Кризис чужого возраста - Маша Трауб
Дочь училки
Моя мама всю жизнь проработала в школе. Я родом из небольшого городка в новосибирской области. Мама родилась в Новосибирске, но вместе с лучшей подругой по институту Наташкой ее отправили по распределению работать в только что построенную школу в поселок городского типа, вскоре разросшийся до полноценного города. Они обе там остались. Наташка, теперь уже Наталья Ивановна, стала директором, а моя мама, Елена Ивановна, была учителем младших классов. Маме, как и ее подруге, было присвоено звание «Заслуженный учитель». Их знал весь город.
Когда мы с мамой шли в магазин или еще куда-нибудь, я всегда удивлялась, что взрослые дяди и тети с волнением в голосе произносили: «Здрасьте, Еленванна». Неужели и они учились у моей мамы? Когда же она шла по улице вместе с директором школы, весь город присаживался в глубоком книксене: «Здрасьте, Натальванна, здрасьте, Еленванна». Я смеялась и говорила маме: «Вы две ванны, что ли?»
Мое внимание к произношению было связано с тем, что в нашем детском саду была воспитательница Маргарита Ивановна, которую мы приветствовали дружным хором, тщательно проговаривая слоги, как она требовала: «Здрав-ствуй-те, Мар-га-ри-та И-ва-нов-на». Кто не выговаривал букву «эр», сразу отправлялся в логопедическую группу. Мы не знали, что именно делают с детьми в той страшной группе, которой нам грозила Маргарита Ивановна, поэтому быстро и самостоятельно справлялись с дикцией и артикуляцией. Правда, однажды на утреннике по случаю Нового года случился конфуз. Сторож, дядя Виталик, начал отмечать сильно раньше наступления праздника и не смог быть Дедом Морозом. В кафтане и бороде из ваты появилась Маргарита Ивановна. Впрочем, кафтан ей шел больше, чем дяде Виталику. На нем болтался мешком – сторож был очень худой и невысокий, а на Маргарите Ивановне – крупной и выше дяди Виталика головы на две – сидел как влитой. Так вот, когда наша воспитательница появилась после традиционного позывного от Снегурочки и пробасила: «Здравствуйте, дети!», мы в ответ старательно пропели: «Здравствуй, Дедушка Мороз, Маргарита Ивановна!» Утренник едва не оказался под угрозой срыва, потому что от смеха рыдали все – и родители, и сама воспитательница.
Наталья Ивановна считалась очень хорошим директором – она вывела школу в одну из лучших в области. К моей маме очередь выстраивалась, когда она выпускала четвероклассников и набирала первоклашек. Родители знали, что отдают ребенка в хорошие руки. Класс будет сильным и дисциплинированным.
Мама часто жаловалась, что родители становятся другими. А из-за них и дети. Пропало уважение к учителю, дети сидят в телефонах, никаких границ дозволенного не чувствуют. Родители совсем не хотят заниматься с детьми. Даже из любопытства тетради не открывают. Не читают детям вслух. Да и сами не читают, что уж от детей требовать. На родительском собрании они тоже утыкаются в телефоны, слушают вполуха. Мама была твердо убеждена, что школа – не исправительное учреждение: детей нельзя ругать и наказывать. Школа – это не только знания, но, прежде всего, социализация. Детей, особенно маленьких, нужно научить дружить, общаться, не предавать, защищать товарища, приходить на помощь тем, кто слабее.
Да, мама часто жаловалась, когда я ей звонила узнать, как дела. Но держалась. Точнее, работа ее держала. Была ее местом силы. Ради работы она каждое утро вставала, делала зарядку и не позволяла себе выйти из дома без укладки и маникюра. И в школе ходила только на каблуках, пусть и невысоких – возраст давал о себе знать. Она как-то позвонила мне и с возмущением в голосе спросила, нормально ли, что учитель приходит в школу в кроссовках? Это новая мода? В Москве так ходят? Это позволительно? Пришлось разочаровать маму, объяснив, что да, кроссовки – это нормально, и под платье, и под деловой костюм тоже. Кажется, мама была в шоке. К счастью, я прикусила язык и не сообщила ей, что сама хожу на работу в кроссовках или конверсах. Встать на каблуки – да ни за что на свете.
Мама сдалась на последнем выпуске. Я давно уговаривала ее отдохнуть и уйти на пенсию. Но предыдущий выпуск оказался замечательным – дети талантливые, побеждали в конкурсах, на олимпиадах. Именно в этом классе родители дружили. Они ездили на экскурсии, делали театральные постановки. Жизнь била ключом. Родители организовали прекрасный выпускной после четвертого класса, маму обнимали ученики. И она решила набрать очередной первый класс. Который оказался не таким прекрасным, как предыдущий. Там было несколько младших братьев и сестер тех, кого мама уже выучила. Она прекрасно знала родителей и следила за успехами старших детей. Но в остальном картина была не такой благостной. Родители без конца устраивали скандалы по любому поводу, ходили жаловаться Наталье Ивановне. Мол, Елена Ивановна ведет занятия по другим учебникам, по другой программе. Даже в ГДЗ – готовых домашних заданиях – нет ответов. А Наталья Ивановна не могла возразить родителям, что они должны быть счастливы, раз им достался такой учитель, заставляющий думать, а не списывать с решебника. Как и не могла задать им вопрос: если в первом или втором классе ребенок не справляется с программой, а родители не готовы ему помочь, то что будет дальше?
Я знаю точно – мама едва дотянула до конца четвертого класса, эти годы стали для нее испытанием, настоящей мукой. Она собиралась уволиться каждый день, ей не хотелось ходить на работу, но и подвести детей она не могла. «Дети ни в чем не виноваты», – твердила она мне, жалуясь на высокое давление. Опять довели родители. Звонят среди ночи, пишут кляузы, без конца скандалят. Дети стали такие же – хамят, врут, глядя в глаза, не слушают. Мама говорила, что держится ради нескольких детей, тех самых младших братьев и сестер ее любимых учеников и их родителей, которые поддерживают ее как могут.
Считается, что у педагогов не должно быть любимчиков, но у мамы они были. Она всегда выделяла детей, которые казались ей талантливыми, способными. Слабых учеников мама не любила и не считала нужным дотягивать их до сильных. Иногда просила Наталью Ивановну перевести ребенка в другой класс, если он мешал остальным. По разным причинам – плохо запоминает, медленно соображает. Директор всегда шла навстречу. Чувства ребенка, которого вдруг переводят в другой класс, отрывают от друзей,
