Развод. Мне теперь можно всё - Софа Ясенева

всё так просто? Он уехал? Я ещё не верю до конца. Но, выдохнув, почти бегом припускаю ко входу в больницу. Сквозняк в коридоре встречает меня запахом лимонного ароматизатора и лекарств, и я влетаю внутрь, шумно дыша, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

— Толмацкая Лидия, у меня запись, — выдыхаю администратору.

Через пять минут я уже сижу в кабинете гастроэнтеролога. Белый халат, строгие очки в тонкой оправе — всё это будто придавливает, и я автоматически выпрямляюсь в кресле.

— Что вас беспокоит? — Ирина Васильевна смотрит внимательно, будто сканирует меня.

— У меня пару дней назад было сильное отравление, рвота, жидкий стул, — тараторю, стараясь не упустить деталей. — После этого мучает постоянная тошнота, иногда кажется, что вот-вот вырвет. Особенно по утрам. Аппетита нет совсем, при мысли о еде становится ещё хуже… У меня уже был гастрит, и симптомы очень похожи.

— После отравления вполне может сохраняться подобная симптоматика какое-то время, — задумчиво кивает она. — Вы уверены, что это было именно отравление? Что вы ели в тот день?

— Да всё как обычно, — отвечаю, нервно теребя ремешок сумки. — Готовила сама, не доставка. Ни у кого из семьи не было ничего подобного.

— Тогда вряд ли это отравление. Гастрит возможен, — врач достаёт карту, делает пометки. — Давайте с вами сделаем на всякий случай фгдс.

Я уже готова согласиться, но вдруг она поднимает взгляд и спокойно добавляет:

— Ещё вопрос. Когда у вас были последние месячные?

— Три недели назад, — говорю растерянно. — Но они были очень скудными.

— Давайте поступим так, — врач говорит сухо. — Вы сделаете дома тест на беременность и напишете мне результат. Если отрицательный, дам направление на фгдс. Если положительный, вам нужен гинеколог, а не я.

Её слова повергают меня в шок.

— Но ведь по срокам ничего не сходится, — пытаюсь возразить. — Вряд ли это… оно.

— В моей практике бывало всякое, — пожимает плечами Ирина Васильевна. — Лучше перестраховаться.

Я выхожу из кабинета сама не своя. Стены больницы будто поплыли, шум в коридоре доносится приглушённо, как сквозь вату. Беременность? Серьёзно? Это кажется абсолютно нереальным.

Откуда? Хотя… нет, правильнее спросить: почему именно сейчас? Мы ведь никогда особо рьяно не предохранялись. Обычный прерванный половой акт и всё. Думали, что случится само, когда придёт время. И все эти годы оно «работало». Мы даже шутили, что организм сам решает за нас.

А теперь? Я совершенно не готова. Если это правда… Что я скажу Толмацкому? Он ведь и так вцепился в меня, как клещ, и развод подписывать не собирается. А с такой новостью я точно не смогу убедить его отпустить. Останется только скрыть.

Спокойно, Лида. Не накручивай. Ещё ничего не известно. Может, это просто гормональный сбой, последствия отравления, стресс. Всё, что угодно, только не это.

Я уже придумываю план: по дороге домой зайти в аптеку, купить тест. Дома всё проверю. И тогда станет ясно. Тест окажется отрицательным, и я спокойно пойду на фгдс. Да хоть на колоноскопию, хоть зубы без анестезии лечить, всё что угодно будет легче, чем перспектива с ребёнком от Толмацкого.

С этими мыслями толкаю дверь больницы. И замираю.

На лавочке у входа, раскинувшись вальяжно, как будто мы не играли в «кошки-мышки» весь вечер, сидит Толмацкий. Расслабленный, с ухмылкой на губах.

— Ты за мной следишь? — вырывается у меня.

*** Мои хорошие, Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба "Дальше без тебя"

Агата Невская "Развод. Не проси вернуться"

https:// /shrt/p6od

Глава 12 Лидия

— Догадался, что ты врёшь, — самодовольно, но спокойно говорит он. — Очень уж ты неуверенно заливала мне про свидание. Если бы у тебя реально оно было, я бы понял сразу. А вот почему ты скрываешь от меня информацию о состоянии своего здоровья — вот этого я не понимаю.

Толмацкий похлопывает ладонью по лавочке рядом с собой, словно приглашает. Его жест кажется одновременно простым и властным, таким, каким он всегда был в нашей семье: не спрашивает, а как будто разрешает мне сесть.

У меня возникает первая, почти детская реакция — развернуться и убежать. Прямо сейчас, во двор, на дорогу, куда угодно. Хоть бы в аптеку, не оглядываясь. Но ноги будто вросли в землю.

Я быстро вспоминаю, сколько мне лет и как нелепо выглядело бы это бегство. Да и не вычеркнешь просто так десять лет жизни, как ненужную страницу. Как бы я на него ни злилась, как бы он меня ни доводил, есть во мне понимание, что по-человечески он правда может за меня переживать.

В итоге я нехотя, осторожно, сажусь на лавку. Не рядом с ним, конечно, а чуть в стороне, сохраняя между нами пустоту.

— Ничего я не скрываю, — тихо говорю, стараясь звучать уверенно. — Ты прекрасно знаешь, что я отравилась недавно.

— И что сказал врач?

Я поворачиваюсь к нему и сталкиваюсь с его взглядом. Чёрт. В глазах Димы нет ни привычного сарказма, ни злости. Там только тревога. Такая искренняя, что у меня на миг перехватывает дыхание.

Обсуждать с ним возможную беременность я точно не собираюсь. Даже сама ещё не решила, как дальше жить, если вдруг всё подтвердится. Работа, деньги, квартира — всё это тут же рухнет, если я уйду в декрет. Нет, не сейчас.

— Подозрение на гастрит, — выдыхаю я половину правды, тщательно подбирая слова. — Буду наблюдаться и лечиться.

— Может, тебе лекарства какие-то нужны? Или врач хороший? — оживляется Толмацкий, тут же надевая маску заботливого мужа.

— Это Галина знакомая, — отмахиваюсь. — Она хороший врач. Ничего не нужно.

— Точно?

— Дим, если честно, я бы хотела пойти домой. Ты всё выяснил? Убедился, что я всего лишь хожу в больницу.

Он не отвечает сразу. Вместо этого Толмацкий кладёт руку на спинку лавочки как будто невзначай, но выходит так, что он почти загораживает мне путь к отступлению. Его плечо приближается, дыхание чувствуется слишком явственно.

Я против воли задерживаю взгляд на его губах, знакомых до мелочей, до каждой чёртовой привычки, например прикусывать нижнюю, когда он злится. Сердце делает предательский рывок, и я резко одёргиваю себя. Нельзя так легко вестись на его уловки. Его обаяние — это не нежность, это оружие. Мощное, опасное,