Путь Абая. Книга IV - Мухтар Омарханович Ауэзов
Он был далеко не единственным каратаяком, которых направил учиться лично Абай. Уже переступили пороги контор
Самалбек, Орманбек, Нурлан, немало степных мальчишек пока еще обучались в Семипалатинске. Абай то направлял, пользуясь своим авторитетом, а то и сам привозил и устраивал в интернат таких беспризорных сирот, как Данияр. Порой подобные действия могли выглядеть даже каким-то принуждением для детей, но Абай был твердо убежден в том, что казахские дети должны учиться русской грамоте, и прилагал к этому значительные усилия.
Иные из этих детей оказались столь же упорными и целеустремленными, как Данияр. Проучившись около шести лет в начальной русской школе, он успешно окончил ее. Неожиданно, никому не говоря ни слова, ни с кем не делясь своими намерениями, он уехал в Ташкент, вместе с одним из своих однокашников, джигитом с Туркестанского края. Два года Данияр служил в Ташкенте, затем - три года в Маргелане. Накопил значительную сумму денег, женился на одной из самых прекрасных девушек Маргелана и привез Афтап в родные края. Вернувшись в Семипалатинск, Данияр устроился на службу в банк, а на средства, накопленные им в Туркестане, приобрел этот дом.
Маленький, с оттопыренными ушами, узким разрезом глаз и широким лбом, он был на голову ниже своей жены. Впрочем, несмотря на свой рост, выглядел он весьма привлекательно: на смуглом лице проступал детский румянец, а задорная внешность, с вздернутым носом, вызывала у собеседника самые доверительные чувства, словно к доброму ребенку. Именно поэтому, как в шутку утверждал сам Данияр, крупная, статная, красивая лицом Афтап и полюбила его. Худощавый, низкорослый Данияр смог привлечь эту чернобровую красавицу своими неудержимо веселыми, смешными проделками, которые не прекращались ни на день. Молодые супруги казались счастливыми. У них детей еще не было, и жили они в свое удовольствие в четырехкомнатном двухэтажном доме. Держали прислугу, пожилую женщину по имени Майсара, которая занимала одну из комнат наверху.
Сегодня за утренним чаем Данияр поведал Абишу и забавную тайну своей семьи:
- А я ведь хитростью заманил жену в Семипалатинск из далекого Маргелана!
Это было похоже на одну из его обычных шуток, но ведь действительно - Афтап родилась и выросла в Туркестанском крае и совершенно не имела представления о здешних казахах, русских, о городе, о жизни степи. Вот и получалось, что Данияр привез ее в совсем незнакомые края...
Гости рассмеялись, и ободренный Данияр пошел расписывать дальше; но сначала он принялся за Магыш, пытаясь утвердить схожесть судеб двух столь разных семей:
- Вот, например, Магыш. Не успел джигит на тебе жениться, как тоже увозит в какую-то даль!
Абиш годился Данияру в младшие братья, но превосходил его образованием, к тому же носил звание офицера. Данияр относился к Абишу с особой теплотой и уважением, как и к его отцу. Однако веселый нрав брал свое, и Данияр продолжал свою игривую мысль, весело подмигнув Абишу:
- Вот так мы, каратаяки, и обманываем своих жен, пользуясь их безграничной доверчивостью! Верно, Магыш? Супруг ведь не перестает твердить тебе: «Ах, как прекрасен город Алматы, он совершенно иной, чем этот!» И голос его, я думаю, так приятен при этом, так деликатен.
Абиш не сказал ни слова - лишь тихонько рассмеялся. Украдкой он бросил взгляд на жену, которая смутилась от слов Данияра, словно стыдясь разговора о себе, и ее белые щеки запылали алым маком. Но Абишу было любопытно, как ответит Магыш. Молодая женщина не заставила себя долго ждать: она прекрасно восприняла лукавое острословие этого весельчака и балагура и, переборов смущение, своим прелестным голосом вернула шутку:
- Выходит, Данияр-ага, что вы в свое время точно так же обманули тетушку Афтап! Так ведь? Поведайте же нам об этом ужасном поступке.
Данияр не стал скрывать своего восхищения ответной шуткой Магыш, очевидно, находя в жене своего друга родственную душу.
- Ну слушайте... - начал он. - Сперва, однако, я только замечу, что уже не раз понес наказание от Афтап за это.
Все приготовились слушать, и Данияр, смешно подражая голосам, начал рассказывать об одном прошлом эпизоде своей супружеской жизни.
- Сам Господь послал мне мою ненаглядную Афтап! Поженившись, жили мы с нею в хорошем доме, в городе Маргелане, а вокруг дома был разбит прекрасный сад. О такой жизни можно только мечтать, но я же, грешный, всеми своими мыслями был в родных краях. Даже и заснуть не мог по ночам, все думал: «Когда же увижу милый моему сердцу Семей-город, да и увижу ли?» Жили мы с Афтап душа в душу, во всем она меня понимала, кроме одного. Я ей говорю: «Уедем из Маргелана, будем жить в Семипалатинске», - она и бровью не ведет. Как же! Мать-отец рядышком, в саду зреют ее любимые фрукты, двор полон благоухающих цветов, над головой поют соловьи, а неподалеку - прохладный хаус30 с изумрудно чистой водой. Не внемлет она моей печали-тоске, говорит: «Зачем мне твоя Сары-Арка!» А сама просто без ума от своего сада, цветов, винограда, яблок, от обилия иных сладких и ароматных фруктов!
- И вот, однажды осенью, когда поспели яблоки, сидим мы вдвоем с Афтап под яблоней во дворе, и я начинаю свой хитрый разговор. Говорю: «О, ненаглядная моя Афтап! Разве здешние яблоки, виноград - настоящие фрукты? Разве можно все это назвать садом? Оу, ширкин31 Семей! Сейчас яблоки там огромные, словно арбузы, поспели и так горят на солнце, что багровое марево стоит над садами. Апырай! А какой виноград в Семей-городе - и хусайни, и ширазы, всякие сорта имеются! А какие там груши, персики... А запах у них какой! А вкус - аж во рту тают! Ну просто сущий рай наши сады! В арыках родниковая живительная вода! А какие там соловьи, сладкоголосые птицы. И каких только забавных, самых болтливых на свете попугаев нет в Семипалатинске! Самые удивительные зеленые попугаи Сары-Арки, которые всякий день пересказывают сорок глав «Тотынаме»32! И вот, дорогие мои, замечаю я, что, как только сказал о грушах да персиках, то сразу моя Афтап.
Данияр украдкой посмотрел на жену. Афтап давно смеялась от души над дурашливым рассказом мужа. Магыш также не могла сдержать веселья, слушая его подражание разным голосам. Абиш смеялся до слез, вытирая глаза карманным платком, едва сумев вставить:
- Басе! Чудный Семей-город! Где зимой трещат морозы, а летом такие песчаные бури, что караваны сбиваются
