Парадизо - Франческа Сканакапра

– Не понимаю, о чем ты, – заявила я, но Пьетро лишь ухмыльнулся.

– Понимаешь, прекрасно понимаешь, – насмешливо пропел он. – Твоя тетка убила тех немецких солдат. Моя мать сказала, что она поставила под удар всю деревню, нам еще повезло, что нас не перестреляли. Только пикни – неприятностей не оберешься. Твоя тетка – убийца. И пора ей заплатить за содеянное. – Пьетро скорчил премерзкую рожу и медленно провел пальцем по горлу. – Твоя драгоценная дзиа Мина – убийца!

Я замерла, не в силах шевельнуться.

– Немецкие солдаты к нам не приходили, – только и сумела я пробормотать.

– Ага, а нас не было в церкви. Потопали отсюда, Паоло.

Паоло искоса посмотрел на меня и спросил:

– Ты в исповедальне пряталась?

Я кивнула.

– Там поссать нормально?

– Что?

Паоло протолкнулся мимо меня, распахнул дверь исповедальни и обильно справил нужду. Пьетро загоготал, и мальчишки хором заорали:

– Грациэлла нассала в исповедальне! Грациэлла нассала в исповедальне! Грациэлла нассала в исповедальне!

– Я не нассала! – закричала я.

Но мальчишки уже выскочили из церкви, продолжая горланить:

– Грациэлла нассала в исповедальне!

– Ой, нет! У нас будут большие неприятности! – запричитала Рита.

У меня голова шла кругом от слов Пьетро. Дзиа Мина и вправду отравила немецких солдат? Я попыталась вспомнить подслушанные обрывки разговоров между родителями… Как папа велел никогда не рассказывать, что солдаты приходили к нам домой, как тетины бутылки разбили и закопали… Но от паники, завладевшей мной, мысли разбегались.

– Нам нужно рассказать родителям! – прохныкала Рита.

– Нет!

– Но если мы соврем, неприятностей будет еще больше.

– Нам просто нужно навести тут порядок, а если пойдут разговоры, я возьму вину на себя. Скажу, что это я все натворила.

– Глупости! Зачем бы ты такое сделала?! Нужно сказать, что это все Пьетро и Паоло.

Я поняла, что Рита не слышала того, что Пьетро сказал о моей тете.

– Нет, – торопливо возразила я, – скажем, что это сделала я. Тебе влезать в неприятности ни к чему. Хочешь – скажу, что тебя здесь не было.

– Почему? Почему нельзя сказать правду? Ты не виновата, что статуя упала. Тебя толкнули, Грациэлла. Зачем тебе все это?

– Я не могу объяснить почему, ты должна просто мне довериться. Дело очень важное и очень серьезное. Если бы могла, то объяснила бы, но я не могу.

– Я думала, что я твоя лучшая подруга.

– Так и есть. И будет так всегда. На веки вечные. Только, пожалуйста, давай скажем, что это сделала я. Пообещай мне!

– Хорошо, – кивнула Рита, сбитая с толку.

План казался безупречным. Я совершенно не переживала из-за того, что меня накажут и как именно, лишь бы не открылось ужасное преступление дзии Мины.

Я как можно плотнее закрыла дверцу табернакля. Сломанная защелка болталась, но я надеялась, что этого никто не заметит. Потом я собрала обломки статуи, спрятала их за колонной и вытерла пол исповедальни подушкой под колени.

– Что это за запах? – вдруг спросила Рита.

– Там лужу напрудили.

– Нет, не так пахнет.

– Ладаном?

– Тоже нет. Вонь ужасная.

Я остановилась, вдохнула поглубже и еле сдержала рвотный позыв. Воняло так ужасно, что меня пробрал озноб. Я зажала ладонью рот и нос. Рита закрыла рот и нос рукавом.

У стены стоял Мираколино и таращился на нас. Источник мерзкого запаха тотчас прояснился.

– Зря ты угостила его терном, – прохрипела Рита. – Самый вонючий пердеж на свете. Ну как можно так пердеть? – Внезапно Рита схватилась за живот. – Мне нужно на улицу! – пролепетала она.

Мы вместе выбрались из церкви. Я хотела сказать Рите, что нам пора домой, но ни слова произнести не смогла, язык словно распух. Я попробовала сообразить, как уйти из сада, но дорожки и кусты закрутились вокруг меня. Стоять на месте тоже не получалось, земля качалась под ногами.

Рита заплакала, уверенная, что вот-вот умрет, и вскоре ее вывернуло так, что она перепачкала всю одежду. А секунду спустя то же самое произошло и со мной.

Сил хватало лишь на то, чтобы лежать, закрыв глаза. На миг мне почудилось, что я снова в исповедальне. Мысли вернулись к игре в прятки, но я уже не знала, что реальность, а что мои фантазии. Солдаты светили фонариками мне в лицо, в голове кружились тревожные мысли о сотворенном в церкви безобразии. Я представляла, как дзию Мину уводят в тюрьму закованной в цепи.

На Мираколино терн не подействовал так, как на нас, хотя съел он куда больше любого из нашей четверки. Необъяснимым образом он сумел сохранить ясную голову и побежал в «Парадизо» сообщить моим родителям, что случилось неладное. А те известили родителей Риты.

Синьор Поззетти примчался в деревню на своем велосипеде и обнаружил нас с Ритой сидящими под лавровым кустом в полузабытье, перепачканными бордовой рвотой. Убедившись, что смертельная опасность нам не грозит, он погрузил нас в прицеп и доставил домой. Пьетро и Паоло не показывались.

Наши матери стянули с нас облитую рвотой одежду на крыльце и обтерли нас мокрыми губками. К тому времени мы немного протрезвели. Мои родители не злились, но были в полной растерянности.

– Терн? Господи, да зачем вы стали есть терн? – недоумевал папа.

– Неужели вы не почувствовали, что ягоды прокисли? – спросила мама. – Мина сказала, что там вообще плесень завелась! Зачем есть то, что заведомо испорчено?

Я не рассказала родителям ни о плане прогулять экзамены, ни о случившемся в церкви, ни о том, что узнала про дзию Мину. Я отчаянно надеялась, что Рита помнит об обещании, которое я с нее взяла.

– Вы могли сильно отравиться, – сказал папа. – Такую глупость выкинули.

– Они отравились! – поправила его мама. – Хорошо, что Мираколино хватило ума предупредить нас.

Ночью мне снились кошмары об отравленных солдатах, о дзии Мине, которую обступили жители деревни. В какой-то момент мне почудилось, что вдалеке стреляют. Я вскочила, стискивая простыни, прислушалась, но оказалось, что это никакие не выстрелы, а папа храпит. В голове у меня крутились его слова: «Если спросят, скажи, что их не было. Даже если спросит кто-то знакомый, скажи, что немцев здесь не было».

Глава 8

Наутро я с трудом разлепила глаза, голова раскалывалась, а во рту было так сухо, что губы почти прилипли к зубам.

Я надеялась, что мама сжалится надо мной и позволит остаться дома, но она заявила, что причин пропускать школу нет. Ритина мать решила точно так же. Мы поплелись в школу, хотя в голове у обеих клубился туман, а в висках стучало. Пьетро и Паоло