Завтра, завтра - Франческа Джанноне

– Думаю, мне тоже все равно, – сказала она. – Но если мы не христиано-демократы, не коммунисты и даже не социалисты, то тогда кто мы?

Брат широко улыбнулся.

– Мы – Лоренцо и Аньезе Риццо. Внуки Ренато Риццо. Мыловары с тысяча девятьсот двадцатого года. Вот кто мы.

Поднявшись на верхний этаж, они прошли через первое помещение, где еще жидкое мыло, пройдя через варочные котлы и смесители, охлаждалось в прямоугольных ваннах, сделанных из соединенных деревянных досок. Они зашли в соседний зал, где один из работников разрезал большие, уже затвердевшие блоки мыла, нажимая на ножную педаль станка для резки. Немного поодаль парень лет двадцати ритмично давил ногой на другую педаль, которая приводила в движение пресс для тиснения: он по одному помещал в машину уже нарезанные бруски мыла, а затем доставал их с готовым, четко отпечатанным штампом. Работая в таком темпе, он за час мог отпрессовать не менее девятисот штук.

Они нашли Марио в третьем помещении на первом этаже, которое служило складом. Тот стоял у полок с товаром в бежевой рабочей форме и подсчитывал ассортимент, как делал после каждой отгрузки. Это был высокий и косматый мужчина с мускулистыми руками, на которых выступали вены, и пожелтевшими от табака пальцами и зубами – Марио был заядлым курильщиком и выкуривал по тридцать сигарет в день.

Он осматривал каждый стеллаж, записывая количество оставшихся продуктов в тетрадь в клетку.

– Сегодня займемся «Снегом», – сказал Марио, как только увидел Аньезе и Лоренцо. – Запущу только один котел, этого должно хватить, чтобы сварить десять тысяч килограммов, – продолжил он, не отрывая взгляда от стеллажей.

– Давай запустим оба котла, – предложил Лоренцо. – «Снег» быстро расходится.

– Знаю, но второй нужен мне для «Олив», – возразил Марио, записывая цифры в тетрадь. – На него поступили новые заказы со всей провинции. Отец разве тебе не говорил?

Он повернулся к Лоренцо и, нахмурив лоб, уставился на него своими живыми и выпуклыми глазами, точь-в-точь как у Терезы.

– Наверное, за своими кроссвордами он упустил это из виду, – ответил Лоренцо с сарказмом.

Аньезе заглянула на полку с «Марианн» и заметила, что там было столько же упаковок, что и вчера.

– А «Марианн» разве не отгрузили сегодня утром? – спросила она.

Марио вздохнул.

– Спрос на «Марианн» в последнее время сильно упал. Придется пока поставить производство на паузу, нам хватает того, что есть.

– Но почему? – пробормотала Аньезе. – Как это получилось?

– Что сказать… Похоже, вкусы меняются, – прокомментировал Марио.

– Мы могли бы обновить обертку, придумать новую рекламную кампанию, – сразу же подключился Лоренцо. – Может, купим еще одно рекламное место в газете. Не переживай, – добавил он, погладив сестру по щеке.

Аньезе нахмурилась: для нее это было идеальное мыло, самое ароматное на свете. Как оно могло кому-то не нравиться?

– Как только закончишь, ждем тебя внизу, нам надо обсудить один новый проект, – сказал Лоренцо.

Марио закрыл тетрадь и сунул ручку за ухо.

– Тогда я спущусь с вами, а здесь закончу позже.

Вернувшись в кабинет, брат и сестра во всех подробностях рассказали Марио о новой идее.

– Хорошо, конечно, попробуем. Давай это мне, – сказал он, показывая на холщовую сумку с большим пучком осенних сцилл. – Скажу рабочим, чтобы приступали к экстракции.

Аньезе прижала сумку к груди.

– Нет, я сама все сделаю. Это тонкий процесс, нужно аккуратно измельчить луковицу и извлечь активное вещество из порошка, – объяснила она. – Нужно внимательно следить за смесью растворителей и за температурой… В общем, это слишком сложно объяснить. Спасибо, Марио, но я сама все сделаю.

Мужчина пожал плечами.

– Как хочешь… – пробормотал он.

В такие минуты Аньезе еще сильнее напоминала Лоренцо дедушку. От Ренато она унаследовала не только нос, но и большие практические знания – от химии до ботаники, от биологии до травничества. Сколько раз брат видел, как она склонялась над учебниками деда, изучала их и исписывала страницы пометками, пока он сам занимался переводом с латыни или греческого. Если за пределами фабрики его сестра и казалась немного странной или рассеянной, то внутри она словно преображалась. Как будто здесь была ее родная среда, а вне стен фабрики она чувствовала себя чужой.

