Лоза под снегом - Людмила Мартова

– Знакомьтесь, это моя жена, Злата Александровна. Злата, это мой старый друг, а с недавнего времени еще и деловой компаньон Артем Павлович Докучаев.

– Очень приятно. – Шеф припал к ручке прекрасной жены друга. – Можете звать меня просто Артем.

– Тогда я просто Злата.

– Позвольте представить вам мою жену Паулину. А это моя помощница Нинель. Работает у меня без году неделя, а я уже без нее как без рук. Скоро совсем разучусь самостоятельно что-либо планировать.

Нинель в изумлении уставилась на него: шутит, что ли, – и покраснела.

– Очень приятно. Хорошие помощники сейчас на вес золота, поэтому я своих очень ценю.

Аржанов оглядел ее с ног до головы. Взгляд у него был острым, внимательным, но не колким. Несомненно, оценивающим, но не неприятным.

– К столу, к столу! – провозгласил он.

Еда была действительно такой вкусной, что Нинель все время контролировала себя, чтобы не накидываться на нее с жадностью и, не дай бог, не вылизывать тарелку. Каждый салат, который она пробовала, был произведением искусства, холодное мясо таяло во рту, паштет из печени кролика божественно пах, сыр острый, что называется, со слезой. От блинов с красной и черной икрой Нинель пришла чуть ли не в экстаз. Следом за ними подали огненные щи, приготовленные, как сказал Аржанов, в русской печи. Супа вкуснее Нинель в своей жизни не ела.

Выхлебав всю тарелку, она откинулась на спинку стула, чувствуя, что от ощущения сытости у нее даже затылок вспотел. Она была уверена, что больше не сможет проглотить ни кусочка, но тут открылась дверь, и высокий бородатый парень внес огромное блюдо, на котором лежали тушки птиц.

– А вот и мой Матвей, – громко провозгласил Аржанов. – Специально для гостей он сегодня приготовил тетеревов, жаренных с брусникой.

Нинель смотрела во все глаза. Тетерева, значит.

– Тушка тетерева начиняется брусникой, – начал бодро рассказывать Матвей, которого, как она помнила, с руками бы оторвали в любом мишленовском ресторане. Не прекращая рассказа, он установил блюдо посредине стола, после чего начал бодро раскладывать птичек по тарелкам и раздавать их обедающим. – Внутрь также добавляются мелкие кусочки сливочного масла и сахар. Можно еще сало, но с маслом получается нежнее. Сверху тушка обертывается тончайшими ломтиками сала, – вот тут оно к месту, – укладывается в жаровню и ставится в духовой шкаф. У нас глухари молодые, так что сорока пяти минут достаточно. Вы пробуйте, пробуйте.

Нинель была уверена, что есть больше не сможет, вот просто никогда в жизни, но лежащий перед ней кусочек мяса пах так упоительно, что она отрезала немного, положила в рот и зажмурилась. Божечки, как же вкусно!

– На ужин у нас сегодня вальдшнепы, тушенные с красным вином, – провозгласил Матвей.

Нет, вальдшнепов она, пожалуй, уже не выдержит.

«Ешь ананасы, рябчиков жуй…» – не к месту вспомнила Нинель.

– А рябчики у вас водятся? – зачем-то спросила она у наклонившегося к ней Матвея. Тот с веселым изумлением посмотрел на нее.

– Конечно. А вы хотите рябчиков? Вам как приготовить? Жаренных с брусникой или в виде заливного?

Все собравшиеся за столом с интересом смотрели на Нинель. Она тут же почувствовала себя неловко и залилась новой волной краски.

– Да я никак не хочу. Не надо мне ничего готовить.

– А можно рябчиков пустить на оливье? – спросила вдруг Паулина Докучаева, отвлекая всеобщее внимание от зардевшейся Нинель. Та была так благодарна жене шефа, что у нее даже слезы на глазах выступили. – Вы же знаете, что в классическом рецепте салата оливье обязательно используются рябчики. Матвей, вы же сможете такое приготовить?

– Я все смогу, – нескромно заявил бородатый повар. С красавицы Паулины в ее бархатном платье он глаз не сводил. – Если Александр Федорович отдаст такое распоряжение.

– Делай, – кивнул Аржанов. – Все необходимые продукты есть? Или закупить что-то надо?

– Рябчики и телячий язык есть, – бодро отрапортовал Матвей, – икра черная тоже, салат, пикули, огурцы, каперсы, яйца. Раки нужны отварные, но за ними я прямо сейчас ребят отправлю на ферму. Ну а сою кабуль сам сделаю. Дело нехитрое.

Сою кабуль? Все-таки кулинарные изыски были слишком сложным делом для мозгов Нинель Быстровой, у которой главным блюдом на все случаи жизни оставалась яичница. Сейчас же она так наелась, что не могла ни смотреть на еду, ни слушать про нее. Нинель аккуратно выскользнула из-за стола и, не привлекая внимания, вышла из столовой, решив немного прогуляться. И куда пойти?

– Вам не понравилось глухариное мясо?

Она повернулась и увидела Матвея, вышедшего вслед за ней. В руках он держал пустое блюдо, на котором совсем недавно красовались сложно приготовленные птички.

– Что вы, очень вкусно, просто я уже сыта. Вы – непревзойденный мастер, Матвей. Где-то этому учились?

Он усмехнулся.

– Конечно учился. Для начала в кулинарном колледже. Я же из очень маленького городка. Здесь, в Ярославской области. Мне с детства нравилось готовить, вот я и пошел в повара, хотя одноклассники надо мной смеялись. Все, кроме одной.

В голосе у него прозвучала нотка нежности, Нинель это отметила.

– Закончил, уехал в Москву. Там шансов устроиться больше было, я и устроился. В «Макдональдс». А сам мечтал о том, чтобы работать в хорошем ресторане, мишленовском, не меньше. Но для этого нужно было учиться дальше. В России же кулинарное образование предлагалось лишь на уровне профтехучилищ, которые, ясное дело, не дают академической степени. Я стал мечтать о лучших международных кулинарных школах, где можно было бы пройти высокоинтенсивную программу, получить степень бакалавра искусств в сфере кулинарии и пройти реальную практику в лучших ресторанах.

– Судя по всему, ваша мечта сбылась, – мягко улыбнулась Нинель.

– Да. Я закончил филиал Le Cordon Bleu в Париже. Это главная, старейшая, самая престижная и важная кулинарная школа в мире.

В его голосе звучала гордость, к которой почему-то примешивался легкий привкус горечи. Жалеет, что после столь престижной школы прозябает в Глухой Квохте? Почему повар с таким образованием не нашел себе применения в парижском ресторане или, скажем, в одном из мишленовских заведений на Манхэттене?

– Хотите, я вам свою кухню покажу? – неожиданно предложил Матвей.

– Хочу, – заинтересовалась Нинель. – Мне любопытно, как тут у вас все устроено.

Шеф-повар привел ее в кухню, сильно смахивающую на операционную. Все здесь сверкало хромом и белизной, казалось стерильным. Вдоль стен стояли столы с разнообразными приборами и приспособлениями для готовки. Посредине располагалась восьмиконфорочная электрическая плита, у одной из стен были оборудованы жарочные шкафы, а у другой – настоящая русская печь. Да, здесь серьезно подходили к