Там, где бродят каннибалы - Мерлин Тэйлор
«Хорошо, — сказал Хамфрис, — Отныне он твой, но никогда не пытайся вернуть его мне».
Когда Форнье сказал подростку, что будет сопровождать нас в горы, это был один из немногих случаев, когда я видел широкую улыбку на лице Пайе. Обычно он был угрюмым; сварливое маленькое существо, от которого нам было мало пользы. Он безмерно боялся полиции и не желал заводить знакомство с носильщиками, хотя это были прибрежные папуасы, не разделявшие ненависти мекео к горцам. Но они называли его «меро мираки», что означает «маленький мальчик», однако Пайе, почти мужчина в своих собственных глазах, счел это смертельным оскорблением.
Симпатия Даунинга к этому подростку не была мимолетным проявлением. Он предпочитал Пайе всем остальным папуасам, кормил его лакомыми кусочками из собственной тарелки, снабжал его дорогими сигаретами, следил за тем, чтобы другие не слишком его дразнили, и даже дошел до того, что однажды ночью, несмотря на смрад, исходивший от грязного тела папуаса, уложил его в нашей палатке перед входом в нее. Придя поздно после беседы у костра, мы с Хамфрисом в темноте наткнулись на Пайе, и он, внезапно проснувшись, в отместку укусил Хамфриса за ногу. Затем, поняв, что он натворил, дикарь выкатился из-под края брезента, которым был накрыт, и убежал в ночь. После этого он всегда избегал нас обоих.
Но Даунинга за доброту он вознаградил собачьей преданностью и следовал за ним повсюду с того момента, как мы вставали на ранней заре, и до тех пор, пока мы не задували ночью наши фонари и не прогоняли его. Он присаживался рядом, когда Даунинг останавливался, и, казалось, стремился предвосхитить каждое желание этого белого человека, хотя ни один из этих двоих не мог произнести ни слова, которое мог бы понять другой. Начав с доставки воды и переноски палатки фотолаборатории, Пайе на досуге внимательно наблюдал за тем, как Иммануэль промывает негативы, которые Даунинг проявлял по ночам. Поняв принцип этой работы подросток, наконец, сам стал мойщиком негативов. Однако его чрезвычайно разозлило то, что Иммануилу и Айци-куа позволяли входить в палатку-фотолабораторию, а ему запрещали. Его дикий мозг не мог постичь тайны фотоаппарата, и даже когда он брал четкий негатив, в котором мог видеть какой-то предмет или человека, его лицо не выдавало даже малейшего признака того, что он узнавал сфотографированный объект.
Это было большим разочарованием для Даунинга.
Однажды Даунинг попытался объяснить Пайе то, что он делает. В ту ночь он заставил себя преодолеть отвращение к резкому запаху, который источают горные папуасы из-за их категорического отказа купаться и умываться, и пригласил Пайе в темную палатку, где проявлял фотографии. На глазах у подростка он снял пленку с фотоаппарата, поместил ее в проявитель, а затем промыл. Пайе никогда не видел других белых людей, кроме усатого миссионера в Рараи, и почти всегда большая часть того, что мы делали, была ему непонятна.
На следующую ночь, когда негативы высохли. Даунинг начал печатать. Он заставил Пайе встать поближе, когда фотобумага подверглась воздействию света, пропущенного через негатив, а затем была помещена в проявитель. Когда изображение на бумаге стало прорисовываться, Пайе начал проявлять некоторую заинтересованность. Тут его осенило, что он смотрит на репродукцию того, что видел накануне, и с воплем ужаса бросился к занавешенному дверному проему, запутался в его складках и повалил всю палатку на землю.
* * *
В Новой Гвинее все горные деревушки расположены на вершинах горных пиков, с которых открывается хороший вид на окрестности, так что наше приближение было замечено задолго до того, как мы добрались до деревни Кеполополи, где был устроен пир. Естественно, жители Кеполополи подумали, что такой большой отряд папуасов был войском, отправленным из Майпы мстить горцам. И здесь мы попали в засаду. «Приемная комиссия» состояла не только из кеполипольских воинов, но и из их соседей, обитающих в близлежащих деревнях.
Не замечая засады, мы спустились по небольшому оврагу и шли по четко обозначенной тропе, когда сработала ловушка. Нам казалось, что мы были одни в джунглях. Но вдруг края оврага по обе стороны от нас покрылись вооруженными папуасами. К счастью для нас, они не напали без предупреждения, иначе наше положение было бы безнадежным. Вероятно, что внезапно обнаруженное ими присутствие в нашей колонне белых людей остановило воинов. В течение минуты дикари совещались между собой. Я содрогаюсь при мысли о том, в какие груды трупов превратилось бы дно оврага, если бы они приняли решение атаковать.
Внезапно из толпы выскочил высокий мужчина мощного телосложения. Его волосы свисали с головы косами и были пронизаны перьями, которые являются знаком отличия папуаса, убившего другого человека. Он был обнажен, если не считать набедренной повязки из мягкой коры, и в его руках не было оружия. Папуас подбежал и сжал Хамфриса в объятиях, горячо шепча ему что-то на ухо. Где-то раньше они встречались, и объятия были проявлением дружбы.
Папуас Новой Гвинеи
Когда горец отпустил магистрата и направился ко мне, я стоял не шелохнувшись. Тогда я еще не знал, что все горные папуасы ненавидят процесс умывания, что они живут в маленьких низких хижинах и прижимаются к своим свиньям и собакам, чтобы согреться ночью, что жир, копоть и зола их костров покрывают все их тело. Итак, вождь деревни Кеполополи обнял меня, и это был первый и последний раз, когда какой-либо туземец получил такую возможность. Ибо тошнота охватила меня, когда его тело прижалось к моему, и после этого я оставил церемонию приветствия и прощания только своим товарищам.
Однако это объятие заверило нас в одном — в изобилии еды. Когда мы прибыли в деревню, вождь послал женщин в огороды, и они вскоре вернулись, нагруженные для нас сахарным тростником и сладким картофелем, а взамен мы дали им несколько ложек соли и горсть ярких бус, что для них было ценнее любых сокровищ.
Глава VIII. Наши носильщики попытались дезертировать
Береговые носильщики из Ваймы и Кивори проявляли признаки недовольства за несколько дней до того, как мы достигли Кеполополи. Соглашение, заключенное с ними, предусматривало их услуги в течение «одной луны»
