Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Почему?

— Посмотрите, кто умер. Посмотрите, кого обвиняют. Как думаете, кто следующий?

— Не вполне понимаю.

Пэйн, заметно волнуясь, стал загибать пальцы, перечисляя:

— Стил... Лумис... Джордан... Тукер. Все мертвы. А кто под ударом? Братья Горт. И я. Видите закономерность?

— Не уверен, что понимаю.

— Семь человек, которых объединяет одно! Все мы доставляли проблемы святому начальнику полиции. Ему куда спокойнее жилось бы, если бы нас не существовало. И вот он уже убрал четверых с дороги.

— Вы утверждаете, что это сделал ваш отец?..

— Не собственноручно. У него для этого есть Джадд Терлок. Поразительно, сколько людей убили или отправили в больницу за «сопротивление аресту» с тех пор, как в Уайт‑Ривер приехали Терлок и великий Делл Бекерт. Об этом я и думаю без конца. Как только я услышал своё имя в шоу Флинна прошлой ночью, подумал: я следующий. Это как жить при гангстерской диктатуре. Чего ни пожелает большой босс — кто‑нибудь исполнит. А тот, кто встанет на пути, в итоге умирает.

— Если вы боитесь, что вас выследят и застрелят в инсценированной стычке, почему не нанять хорошего адвоката и не сдаться властям?

Пэйн резко рассмеялся:

— Сдаться — и торчать бог знает сколько в тюрьме Гудсона Клутца? Так им только проще. Если вы ещё не заметили — Клутц скользкий кусок дерьма. И в этой чёртовой тюрьме найдутся те, кто заплатит ему за возможность убить сына начальника полиции!

Гурни задумчиво кивнул. Он откинулся на спинку, перевёл взгляд через дальнее окно на церковный двор. Помимо того, что давал себе время обдумать слова Пэйна, он намеренно создавал эмоциональную паузу — чтобы тот успокоился перед сменой темы.

Голос Кулиджа нарушил тишину: предложил кофе.

Гурни согласился. Пэйн отказался.

Кулидж ушёл ставить кофе, а Гурни продолжил:

— Нам нужно прояснить некоторые улики. Есть видеозапись: вы за рулём чёрной «Короллы» подъезжаете к двум точкам, откуда работали снайперы, и уезжаете оттуда.

— Многоквартирник в Гринтоне и частный дом в Блустоуне?

— Да.

— Когда сегодня утром показали эти места по новостям, меня чуть не вывернуло.

— Почему?

— Потому что я их узнал. Я там был. В обоих.

— Зачем?

— Встретиться кое с кем.

— С кем?

Он покачал головой, выглядя сразу злым и испуганным:

— Не знаю.

— Вы не знаете, с кем встречались?

— Понятия не имею. Люди сами на меня выходят. Моя политическая позиция никому не тайна. Я основал организацию «Белые за справедливость для чёрных». Меня показывали по телевидению. Я прошу делиться информацией. Публикую свой номер. Иногда получаю анонимные наводки от тех, кто хочет помочь.

— Помочь в чём?

— Вытащить на свет гниль нашей фашистской полиции.

— Поэтому вы и ходили по этим адресам? Чтобы встретиться с кем‑то, кто обещал помощь?

— Он сказал, у него есть видео — запись с камеры на приборной панели полицейской машины во время стрельбы в Лакстона Джонса. Видео, которое покажет, что было на самом деле, и разоблачит полицейскую версию как лживую.

— Это был мужской голос?

— Было сообщение. Наверное, я просто решил, что это мужчина. Имени не было.

— Значит, вы получили анонимку с предложением посмотреть видео?

— Да.

— С указанием прийти в тот многоквартирный дом на Бридж‑стрит?

— Да.

— Это было в тот вечер, когда в парке проходила демонстрация BDA?

— Да. Мне велели заехать в переулок за зданием и ждать.

— И вы так и сделали.

— Я действовал по инструкциям. Был в переулке в назначенный час и ждал. Минут двадцать, не меньше. Потом приходит сообщение: планы меняются, подъезжай к дальнему краю Гринтонского моста. Я так и сделал. Стою, жду. Через пару минут — третье сообщение: выражают тревогу насчёт слежки, мол, встречу надо перенести до более безопасного времени. Я возвращаюсь домой. Думаю — на этом всё. Но через пару дней приходит новое. На этот раз — спешка, как пожар. Немедленно ехать в дом на Поултер-стрит, Блустоун. Заехать прямо в гараж и ждать. Я успеваю вовремя; и сижу, сижу, сижу. Через какое-то время начинаю думать, что мог неверно понять. Может, тот, у кого видео, ждёт меня внутри. Выхожу из машины, подхожу к боковой двери. Не заперта. Открываю. И тут слышу звук, похожий на выстрел. Откуда-то из дома. Я, ясно дело, сваливаю к чёрту. Прыгаю в машину, рву с места, лечу домой. Конец истории.

— Вы поехали прямо к себе? — уточнил Гурни.

— На парковку рядом. Квартал отсюда.

— Были ещё сообщения от предполагаемого информатора?

— Ничего.

— Сообщения сохранили?

— Нет. Номер, с которого они приходили, я записал, а сами — удалил.

— Почему?

— Предосторожность. Я всё время боюсь, что телефонные хакеры или кто-нибудь ещё прорвётся к личной информации. А тут — суперчувствительная штука, видео с камеры на приборной панели. Если не те люди узнают, что я собираюсь его получить... — Голос его сошёл на нет.

— Вы когда-нибудь звонили на номер, с которого приходили сообщения?

— Пытался раз пять-шесть. Никто не отвечает, только безликий автоответчик. Я ещё подумал, может, они и правда были в том доме — и, возможно, в них стреляли. А сегодня утром RAM-TV выкатило сюжет о точках, откуда били снайперы. До сих пор они талдычили только о том, где находились полицейские в момент обстрела, а не о местах, откуда прилетали пули. А теперь показали многоквартирник на Бридж-стрит и частный дом на Поултер-стрит, и какой-то придурок-репортёр стоял на улице и тыкал в них пальцем. Я думаю: чёрт побери, да это же те самые места, где был я — оба. И думаю: какого же чёрта происходит? Ясно же, что творится что-то странное. Прибавьте к этому историю с Флинном, когда великий шеф полиции тычет в меня своим долбаным пальцем, и выходит одно: что за хрень? Что за чертовщина?

Пэйн сидел на краю стула, тёр ладонями бёдра, будто пытаясь их согреть, покачивал головой и впивался взглядом в пол — взгляд у него был немного безумный.

— На обоих местах обнаружены отпечатки пальцев, — мягко сказал Гурни.

— Мои отпечатки?

— Так мне сообщили.

— Этого не может быть. Ошибка.

— Возможно, — Гурни чуть повёл плечом. — Если нет, есть идеи, как они могли там оказаться?

— Единственное место, где могли остаться мои