Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Ты так сильно его ненавидишь?

Он изучил еще одну дольку, затем проглотил.

— Я не ненавижу его. Мне на него плевать. Ненавижу то, за что он выступает. Философию. Систему убеждений. Право.

— Право?

— С большой буквы – «П». У этих бесполезных ублюдков есть Права! Права на все, что им взбредет. Не нужно работать, экономить, содержать собственных детей. Ничего не нужно — потому что у них был пра-пра-пра-пра-гребаный дед, которого триста гребаных лет назад, какой-то африканский подонок продал работорговцу. Видите ли, древняя история дает им право на плоды моего нынешнего труда.

Он дернул головой в сторону и выплюнул апельсиновую косточку на восточный ковер.

Гурни пожал плечами.

— Однажды я видел Биггса по телевизору — его рассуждения о расовом неравенстве показались мне мягкими и разумными.

— Красивая упаковка на коробке со скорпионами.

— И ты видишь во мне решение этой «проблемы»?

— Я вижу в тебе способ не допустить, чтобы рычаги власти угодили не в те руки.

— Если бы я был избран с вашей помощью, что я был бы вам должен?

— Ничего. Поражение Мейнарда Биггса — моя награда.

— Я подумаю.

— Хорошо, но не спи слишком долго. Срок подачи заявлений истекает через три дня. Скажи «Да», и я гарантирую — ты выиграешь.

— Вы действительно полагаете, что у Биггса нет шансов?

— Не против тебя. И я всегда могу найти пару студентов, которые вдруг вспомнят о неподобающем поведении своего профессора, — ядовито улыбнулся Гелтер.

Подали основное блюдо Гелтера — красочный буйабес; за ним — бургундскую говядину для Гурни. Они ели в основном молча, оба отказались от десерта.

К теме встречи они не возвращались, пока не вышли к машинам у входа.

— Как только согласишься, — сказал Гелтер, — мы выведем тебя на телеэкран и попросим Килбрика с Кронком представить тебя миру. Они оба умирают от желания поговорить с тобой.

Когда Гурни не ответил, он продолжил:

— Просто представь, что ты смог бы сделать, обладая силой и влиянием титула генерального прокурора. Все нужные контакты. Совершенно новый мир. Я знаю людей, что убили бы за это кресло!

— Я дам тебе знать.

— Такой шанс выпадает раз в жизни, — добавил Гелтер, еще раз сверкнул своей заряженной адреналином улыбкой и сел в красный «Феррари».

51.

Гурни отхлебнул кофе, который сварил сразу после возвращения из Локенберри. Пурпурные вьюрки суетились у кормушки, что Мадлен установила на краю патио. Она стояла у мойки и резала лук для супа.

— Итак, — беспечно спросила она, — чего он хотел?

— Хочет, чтобы я баллотировался на пост генерального прокурора.

Нож замер на разделочной доске, но она не выглядела так удивленно, как он ожидал.

— Вместо Делла Бекерта?

— Именно.

Она задумчиво кивнула.

— Полагаю, ему нужен настоящий герой закона и порядка — взамен того, кто взорвался у него на глазах.

— Примерно так он и сказал.

— Время даром не теряет.

— Нет.

— Умный, хладнокровный, расчетливый.

— Все это.

— И само собой разумеется, у него есть связи, чтобы провести тебя в гонку?

— Не только это. Он сказал, что я выиграю.

— Что ты ответил?

— Что «пересплю» с этим.

— О чем ты думал, когда так сказал?

— Думал, что через две минуты самодовольства, представлю неизвестные факторы, увижу проблемы, поговорю с тобой — и откажусь.

Она рассмеялась.

— Забавный алгоритм. А чем, по-твоему, вообще занимается генеральный прокурор?

— Уверен, на официальном сайте штата есть список обязанностей, но то, на что реальный человек мог бы тратить свое время, — отдельная история. Ходят слухи, что последний обитатель этого офиса затрахал себя до смерти с проституткой из Лас-Вегаса.

— Значит, тебе и правда неинтересно?

— Прыгнуть в бассейн с политическими акулами? Да еще с поддержкой человека, с которым мне и в одной комнате находиться неприятно?

Мадлен удивленно приподняла бровь.

— Но ты согласился пообедать с ним.

— Чтобы понять, зачем он хочет со мной пообедать.

— И теперь знаешь.

— Теперь — да, если только его планы не хитрее, чем я думаю.

Она бросила на него один из своих испытующих взглядов, и между ними повисло молчание.

— Кстати, — сказал он, допивая кофе, — вчера вечером я встретился с Уолтером Трэшером на месте преступления в Уайт-Ривер. Он обещал заехать сегодня около пяти — поговорить о нашем археологическом проекте.

— А что там обсуждать? — спросила она.

Гурни вспомнил, что не рассказал ей о телефонном сообщении Трэшера.

— Он провел небольшое исследование найденных мною предметов. И его комментарии были довольно странными. Надеюсь, сегодня днем он внесет ясность.

Молчание Мадлен красноречиво говорило о ее враждебном отношении к проекту.

Мысли о Трэшере напомнили ему о квартире Джексонов—Крилов. Мадлен уловила перемену на его лице.

— Что такое?

— Ничего. Просто… небольшая встряска после вчерашнего. Я в порядке.

— Не хочешь рассказать?

Он не хотел. Но многолетний опыт подсказывал: проговаривая то, что тревожит, он ослабляет хватку тревоги. И он рассказал ей все — от того, как обнаружил в списке больничного персонала, что Блейз Джексон и Чалис Крил живут по одному адресу, до сцены в их квартире: разлагающиеся тела, шприцы с пропофолом, деньги и отпечатки пальцев, указывающие на Делла Бекерта.

Она улыбнулась.

— Ты, должно быть, доволен.

— Чем? — в его голосе прозвучала горечь.

— Ты был прав насчет Бекерта. С самого начала он тебе не нравился. И теперь у тебя есть все эти доказательства его участия в… скольких убийствах?

— По меньшей мере четырех. Шести — если он убил тех двух женщин. Седьмое — если он подставил Джадда Терлока.

— Если бы не ты, этот парень Пэйн, возможно, сидел бы в тюрьме.

Он покачал головой.

— Сомневаюсь. Хороший адвокат быстро бы понял, что улики против него сфабрикованы. Что до улик против Бекерта — нам повезло с «Оружейным Клубом».

— Ты себя недооцениваешь. Это ты решил туда поехать и проверить. Это ты перевернул все с ног на голову. Это ты докопался до истины.

— Нам повезло. Пули можно извлечь. Чистая баллистика. Очевидные доказательства того, что…