Яд, порох, дамский пистолет - Александра Лавалье

– Идёмте проверим.

– Куда «идёмте»?

Рыжий взглянул искоса.

– Так к ней же. Где живёт, теперь известно. Неужто не пойдёте?

– Пойду! – Алексей решительно зашагал в сторону выхода. – Не хватало ещё, чтобы вы невинной девушке жизнь испортили.

Рыжий похабно захохотал:

– Не уверен я насчёт «невинной девушки». Но вашей компании буду рад.

Алексей покосился:

– Собираетесь опять уговорить меня сделать грязную работу, а потом выставить идиотом?

Рыжий приложил руку к груди и произнёс:

– Клянусь всё сделать сам и потом остаться идиотом!

Алексей подавился смешком, но сквозь зубы процедил:

– Ближе к делу, Квашнин, показывайте дорогу!

Глава 7

С поросём и лисьими глазами

Пару минут спустя они уже торопливо шагали в сторону дома неизвестной девушки (а все потому, что Алексей отказался в одиночку оплачивать извозчика, всё-таки его материальное положение не из лучших). Рыжий нёсся, как мелкая гончая. Алексей же старался не думать о поднимающейся боли в раненом бедре.

Дом, к которому они бежали, возвели на Сретенском бульваре в начале века. Два красных, как Кремль, здания с разномастными башенками, одна из которых – часовая с колоколом. Да что там башенки! Алексей слышал, что в подвале дома своя артезианская скважина, а значит, бесперебойно работающий водопровод. И такие «мелочи», как собственная электростанция для обеспечения работы лифтов и телефона и фильтрация воздуха в квартирах. Конечно, позволить себе жить здесь могла только богатейшая публика.

Видимо, барышня была действительно дорога Дмитрию Малиновскому, раз он снял ей квартиру в таком доме. Только вот…

– Почему Ёршик назвал этот дом «плохим»?

Рыжий, не сбавляя темпа, развернулся спиной вперёд и принялся объяснять:

– Когда дом строили, там рабочие с лесов сорвались, скандал был, наш «Московский листок» тогда расследование проводил. Людская молва как рассуждает: смерти были, значит, дом на костях стоит. Да потом ещё фасад всякой нечистью увесили, там же и мыши летучие, и змеи, и ящерицы. Тоже мне, украшение. И самое главное, немой колокол на башне. Вот зачем его повесили, коли сразу без языка? Колокол звонить должен. Языки у колоколов только во времена бунтов отнимают, чтоб не подстрекали. Это я читал. А этого за что? Не к добру всё это. Вот потому дом и плохой. Богачи живут, кому себя не жалко, а простые люди стороной обходят[15].

Алексей усмехнулся. Любые технические достижения меркнут перед лицом летучих мышей. Или что там у мышей? Морда, скорее всего. Морда, отпугивающая прогресс.

Рыжий тем временем развернулся лицом вперёд и снова чуть ускорился. Ни разу даже не запнулся, паразит.

* * *

Во дворе «плохого» дома рыжий сунул два пальца в рот и заливисто, с трелью, присвистнул. Из полуподвального окошка высунулась голова мальчишки. Недовольно оглядев мужчин, Жучок буркнул:

– К барышне явились? Быстро вы.

После этого голова исчезла, а через секунду пацан вылез через окно целиком. Ростом мелкий, невысокому рыжему он едва доставал до груди, с чёрными волосами, плотным слоем запорошенными то ли пылью, то ли мукой, отчего голова казалась серой. Алексей очередной раз подивился, как же метки мальчишеские прозвища. И по размеру «жучок», и по запылённости.

– Гривенник вперёд, – начал знакомство Жучок.

«И по наглости тот ещё жук», – сделал вывод Алексей.

Жучок и рыжий тем временем выжидательно смотрели на него. Конечно, он ведь тут банкир, оплачивать работу разных проходимцев. Однако монету достал, куда деваться.

В руках Жучка гривенник просто исчез. Тот точно не положил его в карман, не спрятал за пазуху, ни даже за щёку не положил. Монетка просто исчезла ровно в момент, когда пацан её коснулся. Алексей моргнул, но обдумывать этот феномен времени не было. Жучок начал обстоятельно докладывать:

– Барышня ваша в третьем подъезде в шестом этаже. Вон в ту сторону идите. Там швейцар, но вы вроде ничего, приличные, так что пропустит. Если заартачится, значит, рубль хочет. Но вы не давайте, он и за гривенник пропустит. (Алексей закатил глаза.) Если поторопитесь, то к скандалу успеете…

– К какому скандалу?

– Так вашу барышню выселять будут. Управляющий сейчас к ней поднялся, ругаться будет.

На этих словах рыжий с Алексеем синхронно кинулись к подъезду, на который указал мальчишка. Жучок деловито сплюнул им вслед и крутанул пальцами невесть откуда появившуюся монету.

* * *

Крики и собачий лай было слышно с первого этажа. Удивительно для такого дома. Но все же русская манера вести дела никуда не девается. Алексей и рыжий в минуту взлетели по лестнице, позабыв про лифт.

На шестом этаже стояли двое: заплаканная барышня, в руках которой билась небольшая собачка, и сердитый господин с торчащими усами. Барышня, несмотря на траурное платье, слёзы и выбившиеся из причёски волосы, держалась прямо и строго выговаривала управляющему:

– Ваши слова безусловно оскорбительны. Я покину квартиру в ближайшие дни, как только найду другое жильё. Но вы должны понимать, что это требует времени. И всё оплачу… (здесь она слегка запнулась, но решительно продолжила) …частями, как только появится такая возможность. А теперь попрошу вас уйти, мне пора на службу.

На слово «служба» управляющий презрительно фыркнул, впрочем, постаравшись, чтобы звук растворился в усах. Но присутствующие всё равно услышали. Барышня слегка покраснела, но лишь вздёрнула подбородок.

– Идите, уважаемый, идите, – неожиданно мягко вмешался рыжий. – Довольно барышню расстраивать. Пообещала, значит, съедет.

Управляющий кивнул, почему-то только рыжему. Распахнул дверь лифта, который стоял тут же, на этаже, и гордо удалился.

Молодые люди молчали, прислушиваясь, как грохочет лифт, спускаясь вниз. Вместе с лаем это создавало невыносимую какофонию. После того как лифт остановился, барышня поцеловала собаку в нос и прошептала:

– Спасибо, Бо!

Только после этого пёс замолк и завилял хвостом, с любопытством глядя на мужчин.

– И вам спасибо, – девушка кивнула рыжему, – он бы ещё долго… мучил меня своим присутствием. – Здравствуйте, Алексей Фёдорович!

Алексей с удивлением воззрился на барышню, рыжий, в свою очередь, вопросительно уставился на Алексея.

Алексей смутился. Барышня определённо намекала на прежнее знакомство, только он её не совсем помнил. Алексей напряг память, пытаясь отыскать в ней нужные сведения.

Так, зелёные глаза, лисьи, что ли. Фу ты! Откуда эти сравнения, только для дамских журналов годные? Волосы… каштановые, пушистые, которые, видимо, не только сегодня выбились из причёски, а не держатся там вообще. Маленькая, ему едва до плеча. А на щеках румянец нервный, лицо от него совсем детским кажется. Лет ей, похоже, чуть больше двадцати. И надо же, служит. Интересно, где? Смотрит так серьёзно, ждёт. Видит же, что не помню, но