На Харроу-Хилл - Джон Вердон

— Да.

— Она звонила до или после того, как вошла в дом?

— Понятия не имею. А это важно?

— Возможно, нет. Я поеду взглянуть. Дам вам знать, как буду на месте. Договорились?

Скиннер‑Холлоу представляла собой узкую трехкилометровую грунтовку вдоль ручья в тесном овраге — склоны слишком крутые для строений. В конце овраг вдруг расширялся, переходил в сосновый лес, а тот — в покошенное поле. Посреди поля — белый фермерский дом с голубыми ставнями и синей дверью. За ним — классический красный амбар. В отличие от домика Руби‑Джун у озера, схожего размером и типом, этот был аккуратен так же, как сам Мейсон. Даже гравийная подъездная дорожка была безупречно подметена.

Подъезд расширялся в небольшую площадку, на которой стояла пыльная белая Тойота Королла. Подъезжая, Гурни уже различал «вандализм» на входной двери: до боли знакомая восьмёрка с вертикальной чертой посередине — процарапана по синей краске чем‑то острым.

Он опустил боковые стёкла, прислушался. Окинул взглядом окна, поле — всё, что лежало в пределах видимости. Достал из бардачка кобуру на щиколотку и 9‑мм «Беретту». Пристегнул кобуру, взял пистолет в руку и вышел. Хруст гравия под подошвами только усилил настороженность.

Подойдя к двери, заметил: та приоткрыта. Это встревожило больше, чем знак на краске.

— Миссис Мейсон! — окликнул он.

С куста калины на углу дома вспорхнула стайка жёлтых вьюрков. Он позвал ещё дважды.

Тишина.

Он резко постучал, снова громко назвал её по имени.

Тишина.

Сняв «Беретту» с предохранителя, он толкнул дверь носком ботинка.

Тишина.

Он вошёл в центральный коридор, тянувшейся к задней двери со стеклянными панелями. Сквозь неё виднелись ярко‑зелёная лужайка и угол красного амбара. Справа — маленькая столовая, слева — гостиная.

На всякий случай он крикнул:

— Полиция Ларчфилда! Кто в доме — покажитесь сейчас же!

Тишина.

В гостиной беспорядка не было — но и стерильности тоже. На приставном столике — тарелка с крошками и пустой стакан. У кресла — раскрытый номер «Нью‑йоркера». На журнальном столике — стопка книг. С подлокотника дивана свисал скомканный плед.

Он прошёл по коридору на скромную кухню. Та же повседневная картина: в сушилке — тарелки, в раковине — посуда, чайный пакетик, не вымытые приборы. Пара ящиков не задвинуты до конца. Рядом — маленький стол для завтрака, в полосе послеполуденного солнца на нём виднелись крошки.

Он уже собирался подняться наверх, когда взгляд зацепился за пятно посреди небольшого овального коврика у стола — размером с монету, похожее на подсохшую кровь.

Опустившись на колено, Гурни осторожно приподнял ближайший край коврика. Под тканью в волокна ковра впиталась та же темноватая жидкость — с обратной стороны она выглядела чётче. Посветив фонариком телефона, он увидел: место ещё не до конца высохло. Вернул коврик и осмотрел пол внимательнее.

Вскоре нашёл длинные царапины — словно по полу волокли что‑то тяжёлое. След тянулся из кухни по коридору к задней двери. Вместо того чтобы её открыть, с риском загрязнить место преступления, он вернулся к парадному входу, вышел и, обойдя дом, подошёл к задней двери — проверить, продолжается ли след снаружи.

Он действительно был — тянулся через лужайку к амбару.

Гурни двинулся по следу и обнаружил, что тот огибает угол строения и упирается в раздвижную дверь. Здесь следы на траве были заметнее — словно по земле волокли чьё‑то тело. Коричневое пятно, похожее на засохшую кровь, казалось, подтверждало это.

Чтобы не оставить возможных отпечатков на стальной ручке, Гурни ухватился не за неё, а за край тяжёлой двери и повёл её в сторону за верхние ролики, на которых та держалась. Когда створка сдвинулась, он услышал жужжание мух.

Перед раскрытым дверным проёмом стоял сельскохозяйственный трактор с фронтальным погрузчиком. Погрузочный ковш завис примерно в полутора метрах над полом сарая. Он поддерживал женщину, чье тело было зафиксировано в неестественном, наклонном положении: ее ноги находились выше туловища, а голова безвольно свисала к полу. Волосы собраны сзади в одну длинную косу; кончик косы едва касался пола. Вокруг глаз и зияющей раны на горле копошились рои мух.

Поза трупа напоминала фотографии тела Ангуса, которые Гурни уже видел. Но имелось и существенное отличие.

Пол под горлом Ангуса был пропитан кровью. Здесь же на бетонном полу сарая не было ни капли. Ни единой капли.

Гурни достал телефон и позвонил в штаб-квартиру.

20.

Спустя полчаса после его звонка прибыли все ключевые фигуры: два патрульных — выставить охрану и вести журнал въезда и выезда; Кира Барстоу со своей группой криминалистов; доктор Фэллоу с худощавым ассистентом; толстый криминалист‑фотограф, который тем же утром снимал тело Мэри Кейн в дренажной траншее; и Майк Морган, у которого тик на лице, был заметнее обычного.

Патрульные сформировали периметр жёлтой лентой, выделив прямоугольник примерно в половину гектара: дом и парковка — на одном конце, сарай — на другом. Все, кому предстояло работать внутри кордона, облачились в стандартные защитные костюмы.

Гурни дал Моргану и Барстоу подробное описание своих перемещений и наблюдений на месте. Рассказал и о том, что Словак упомянул местного наркомана с девушкой — те видели Билли Тейта в его джипе, ехавшего в сторону дома Мейсонов накануне вечером. В заключение он указал фотографу, какие участки дома, лужайки и сарая нуждаются в документировании — помимо стандартной съёмки тела на месте.

Затем он провёл Фэллоу через лужайку к сараю, кратко изложив те же факты, что только что сообщил Моргану и Барстоу.

Единственным ответом Фэллоу был молчаливый кивок.

У раскрытой двери сарая, долго вглядываясь в тело, он спросил у Гурни, в том ли положении оно лежит, в каком было найдено.

Гурни заверил, что всё так, и Фэллоу принялся за осмотр.

— Дэвид?

Барстоу подошла к Гурни.

— Думаю, нам стоит начать обработку в доме, а потом двигаться сюда. Вы не против?

Он кивнул.

— Пятно крови на кухонном коврике говорит, что убийца впервые вступил в контакт с жертвой в доме, оглушил её и перетащил сюда. Логично начинать оттуда.

— Вы только что сказали «убийца». Это значит, что вы не уверены, что это был Билли Тейт?

— Я ни в чём не уверен. Уверенность на таком раннем этапе расследования убийства — верный путь к ошибке.

Тут Гурни уловил резкие голоса, повышенные тона, и заметил толчею у прохода на территорию периметра. Подойдя ближе, он увидел, как двое патрульных, назначенных охранять запретную зону, изо