На встречу дня - Ежи Вавжак
Это было преждевременное предположение и, как оказалось позже, совершенно безосновательное. Вскоре вслед за ними пришел из магазина Ромек, навьюченный покупками, ему тут же досталось от Марты за то, что он не смолол кофе и не купил какой-то приправы к салату.
Чуть позже пришла Иола с Кшиштофом. Марта, как обычно, взяла власть в свои руки. Мужчинам велела снять пиджаки и галстуки и отправляться на кухню. Сомнения у нее возникли лишь в отношении Кристины, но та сама предложила свою помощь.
— А ты — человек трудящийся, — сказала она Гжегожу, — иди ложись на тахту и спи, пока мы все тут приготовим. Эти два лодыря пройдут у меня сегодня полный курс домоводства.
Гжегож готов ее обнять, но для приличия пытается отнекиваться, однако все дружно поддерживают Марту, и он отправляется в комнату.
«Неужели по мне так уж видно, что я устал? Или это только она заметила?.. Да, эта ночь здорово меня вымотала. Впрочем, не только эта. Теперь я мастер, а не какой-то практикант, и приходится работать как часы. Мне надо быть добрым, надо быть лучше других, тогда только, возможно, меня будут терпеть... До поры до времени, конечно, — утешает он себя, но тут же вспоминает о телефонном звонке диспетчера. — Опять эти чертовы пороги. Очень уж большая была сутолока, не успел проследить за этими лоботрясами с мельницы. Наверняка мало дали порошка, торопясь закончить поскорее работу и — упаси бог — не задержаться на несколько минут. Зря взял я свои печи, надо было сбагрить их Борецкому. Нет, не уснуть мне сегодня». — Он встает и надевает ботинки.
Телефон-автомат находится на следующем перекрестке. Сломив сопротивление сонной телефонистки на коммутаторе комбината, Гжегож соединяется наконец с мартеновским цехом. Диспетчер на месте.
— Это не ваша вина, — говорит он, сообразив наконец, о чем идет речь. — Заместитель начальника цеха проводил тут целое расследование... Поначалу думали, что эта ваша смена, но к сожалению...
— К сожалению?.. — смеется Гурный, но тут же смолкает, чтобы не ставить диспетчера в неловкое положение. — Ну, а как там наша наварка? — спрашивает он в заключение, хотя, собственно, за этим только и звонил, не в силах сдержать нетерпение.
— Все в порядке, — смеется диспетчер, — подина наварена что надо. Только что выпустили плавку, сам начальник смены был. Он вас тут хвалил, все собрались, ведь это интересно. Сами знаете, как бывает...
— Знаю, знаю, спасибо. — И Гжегож с облегчением повесил трубку.
«Сколько же это будет продолжаться?» — думает он, возвращаясь назад.
Он уже совершенно спокоен. Итак, этот день остался позади, день, несмотря ни на что, все-таки удачный и, значит, в понедельник можно выходить на работу, не опасаясь встретить насупленное лицо Томзы или Борецкого. Его тревожит отсутствие уверенности в себе: отсутствие убежденности, что дело свое сделал хорошо и можно спокойно идти домой, не думая до конца дня, какой эффект дала его работа. Как многие другие, даже его одногодки, не имеющие дипломов инженера, но за плечами у которых зато пять-семь лет работы в цеху на разных должностях, начиная от грузчика лома. Сколько же раз предстоит ему еще бегать к телефону, чтобы себя успокаивать? Чтобы отключаться от работы и вести себя как нормальный человек, который хочет по-настоящему отдохнуть. А прежде всего, когда же он научится испытывать удовлетворение от работы, от сознания добросовестно исполненного долга?
Вечеринка у Марты была задумана давно. Днем встречи назначили первую субботу после защиты диплома Ромеком и Кшиштофом. Марта, наиболее из них энергичная и деятельная, всю организацию взяла на себя, включая и самое трудное: спровадить теток на несколько дней к родственникам в деревню.
Гжегож согласился принять. участие в вечеринке поспешно, но как-то без особой охоты. Обстановка, в которой они окажутся, слишком назойливо будет напоминать ему все те случайные дома, в которых им с Кристиной доводилось встречаться во время учебы в институте. Но все же это лучше, чем рабочее общежитие в N., потому хотя бы, что не придется вечером расставаться. Радовала и встреча с Ромеком, с которым его связывали два года дружбы на первых курсах института. А вынужденная потом разлука как бы сблизила их еще больше. Гжегожу, правда, повезло — удалось перевестись в Краков и не потерять года, а Роман, не перейдя на второй курс, загремел на два года в армию. В результате и диплом инженера он получил на два года позже Гжегожа.
«Жаль, что Кристина опять отложила защиту своего диплома на осень. А может, и лучше?» — Но он недолго над этим размышляет, вспомнив не без удовольствия, как проходило подобное торжество, на котором главным действующим лицом был он сам.
Но тогда все было совсем иначе. Он держал в тайне от Кристины дату защиты. И только вечером пригласил ее в ресторан, когда уже был завершен ритуал в форме традиционного торжественного, с обилием тостов, обеда, на котором присутствовала вся экзаменационная комиссия. Он выдерживал тайну до самого кофе, подсчитывая в уме, насколько балансируется содержимое его бумажника с суммой предполагаемого счета. А когда Кристина поинтересовалась, не ограбил ли он случайно банк, с показной беззаботностью смеялся.
— Мне не хотелось понапрасну тебя волновать, — оправдывался Гжегож в ответ на взрыв ее возмущения и радости.
— Ну что ты за человек, — все повторяла Кристина, и злясь, и смеясь.
— А вдруг бы провалился, — смущенно улыбался Гжегож, сжимая под столом ее руку. — И вообще, не будем преувеличивать, не такое уж это важное событие.
— Ты чудак и больше ничего, и не спорь, пожалуйста.
Сейчас, когда они сели за стол, его охватывает знакомое чувство значимости самого факта.
«Как все для них сложится? — думает он. — Ведь они настоящие маменькины сынки. Чем завершится для них столкновение извечных юношеских иллюзий с суровой действительностью? А может, им повезет, они устроятся лучше, и минуют их все те горести, что выпали на мою долю. Дай-то им бог».
Так было, например, с Каролем и Анджеем, которые вместе с ним начинали стажировку на заводе. Те быстро сориентировались, чем здесь пахнет, и перешли на работу в небольшую металлургическую мастерскую, не лишив себя удовольствия отметить, что позиция Гжегожа предельно глупа. Этим, правда, они его не переубедили, но дальнейший ход событий свидетельствовал отнюдь не в его пользу. Они лишь понимающе перемигивались, когда он говорил:
