Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян
Факты были убедительны.
— Ладно, — сердито прервал начальник, — дадим тебе человека.
В разговор вмешался присутствующий при этом инспектор Саркис:
— Мы же все равно должны послать в Ереван отчеты, пусть кто-нибудь поедет с продавцом.
— Пошлем Аршо.
Продавец похолодел. Он прекрасно понимал, что сейчас Аршо ничего не нужно, кроме его крови. Отправиться в путь с Аршо — все равно, что добровольно идти на смерть.
— Э-э-э... может, кого другого пошлете?
Начальник строго взглянул на него:
— А что, это тоже вас касается?
— Аршо новичок, неопытный...
— Ах, неопытный! — усмехнулся начальник. — Это потому, что он строгий человек, потачки вам не даст. Вот он вам и не по душе.
— Товарищ начальник, — снова заговорил инспектор Саркис, — разрешите мне поехать. Я должен кое-что купить в Ереване. Дети мои совсем босые ходят.
Начальник милиции задумался, затем вытащил из кармана деньги и протянул их инспектору:
— Вот возьми и для меня соли и сахару. Если будут спички, тоже прихвати. Одним словом, что попадется.
— Я вам дам и соли и сахару, — с готовностью заявил продавец. — Право, неудобно же, чтобы вы и это в Ереване покупали. Я вам обоим пришлю на дом.
— Свое держи при себе, — резко оборвал начальник милиции. — Я же говорю, что ты мошенник... Если у всех нет, то откуда же у тебя?
— Я покупаю все это на деньги в Ереване, — ответил продавец, — мне ведь тоже нужно. Не все использовал — что осталось, вам предлагаю. Не хотите — ваше дело. Слава богу, магазин проверяли, все в порядке, недостачи нет.
Продавец обычно приезжал в Кешкенд ночью. От Шарура до Кешкенда ехал в фургоне. Он был уверен, что они поедут на санях по обычной дороге, и был удивлен, когда инспектор сказал ему, что придется скакать верхом по дороге из Ахавнадзора в Давалу, так как у него есть небольшое дело и в Ахавнадзоре и в Давалу, всего на пять — десять минут.
— Если тебя это не устраивает, можешь взять другого проводника и ехать в Шарур.
Продавцу невыгодно было терять такого надежного провожатого, каким был инспектор Саркис. Кроме того, не было никакой гарантии, что начальник милиции назло ему не назначит сопровождающим Аршо.
— Я еду с тобой, — согласился он.
— Оденься потеплее, чтоб не простудиться, — посоветовал инспектор.
Рано утром они отправились в дорогу. Инспектор перекинул через седло два мешка: в одном вез маринованное бохи для инспектора милиции в Веди. Тот летом прислал ему большой ящик отборных персиков и винограда. В другом мешке был сыр для проживающего в Ахавнадзоре знакомого учителя из Еревана. В Ереване Саркис часто останавливался у него дома. «Стыдно человеку даже сыр за деньги покупать».
Лошадь продавца была нагружена чемоданами, которые он придерживал, свесив с седла.
Садясь на лошадь, инспектор поглядел на него и заметил:
— Замерзнешь, туфли у тебя красивые, но не теплые, а перчатки как у барышни. Оставь чемодан, чтобы руки были свободны. Станет теплее, отвезешь.
— Ничего, — улыбнулся продавец, — как-нибудь довезу. А других туфель у меня нет. Я не думал, что мне придется путешествовать верхом.
— Подожди, я принесу тебе пару сапог из милиции.
— Не нужно. — Продавец торопился поскорее выехать из Кешкенда. Там был Аршо, который каждую минуту мог попасться навстречу, косо взглянуть на него и, кто знает, начать преследовать его. После убийства Манаса, чтобы сохранить тайну, он не пощадит ни его, ни инспектора.
День был солнечный. В Ахавнадзоре учитель из Еревана угостил их местным вином. Инспектор выпил один стакан, продавец отказался. Лошади отдохнули.
Когда выехали из Ахавнадзора, погода изменилась. Руки у продавца стали мерзнуть. Он подносил к губам то одну, то другую ладонь, дышал на них, согревая пальцы.
— Дай мне чемодан, а руки сунь в карман.
— Нет, спасибо, не хочу стеснять тебя.
Поведение продавца инспектор расценил как робость и, перегнувшись, почти силой отнял у него чемодан.
— И вовсе ты меня не стеснишь. Давай.
Чемодан был довольно тяжелый. Инспектора заинтересовало, что за продукты или товары в его деревне могли пленить ереванца. Есть такие вещи, которыми местные жители гордятся: «У нас есть, а у вас нет». Интерес инспектора не шел дальше этого простодушного любопытства.
— Что везешь домой из Кешкенда?
— Это мое старое платье. Везу, чтобы жена постирала, — поспешно ответил продавец. И, чтобы не оставить места для подозрений, добавил: — И еще немного сахару взял. Дом все-таки, семья...
Темнело. Подъехали к Давалу. Ноги у продавца закоченели. Мороз пронизывал до костей. Зубы стучали. Инспектор пожалел его:
— Возьми мои перчатки.
Тот взял. Немного погодя инспектор предложил растереть ноги снегом.
— Нет, что вы! — с ужасом отказался продавец.
— Послушай, на мне две пары носков. Давай разотрем ноги снегом, а потом я дам тебе одну пару. Перестанешь мерзнуть.
Продавец от носков не отказался, но тереть ноги снегом счел глупостью. Мороз был так силен, что и носки не помогали. Дорога была плохая, лошади часто соскальзывали с узенькой обледеневшей тропинки, проваливались в снег. Как назло, в долине Давалу поднялась метель. Инспектор погнал лошадь вперед, предоставив продавцу следовать за собой. Продавец смотрел на чемодан в руках инспектора и старался ни на шаг не отставать от него. «Кто знает, с какой целью он поехал вперед?»
Когда они въехали в Давалу, продавец уже не в состоянии был даже говорить. Несмотря на это, он решил взять чемодан и расстаться с инспектором. «Постучусь в любую дверь — впустят. Переночую и поеду дальше».
— У меня в Веди тоже есть знакомые, — сказал он инспектору, — дайте чемодан, я пойду к ним.
— Мы ночью поедем дальше. Лучше быть вместе. Мой знакомый — хороший человек. Переночуем у него, — ответил инспектор и пришпорил лошадь.
Продавец вынужден был последовать за этим «твердолобым провинциалом». «Может, это и к лучшему, кто знает? Промокший дождя не боится».
В Давалу местный инспектор милиции оказал своему коллеге из Кешкенда сердечный прием. Вся семья засуетилась. Жена растопила печь, приготовила ужин. Продавцу предложили опустить руки и ноги в холодную воду, чтоб отошли. Он отказался. Выяснил, на какой кровати он будет спать, положил под нее чемодан и