* * *

Тем вечером, только зайдя домой, брат и сестра услышали дружный смех родителей. Они озадаченно переглянулись, пытаясь понять причину веселья.

Сальватора стояла у длинного деревянного стола в цветастом платье, в руках у нее был нож, которым она только что резала помидоры на разделочной доске. Тусклые каштановые волосы были собраны в привычный пучок. Она громко и беззастенчиво смеялась. Когда мать так смеялась, Аньезе казалось, что она не похожа сама на себя. Ее черты искажались: складки в уголках полных губ, которые Аньезе унаследовала вместе с массивными икрами, превращались в глубокие борозды, а нос-картошка еще больше расплывался на лице, растягивая ноздри. Аньезе ни за что в этом не призналась бы и чувствовала себя виноватой за одну только мысль, но в глубине души она надеялась, что никогда не будет похожа на мать.

Джузеппе сидел напротив жены, перед ним лежал неизменный журнал кроссвордов, на кончике орлиного носа, там, где выступала черноватая родинка, зависли очки для чтения, в левой руке он держал ручку. Закатанная до локтей белая рубашка плотно обтягивала выпирающий живот.

– Привет, молодежь, – весело поприветствовала их Сальватора, когда брат с сестрой заглянули на кухню. Джузеппе умолк и кивнул им в знак приветствия.

– Над чем это вы так хохотали? – спросила Аньезе.

– Да ни над чем, просто увидели карикатуру в журнале, – ответила мать. – Давай, Джузеппе, покажи им, – добавила она.

– Не надо нам никаких карикатур. Мы весь день ждали тебя на фабрике, – упрекнул отца Лоренцо.

– Я задержался. У меня была рабочая встреча за городом.

– Просто мы хотели обсудить с тобой одну идею, – вмешалась Аньезе.

Джузеппе снова уткнулся взглядом в кроссворд.

– Обсудим в другой раз. Сейчас пора ужинать, – ответил он.

– Ну конечно, как всегда… – вспылил Лоренцо.

Мать бросила на него укоризненный взгляд, как бы говоря: «Успокойся. Ты же не собираешься испортить ужин?»

– Аньезе, накрывай на стол, – сказала она дочери и указала на буфет. – Поставь еще две тарелки, тетя Луиза и дядя Доменико тоже придут.

– Мы только расскажем тебе в двух словах, папа. А уже завтра обсудим подробнее, – не сдавалась Аньезе.

– Неужели это не может подождать до утра? Лучше помоги матери накрыть на стол, – отрезал Джузеппе.

– Мне тарелку можешь не ставить, – хмуро заявил Лоренцо. – Я иду к Анджеле.

– Но ведь тетя с дядей сейчас приедут! – всплеснула руками Сальватора. – Они специально едут из Лечче.

– Передавай им привет, – сухо ответил сын.

– Ты же знаешь, что дядя расстроится, если не застанет тебя, – возразила Сальватора.

Лоренцо пожал плечами.

– Ну и плевать, – сказал он и вышел из комнаты.

Аньезе замерла с тарелками в руках и с удрученным выражением лица смотрела, как брат уходит.

Сальватора вздохнула, затем кинула порезанные помидоры в сковороду.

– Папа, ну что тебе стоило выслушать? – пробормотала Аньезе.

Джузеппе оторвал глаза от кроссворда и, не глядя ни на кого, спросил:

– Имя Тернер. Четыре буквы. Заканчивается на «а».

– Лана, – сказала себе под нос Аньезе, расставляя тарелки на столе.

Джузеппе удовлетворенно кивнул и быстро записал слово в квадратики.

* * *

Дядя и тетя прибыли как раз вовремя, чтобы успеть посмотреть передачу «Карусель» перед ужином. После обмена поцелуями, объятиями, похлопываниями по спине и фразами вроде: «Сколько же ты всего наготовила! Не стоило так утруждаться» и «Ну что ты! Давайте, снимайте пальто и располагайтесь поудобнее» – все переместились в гостиную. Сальватора и ее невестка Луиза, женщина чуть за тридцать с темной помадой на губах, напудренным лицом и взбитыми волосами, уселись на бархатном диване цвета охры. Дядя Доменико, с длинной бородой и трубкой во рту, устроился в одном из зеленых кресел с деревянными подлокотниками. В другое кресло сел Джузеппе.

– А когда придет Лоренцо? – спросил Доменико. – Я хотел показать ему каталог с выставки, на которой был на прошлой неделе в Риме.

– Он сегодня ужинает у Анджелы. Не знал, что вы будете… Даже не зашел домой после работы, – соврала Сальватора с натянутой улыбкой и слегка покраснела. – Но спасибо, что привез каталог. Он очень обрадуется.

– Жаль. Мне хотелось бы полистать его вместе