Березина. Короткий роман с послесловием (изд. 2-е, испр. и доп.) - Израиль Аркадьевич Мазус
Дай-то Бог, чтобы это пророчество сбылось как можно скорее… Однако, искренне веря, что когда-нибудь пророчество Чичагова обязательно сбудется, должен заметить, что еще прежде хотелось бы увидеть приметы этих замечательных перемен. И среди них вот какая примета будет самой значительной: люди, какого бы рода-племени они ни были, станут все больше и больше проживать свои жизни до самого конца.
Вот почему, увы, никто еще не может точно угадать то время, когда начнет наконец сбываться второе пророчество адмирала Чичагова.
1994–2006 гг.
Литература:
1. Саул Гинзбург. Отечественная война 1812 года и русские евреи. — СПб, 1912.
2. Арман де Коленкур. Поход Наполеона в Россию. — Смоленск, 1991.
3. Алексей Шишов. Неизвестный Кутузов. — М., 2001.
О романе Израиля Мазуса «Березина»
Роман Израиля Мазуса основан на интуиции и фактах. Факты — пророчество рабби Залмана Шнеерсона о гибели Наполеона, решимость русских евреев поддержать Александра, большие суммы, пожертвованные кагалами на ведение войны, сообщения евреев о передвижении французских войск, опережавшие российскую разведку.
Можно понять, что хасидский мистик сочувствовал царственному христианскому мистику и с отвращением относился к «могучему южному демону». Однако поведение еврейских общин определялось не только этим. Не все евреи — хасиды. Миснагдим (отрицающие) считали хасидизм ересью, презирали хасидов и смеялись над экзальтированной верой в чудеса их старцев (цадиков). Решало другое. Русские войска были единственной силой, прекращавшей погромные движения в Речи Посполитой. Польская власть не справлялась с погромами, то есть она уже не была властью. После раздела Польши погромы сразу прекратились и возобновились только в 1881 году. В решении поддержать русских против французов сказалась благодарность: впервые за много лет евреи вздохнули свободно под имперской властью, но был еще и прямой расчет: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Синица — возможность спокойно работать, дело делать. Журавль — в Париже, где всех уравняли в правах. А непосредственно власть перешла бы от русских чиновников к польским панам. Евреи хорошо помнили эту власть. Твердо решив поддержать русских, они выиграли 70 лет жизни без погромов и без процессов о ритуальных убийствах. Паны, которым Александр вернул местное управление в Царстве Польском, попытались впоследствии отомстить за отсутствие у евреев польского патриотизма, затеяв несколько таких дел; рисовались и выставлялись на всеобщее обозрение картины, изображавшие, как именно евреи пьют христианскую кровь. Российский Сенат неизменно отменял решения местных судов.
Некоторые молодые евреи участвовали в восстании Костюшко. Они были захвачены идеями французской революции и верили, что революционная Польша порвет со средневековым прошлым. Нет сомнения, что сам Костюшко и его сподвижники были искренними борцами за права человека. Но погромные традиции живучи.
Таковы факты, на которых основана вымышленная история девочки, увезенной из Борисова, чтобы спровоцировать погромный навет. Этой истории нет в документах, но без нее картина была бы неполной.
На косвенных источниках основан и отказ еврейской общины преследовать виновных. Евреи диаспоры на опыте убедились, что воздавать злом за зло опасно: месть вызывает месть. Для хасидов это было не только расчетом. История XX века сохранила молитву цадика, погибшего в гитлеровском лагере:
«Да перестанет всякая месть, всякий призыв к наказанию и возмездию. Преступления переполнили чашу, человеческий разум не в силах больше вместить их. Неисчислимы сонмы мучеников… Поэтому не возлагай их страдания на весы Твоей справедливости, Господи, не обращай их против мучителей грозным обвинением, чтобы взыскать с них страшную расплату. Воздай им иначе… Прими во внимание добро, а не зло. И пусть мы останемся в памяти наших врагов не как жертвы, не как жуткий кошмар, не как неотступно преследующие их призраки, но как помощники в их борьбе за искоренение разгула их преступных страстей. Ничего большего мы не хотим от них…»
Молитву цадика цитировал митрополит Антоний Блюм в одной из своих проповедей и не раз на нее ссылался. Дух прощения, близкий к ней, разлит и в романе Мазуса. С поразительной мягкостью рассказывает он о судебной ошибке, жертвою которой стали его герои, об адмирале Чичагове, подписавшем приказ повесить невинных людей, и о честном чиновнике, без колебаний выполнившем приказ. Эта мягкая скорбь чувствуется и в послесловии, в рассказе о современном Борисове, из которого бегут последние евреи. Нет никаких громких слов. Не сказано, что вынужденный отъезд евреев из России — общая трагедия двух народов, разрушение сложившегося порядка. Нет никаких попыток напомнить, почему люди уезжают. Перечислять обиды — верный способ разжечь взаимную ненависть. А это безумие. Самое печальное в истории, рассказанной Мазусом, и в истории человечества — то, что злые дела творят вовсе не злые люди. Убивает уверенность в своей несравненной правоте. И если роман поколеблет хотя бы одного из таких людей, он выполнит свою задачу.
Григорий Померанц
Об авторе
Израиль Мазус родился 29 июля 1929 года в украинском местечке Теплик, под Уманью. В 1948 году его, студента-первокурсника Московского авиационно-технического института, арестовали по обвинению в участии в молодежной антисталинской организации «Всесоюзная демократическая партия». Студенты решили готовиться к «стихийному возмущению масс» (похожая история была позднее описана поэтом Анатолием Жигулиным в книге «Черные камни»).
Шесть лет лагерей не сломили молодого человека. Выйдя на свободу, Израиль Мазус окончил Всесоюзный политехнический институт, участвовал в возведении крупных промышленных объектов, издал несколько научных работ.
К литературному творчеству Израиль Мазус обратился сразу же после освобождения из лагеря. В начале 1955 года он пишет первые лагерные рассказы. Об их публикации в то время, задолго до выхода повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», не могло быть и речи, потому произведения Израиля Мазуса распространялись исключительно в самиздате. В России рассказы и статьи Израиля Мазуса стали известны только с началом перестройки.
Многие годы Израиль Мазус посвятил изучению оппозиционного общественного движения, возникшего в СССР после окончания Великой Отечественной войны. Исследовал причины возникновения антисталинских групп, их цели и судьбы участников. В 1998 г. на основе этих материалов была опубликована книга «История одного подполья» (М.: «Права человека»), куда вошла его автобиографическая повесть «Ожидание исповеди».
Перу Израиля Мазуса принадлежат также романы «Где ты был?» (М.: «Возвращение», 1992), «Проспекты Никиты Казакова» (М.: «Прогресс», 2005) и несколько эссе.
Израиль Мазус работает специальным корреспондентом «Литературной газеты» в
