Путь Абая. Книга IV - Мухтар Омарханович Ауэзов

Данияр сидел с простецким лицом и, ничуть не смеясь, продолжал кротким голосом:

- Вот вижу: задумалась моя Афтап. А я все сетую, да и не только вечерами, но и утром, и пополудни. Как сяду под самой хилой, червивой яблоней в нашем саду, как возьму с земли гнилое павшее яблоко, да как покажу его Афтап. Сморщусь весь, словно это самое яблоко, и опять начну причитать по персикам и соловьям Сары-Арки. Вот, в один прекрасный день, моя Аф-тап не выдерживает и сама вдруг заявляет: «Поехали-ка скорее в твой Семей!»

Этим Данияр и завершил свой рассказ. Афтап не стала ни оспаривать, ни протестовать, тем самым, смиренно признав при гостях, что и вправду позволила себя так просто увлечь обманом. Но ничуть не жалеет об этом! Всю жизнь довольна и домом, и городом, и самим Данияром.

Тот же никак не унимался, не хотел переменить тему и обратился теперь к Магыш:

- Скажи, а тебя-то какими словами соблазняет супруг, чтобы увезти отсюда?

- Если нет другого пути, - ответила она, - как тот, что был проложен первым обманщиком, то, пожалуй, услышим когда-нибудь и от Абиша-ага подобный рассказ. Пока же он об этом молчит, знать, держит при себе, чтобы огорошить неожиданно, в один прекрасный день!

Абиш смотрел на свою жену с восхищением, ему нравилось, что она была не какой-нибудь стыдливой и замкнутой скромницей, а наоборот - словоохотливой, находчивой, но, наряду со всем своим остроумием, удивительно деликатной.

Позавтракав вместе со всеми, Данияр ушел в контору. Абиш остался в компании трех женщин - Магыш, Афтап и пожилой прислуги Майсары. Все четверо приступили к одному делу, столь же забавному, сколь и серьезному...

Как заметил Абай, мудрый свекор, Магыш было бы неплохо приодеться по-городскому, заменить на что-нибудь другое свои степные «желеки и кимешеки». Это пожелание отца Абиш рассказал Афтап в самый первый день, как они с женой остановились в этом доме. Теперь, когда выдалась свободная минута, молодые принялись расспрашивать Майсару и Афтап, что же надеть на голову Магыш вместо кимешека? Майсара, которая была старше всех, прожила юные годы в Казани, Уфе, хорошо разбиралась в одежде татар и казахов, дала много, как ей казалось, дельных советов по этому поводу.

По ее мнению, такая молодая дама, как Магыш, должна была непременно носить калапуш33 в сочетании с сетчатой шалью, но Абиш неожиданно заспорил с пожилой горожанкой, настаивая на том, чтобы шаль его супруга надела белую, шелковую, а на голову - такию34 с яркой вышивкой. Тогда Афтап перечислила и другие возможные одежды... В конце концов Майсара увлекла обеих женщин в дальнюю комнату и распахнула большой сундук с нарядами Афтап. Они решили переодеть Магыш, а затем показать ее мужу, который, понятно, остался сидеть в гостиной.

Магыш была изрядно смущена: ее будто бы выставляли на какие-то смотрины. Она стала отнекиваться, всерьез полагая, что с выбором одежды можно и повременить, но теперь уже не на шутку разгорелись любопытством две другие женщины: им очень хотелось нарядить Магыш, словно куколку, посмотреть, что же ей на самом деле к лицу? Не отставал и Абиш, желая увидеть свою жену в таком одеянии, чтобы ее длинные черные косы бросались в глаза и чтобы ее нежные розовые ушки удивительно красивой формы, которые он видел лишь в минуты их уединения, не прятались ни под какие кимешеки-желеки. Да и нежная белая шея, подбородок. Спросить его, так он хотел бы, чтобы эти прелести радовали его всегда, светясь и сияя, словно солнце - днем, полная луна - ночью. Он не уставал любоваться своей молодой женой, счастливый ее близостью, но, как ему тайно предчувствовалось, ему не дано будет сполна нарадоваться ее красотою.

Поглядев на Абиша, увидев его счастливое лицо, полное страстного ожидания, Магыш недолго постояла молча, затем решительно пошла к двери. Гибко двигаясь, мягко ступая по ковровой дорожке, она скрылась в соседней комнате. Абиш остался в волнении: он слышал за дверью шорох ткани и смех женщин, особенно громкий, высокий голос старой Майсары.

И вот, наконец, дверь открылась, и Абиш увидел ее. Юная супруга стояла на пороге комнаты, ступив изящной ножкой на полосатый коврик. Слегка расставив руки, как бы показывая себя, - ну вот, полюбуйтесь! - вытянув свои длинные белые пальчики, она смущенно смотрела на мужа.

Теперь вместо бешмета на ней был бархатный камзол, со вкусом расшитый серым и розовым позументом по бордовому шелку. Этот сильно приталенный камзол особенно изящно смотрелся поверх длинного платья с множеством складок и оборок, свободно спадающего до самых щиколоток.

В той комнате Магыш примерила множество вещей, в том числе и калапуш, облюбованный для нее Майсарой, однако с досадой отшвырнула его в сторону. Она надела расшитую та-кию, которую желал на ней видеть Абиш, поверх нее накинула золотистый сетчатый платок. Один его конец, украшенный кистями крупной бахромы, широкой дугой охватывая грудь, поднимаясь, обнимал ее правое плечо. Точно такая же такия была на ней в тот день, когда Абиш впервые увидел девушку в ногайском ауле, и теперь ему показалось, что перед ним стоит та же самая, юная и прелестная, загадочная Магыш...

Подбежав к ней, Абиш повернул ее за плечи, рассматривая то сбоку, то со спины. Ему очень понравилась эта новая одежда, понравилось и то, что жена выбрала ее по своему вкусу, сама. Майсара, чьи советы были отвергнуты, стояла молча, насупившись, зато Афтап ликовала, наперебой с Абишем нахваливая выбор Магыш.

Замечательным было полное отсутствие чисто женской зависти в Афтап: сама редкая красавица, она ничуть не печалилась тем, что юная Магыш, которую она переодела в свои лучшие наряды, теперь затмила ее красотой.

Одежда маргеланки была отлично скроена и сшита, хорошо сидела на ней, подчеркивая ее природную стройность, делая ее привлекательнее многих женщин этого края. Теперь располневшая Афтап уже не могла носить многие из этих нарядов, но она, похоже, даже и не подумала о том, что первой красавицей теперь будет не она, а Магыш. Афтап искренне любовалась хрупкой молодостью Магыш, в которой светилось столько нежности и обаяния. Тут же и выразила свои чувства:

- Уа! Магыш, айналайын, вы прелестны! Матор35! Какая красота!

Абиш был поражен поведением красавицы Афтап и всецело благодарен ей. Он стоял,