Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья - Полина Никитина

Вторая за сегодня.

В проёме возникает массивная фигура, заполняя собой всё пространство. Делает шаг вперёд - я инстинктивно отступаю, вжимаясь лопатками и поясницей в полки. Банки угрожающе позвякивают.

Эридан нависает надо мной, упираясь ладонями по обе стороны от моей головы. В полумраке его глаза горят опасным фиолетовым огнём.

Пытаюсь проскользнуть под его рукой, но он молниеносно перехватывает за талию. Уверенные прикосновения обжигают даже сквозь плотную ткань платья.

- Пусти! - шиплю, упираясь ладонями в его грудь. Сердце грохочет как безумное - то ли от страха, то ли от того, как близко он сейчас. - Пусти немедленно! Или я не…

Не дослушав Эридан рывком притягивает меня к себе и впивается в губы жёстким, собственническим поцелуем.

Глава 33

Пламенные губы безжалостно терзают мои, язык бесцеремонно вторгается в рот, подчиняя, наказывая и указывая моё место.

В грубом поцелуе нет ни капли нежности - лишь холодная ярость и желание доказать своё превосходство. Руки против воли повисают бессильными плетьми, а мысли превращаются в густой туман.

Это неправильно.

Нет!

Так нельзя!

Саднящая губа отрезвляюще пульсирует болью, и я, повинуясь внезапному порыву, с силой прикусываю нижнюю губу лорда.

Эридан отшатывается с яростным шипением. Окутанная праведным гневом и не думая о последствиях, я размахиваюсь и отвешиваю ему звонкую пощёчину. Ладонь горит огнём от хлёсткого удара, громкий хлопок резонирует в ушах, а в следующий миг его пальцы смыкаются на моём горле.

Не сдавливая, но давая отчётливо понять - он полностью контролирует ситуацию.

Шероховатая ладонь медленно скользит вверх к подбородку, большой палец очерчивает линию челюсти. От откровенно бесстыжего прикосновения по коже бегут предательские мурашки.

- Мы ещё не закончили, Ан-на, - в его низком голосе звучит обещание, от которого внутри всё сжимается в крохотный, пульсирующий узелок.

Смотрю на него расширенными от страха глазами, не в силах шевельнуть и пальцем. Тонкая струйка крови стекает из ранки на укушенной губе, прочерчивая дорожку к подбородку, а оттуда капает на безупречно белую шёлковую рубашку.

Зрачки расширены настолько, что радужка превратилась в тонкое фиолетовое кольцо. В них свирепствует такая буря эмоций, что у меня перехватывает дыхание!

Он… Он же меня не убьёт?

Ярость мешается с чем-то тёмным, опасным, первобытным. Мышцы на точёных скулах судорожно подрагивают, выдавая внутреннюю борьбу.

- Оставь меня в покое... - шепчу непослушными губами, с трудом выталкивая слова сквозь сжавшееся горло. - П-пожалуйста.

На мгновение Эридан замирает. В жестоких глазах мелькает что-то похожее на боль, но тут же сменяется холодной яростью.

Наверное, показалось.

Такой, как он, не ведает добра. Лишь защищает свою собственность.

Лорд Вэйн резко отдёргивает руку и, круто развернувшись, широким шагом выходит из кладовой.

Спустя несколько секунд из гостиной доносится звон разбитого стекла. Вздрагиваю всем телом, ноги подкашиваются, и я медленно сползаю на пол. Плечи предательски подрагивают, горячие слёзы жгут глаза.

Закрываю лицо дрожащими ладонями, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

Что я ему сделала?

За что он так?

Я первый раз вообще вижу этот рисунок на теле, и мне он тоже совсем не нравится!

Вместо того чтобы орать, целоваться и пугать меня до полусмерти, лучше бы рассказал, как от него избавиться!

“Даже тогда, когда он с презрением назвал меня мусором, я не чувствовала себя настолько униженной и раздавленной,” - горькая мысль пронзает стрелой измученный Эриданом разум.

Тихое мурчание рядом заставляет меня убрать ладони от мокрого от слёз лица. Кошка трётся лбом об моё колено, глядя понимающими глазами.

- Этого ты добивалась? - мой голос против воли срывается на хриплый шёпот. - Довольна теперь?

Она тяжело вздыхает и легонько касается метки на запястье мягким кончиком хвоста.

- Ну а чего ты ждала, глупая? - в её голосе слышится лёгкая укоризна. - Легко не бывает. Пойми, что в твоём мире, что в нашем - боги обладают поистине ужасным чувством юмора. Знаешь, мне иногда кажется, будто они сами не ожидали, что сотворённые ими драконы окажутся настолько самовлюблёнными и вредными созданиями.

- Вот сами бы с ними разбирались, - обиженно шмыгаю носом и смазываю со щёк солёные слёзы. - Я-то тут при чём?

Кошка встаёт передними лапками на моё колено и медленно моргает в знак поддержки, а после начинает сосредоточенно топтать подол.

- Ты - чистая и добрая душа, Аня, - мурчит она, а я невольно начинаю успокаиваться. - Только такое светлое, невинное создание способно усмирить зверя. И он это чувствует. Вот лорд и упирается.

В голове шумит, и я не понимаю, о каком звере она говорит. Наверное, снова сыплет метафорами. А на слова о невинности я лишь горестно усмехаюсь.

- Не такая уж я и светлая, - качаю головой, а ладонь машинально наглаживает пушистую шею и спинку. - Я не раз лгала, пускай по мелочи. А здесь так вообще выдаю себя за другого человека. Да и личная жизнь никак не складывалась. То у меня не было времени, то желания, то глаза не те, то характер не нравится.

Говорю без остановки, делясь с Кошкой сокровенным, и на душе становится гораздо легче. Остатки слёз высыхают на щеках, немного стягивая кожу.

- Ну знаешь, - фыркает мохнатая, - не бывает идеальных во всём людей. Но ты светишься изнутри, если хорошенько присмотреться. Взглянуть сердцем, а не глазами. И вообще, так уж вышло, что ты не первая. Возможно, и не последняя.

- В каком смысле - не первая? - я резко выпрямляюсь, с жадным интересом вглядываясь в её круглые глаза. - Ты хочешь сказать, что в Алдерии есть и другие... такие, как я?

Глава 34

Лорд Эридан Вэйн

Холодный зимний ветер безжалостно хлещет по лицу, но даже он не способен остудить пылающий след от пощёчины этой дерзкой нахалки.

Да как она, простолюдинка осмелилась меня ударить?

Того, кто одним приказом способен упрятать её в тюрьму, чтобы она сгнила в её стенах и даже памяти не осталось!

К дьяволу всё это!

С плохо сдерживаемой яростью касаюсь горящей щеки, механически расстёгивая бриллиантовую запонку на другой руке. Рукав дорогой рубашки с презрительной медлительностью поднимается к локтю, обнажая то, что не желаю видеть.

Метка Истинности в виде родового герба Вэйнов — насмешка над моим положением. Над тем, что я, наследник древнейшего рода, должен склониться перед какой-то предначертанной судьбой, словно безвольная марионетка в руках