лице иногда сияют красивые глаза, так и уста глупца могут порой изрыгнуть истину.

За все двадцать дней, что мы здесь сидим, мне ни разу не пришлось услышать от тебя хоть одно дельное слово, что помогло бы залатать порванное, связать разорванное. Вот и пришлось обратиться за помощью к моему младшему брату Магашу, а ты, похоже, с нетерпением ждал этой минуты!» Таким образом Кали успешно вышел из весьма затруднительного положения и поставил подножку тому бию... Вот так мне и пришлось видеть собственными глазами, как Магаш взял верх над почтенными пожилыми биями! - закончил Альпеим свой долгий рассказ, и слова его одарили Абая безмерной радостью.

Спустя неделю в Аралтобе остановился еще один путник, который, наряду с другими городскими вестями, привез письмо от Магаша. Это был далеко не чужой Абаю человек - мулла Самарбай, который возвращался из Семипалатинска.

Высокого роста, худой, с красивыми глазами и прямым носом, с коротко подстриженными рыжими усами - Самарбай, несмотря на свою молодость, считался весьма образованным муллой. Он был выходцем из соседнего жатака рода Мамай, одним из детей-сирот, которых Абай сам отдавал в учебу лет пятнадцать-шестнадцать назад.

Вот уже три года Самарбай учил детишек в ауле Акшокы, став Магашу младшим братом. Он славился красивым почерком, страстно любил книги и вообще - был способным молодым человеком, прекрасно понимающим, что русское образование сейчас не менее ценно, чем мусульманское.

Благодаря умению слушать и понимать, Самарбай приобрел немало полезных знаний. Он хранил в памяти стихи и переводы Абая, заученные им по чтению Абиша, Магаша и Какитая. Он был замечательным рассказчиком: мог мастерски передать длинные сказки, дастаны и целые романы. Сидя в кругу людей, надолго завладевал их вниманием, воспроизводя в слове интересные события, происшедшие с ним самим.

В письме из города, что привез Самарбай, содержалась некая тяжелая тайна. Айгерим взяла из костяной шкатулки очки и подала Абаю. Она сразу заметила, как дрожат его руки, когда он читал это письмо. Позже он долго не мог прийти в себя, никак не желая воспринимать написанное, хотя эту страшную правду и ранее чувствовало его перепуганное сердце...

Подняв глаза от письма, Абай посмотрел на Самарбая поверх очков. Мулла также переменился в лице, увидев его взгляд, переполненный страхом.

Вот что писал Магаш в своем письме:

«В последнее время я чувствую, что болен. Обращался к врачам, хожу в ожидании ответа от них. Сейчас не могу бросить дела в городе и приехать в аул. Не знаю, что будет со мной дальше. Может, остаться в городе и тщательно лечиться, или же, взяв предписанные лекарства, с разрешения доктора поехать домой? Я нуждаюсь в вашем совете!»

По причине учтивости, мягкости своего характера Магаш не мог