Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

39.

Пока Гурни ехал на юго‑запад, мимо череды зарослей черёмухи и распахнутых пастбищ, его не отпускал пустой взгляд продавца круглосуточного магазина и всё, что он говорил о прогнившей изнанке сельской жизни в Америке. Разумеется, беды водились не только в глуши — городские районы нередко были грязнее и опаснее. Но здесь контраст между зелёной красотой ландшафта и серой безнадёжностью многих жителей резал глаз. Хуже всего то, что в эпоху порочной поляризации будто не оставалось приемлемого пути к решению. Добавь несколько слоёв расовой вражды, культурного раздражения и политического пиара — и выход казался недостижимым.

Когда он начал погружаться в тяжёлую тоску от этих мыслей, зазвонил телефон. На экране высветилось: «Закрытый номер».

— Гурни слушает.

— Дэйв! Я так рада, что застала тебя. Это Триш Гелтер.

— Триш. Привет. — Первым всплыл в памяти её недавний образ — незабываемый вид со спины, когда она в облегающем платье пересекала зал на благотворительном вечере в пользу приюта для животных. — Сюрприз. Как дела?

— Это зависит.

— От чего?

— От того, как скоро я смогу вас увидеть.

— Увидеться?

— До меня дошли слухи, что вы работаете над тем ужасным делом о стрельбе.

— От кого вы это услышали?

— Боялась, что спросишь. Я плохо запоминаю имена. Это правда?

— В общих чертах — да. Зачем вы спрашиваете?

— Я думала, полиция уже во всём разобралась.

Он промолчал.

— Но вы так не думаете?

— Я пока не уверен, что и думать. — Он на миг замялся. — Вы хотели мне что‑то сказать?

— Да. Но не по телефону.

«Не по телефону». Он лихорадочно вспоминал, кто ещё недавно произнёс те же слова, и понял: Рик Лумис — когда предложил встретиться в закусочной «Ларватон». На ту самую встречу он и ехал, когда в него стреляли.

— Как же тогда?

— Лицом к лицу. — Прозвучало так, будто это её любимая поза в сексе.

Он колебался.

— Не можете рассказать сейчас?

— Слишком сложно. — В голосе прозвучала обида. — И я очень хотела бы вас увидеть.

Он снова помедлил:

— Где бы вы хотели встретиться?

— Лучше бы у меня. Я в тупике: мой «Порше» в ремонте, а Марв забрал «Феррари» и укатил в Хэмптонс на пару дней.

Он не ответил сразу, и она добавила:

— Знаю, Локенберри не по пути, но мне правда кажется, что это срочно.

Сочетание «срочно» и «уехал муж» звучало… интригующе.

— Как скоро вы сможете приехать? — спросила она.

Он взвесил разные варианты — некоторые отвлекали больше других, и это заставило усомниться, правильную ли он принимает решение и по правильным ли причинам.

— Я сейчас в Пенсильвании, у меня встреча. Смогу ближе к вечеру. Или рано вечером.

— В любом случае хорошо. Я буду здесь. Мне будет очень приятно увидеть вас снова.

Звонок Триш Гелтер отвлёк мысли Гурни от социальной и экономической разрухи северо‑востока к конкретному, яркому воспоминанию с их благотворительного вечера: Триш подходит к Марву сообщить, что звонил Делл Бекерт, и Марв тут же покидает приём, чтобы ответить на звонок. Тогда он задумался, какие отношения могут связывать Гелтера и Бекерта, и теперь тот же вопрос всплыл с новой силой.

Пока он перебирал возможные варианты, навигатор увёл его в ещё более глухой край, где дома стояли всё реже. В конце концов прибор объявил о прибытии — к началу дороги, ведущей к дому Мерла Тейбора.

«Black‑Mountain‑Hollow Road» почти не была обозначена. Её указатель использовали как мишень: по ржавым дырочкам от пуль угадывались лишь клочки букв — они складывались в слова только для тех, кто и без того знал их наизусть.

Дорога была узкой, извилистой, в колеях, с россыпью камней и глубокими лужами. Когда она пошла вверх, лужи исчезли, но камни, рытвины и крутые повороты остались. Через три мили, как показал одометр, неровная грунтовка вынырнула из кустарникового леса, что сопровождал её большую часть пути, и закончилась на поросшей травой поляне. Справа виднелись измазанный грязью пикап «Тойота» и старый мотоцикл «Сузуки». Прямо по курсу — бревенчатая хижина, крупнее обычной, с зелёной жестяной крышей, длинным крытым крыльцом и маленькими окнами. Поляну по периметру сжимали заросли ежевики.

Гурни припарковался за мотоциклом. Выйдя, он услышал знакомый по спортзалу звук — ритмичный глухой стук по тяжёлому боксёрскому мешку. Настойчивость и сила ударов приковали внимание. Он двинулся на левую сторону дома, туда, откуда шёл звук.

— Мистер Тейбор? — позвал он.

Удары не смолкли.

— Мистер Тейбор?

— Сюда.

Близость голоса поразила.

С другой стороны пикапа стоял мужчина и разглядывал его со спокойным любопытством. Обветренный, крепкий, лет семидесяти с небольшим, он держался пружинисто; мускулистые руки лежали на борту грузовика. В седых прядях мерцал рыжеватый отголосок прежнего цвета.

Гурни улыбнулся:

— Рад познакомиться, сэр. Меня зовут Дэйв Гурни.

— Я знаю, кто вы.

— Да?

— Новости разлетаются быстро.

— От помощника шерифа, с которым я говорил по телефону?

Тейбор не ответил.

— Я думал, вы здесь недоступны.

— У человека есть машина, у меня есть адрес.

— И не подозревал, что мой визит вызовет такой интерес.

— Харлан нашёл вас в Интернете. Большая звезда из большого города. Чего он мне не сказал — так это какого чёрта вас интересует древняя история округа Бутрис.

— Возможно, вам известно о деле в Уайт‑Ривер, штат Нью‑Йорк, где двое полицейских…

Тейбор перебил:

— Я всё об этом слышал.

— Тогда вы знаете, что это дело расследует…

— Делл Бекерт. Для шефа маленького городка этот человек слишком любит внимание.

— Вы в курсе, что он подал в отставку?

— Слыхал, как он устроил из этого шоу, разыграл грандиозный жест. Конечно, у него не было выбора — ведь преступник его сын.

— А вы знаете, что исполняющим обязанности шефа полиции назначен Джадд Терлок?

Тейбор долго смотрел на Гурни — непроницаемо, как старый полицейский.

— Этого я не знал.

Гурни обошёл к ближнему борту пикапа, став прямо напротив него.

— Мне говорили, что у них с Терлоком давняя история.

— Это и привело вас сюда?

— Мне сказали, что вы можете предоставить мне информацию об инциденте, в который был вовлечён Терлок, когда он учился в академии Баярд‑Уитсон.

— Я что-то упустил?

— Сэр?

—