Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина
Наверное, все мужчины, кроме Саввы, очень упрямы. На удивление!
ВВС, то есть Владимиров Виктор Сергеевич, ее тайная любовь, тоже был еще тот упертый, по-русски упертый. А то, как бы он смог управлять таким огромным пчелохозяйством во всем районе? Марица чувствовала – он не остановится на полпути и что-то произойдет помимо ее воли, как бы она не сопротивлялась и не оттягивала время. «Да, что будет, то и будет, – успокаивала она себя. – Что на роду написано, то и исполнится».
Высокий, обаятельный Савва против Кости выглядел импозантным, видным мужчиной. «Одно удовольствие его просто видеть», – думала Марица, вспоминая его улыбчивое лицо. И все-таки он, конечно, не шел в сравнение с дородным, и совсем неулыбчивым Владимировым. В последнее время она катастрофически привыкала к частым приездам ВВС, и, если не видела хотя бы раз в неделю, тоска начинала свое мучительное дело.
* * *
К наступающему Новому году Мария Мавриди готовилась с особенной тщательностью. Заказала себе новое платье из кримплена, плотно вошедшего в моду, голубого цвета, с рукавом на четверть руки, с глубоким вырезом мысиком. Платье получилось «обалденное», как сказала молодая закройщица, недавно появившаяся в только-что отстроенном двухэтажном ателье, в центре поселка. Подруга юности, Шура Трелопуло, достала ей польскую косметику: купила у поляков – туристов на «верхней» турбазе, где она работала в столовой. Не косметика, а чудо! Молодцы поляки! Приезжают сюда, продают тряпки, косметику, парфюмерию, а сами скупают золото в краснополянском универмаге. Сколько раз она видела поляков, скопом стоящих у витрины в «золотом» отделе. Примеряют, обсуждают, а потом покупают каждый по несколько штук, как говориться на все пальцы, на шею и уши. Говорят, в их стране золото значительно дороже.
«Ну, ладно, Бог с ними! – Марица прервала ненужные сейчас мысли. – Кажется, все готово к празднику. Костас тоже не забыт. Купила ему костюм. Укоротили брюки. Туфли у него почти новые. У меня тоже…».
Стоя перед трюмо, Марица красила себе губы новой польской помадой. Такая приятная, мягкая, а, главное, ее любимого кирпичного цвета. Волосы, собранные в «конский хвост», висели густой вьющейся копной.
«Постричься что ли? – Она осмотрела голову со всех сторон. – Надо серьезно подумать». Вообще-то лысеющий Костас всегда говорил, что волос у нее на голове столько, что на троих бы хватило. Ему может не понравиться стриженая жена: она носила длинные волосы всю свою жизнь. Но, кажется, пришло время изменить прическу. А мужа Марица знает, как уговорить.
Скорее бы праздник! Осталось две недели. Виктор Сергеевич обещал приехать к ним с женой встречать этот Новый Год. Господи! Как же ей хочется его видеть, пусть и с женой! При нем жить хочется! Не просто жить – гореть! Часто приходили тревожные, будоражащие ее, мысли:
«А, может, у меня все только начинается? Может, и мне Бог даст испытать, что такое любить мужчину по-настоящему?»
Но тут же одергивала себя: «О, Господи! В твои-то годы! Мать взрослых сыновей!» Марица бросила взгляд на зеркало. Нет, она еще не старая. Лицо молодое, без морщин. Она посмотрела на руки. Да, руки подводят ее: слишком много они поработали. Приходилось доить ежедневно пять коров, делать сыр, продавать знакомым людям или отдавать сестре Марфе продать на рынке. Надо помогать материально сыну – студенту в Минске. А на те сорок рублей аванса и сорок два рубля зарплаты на каждого из них двоих не очень-то поживешь. Хорошо приезжают в Поляну богатые грузины отдыхать семьями – есть кому продать сыр и парное молоко. Марица вспомнила, как поселковый председатель, Леонтович, часто приезжал к ним на пасеку попить стаканчик – другой парного молока. Интересно, что и зять его большой любитель парного: мог выпить сразу трехлитровый баллон! Какой – то феномен!
Марица еще раз внимательно осмотрела шершавые руки.
«Ничего, подбодрила она сама себя, – буду вечером мыть молоком, попарю их несколько дней в воде с содой. Сделаю маникюр».
Мысли перебросились на жену ВВС, женщину с пронзительным взглядом. Бэлла, говорят, по национальности еврейка. Ее никто толком не знал, она казалась, с виду неприступной. Некоторые считали, что Белла осетинка. Может быть. Встречаясь и разговаривая с ней, Мария старалась смотреть в сторону. В такие моменты ей хотелось надеть темные очки, чтоб никто не мог видеть ее глаз. Марице казалось, что Белла легко может прочесть по глазам, все что твориться в ее душе. Хоть бы она надумала уехать к матери в Киев, как в прошлый раз на Восьмое Марта.
Костас был на этой неделе на берегу. Марица наказала ему заехать к Савве сказать, что они не могут приехать к ним, как договаривались, так как к ним встречать Новый Год в Поляну приедут Виноградов и ВВС – оба с женами. Шутка ли: сам управляющий пожалует с замом! Это Костас их настойчиво к себе приглашал. В этом году и давние друзья Мавриди – Блиновы из Киева собираются встретить Новый Год именно у них. Такое же желание изъявил и нынешний председатель поселкового совета, но, зная, неприятельское отношение к нему Владимирова, Костас пригласил его на старый Новый Год. Тот, не дурак: понял, что к чему и, кажется, не обиделся.
К ним также ехал Сочинский друг Артур Ованесович Атакян, заведующий зубоврачебным отделением больницы. Он приедет, как всегда, на своей собственной шикарной «Волге» со своей веселой и красивой любовницей Ириной, на десять лет моложе его. Марице нравилось, как Артур Ованесович ухаживал за ней. Ирина показывала, какие подарки делал ей любовник: и увесистые золотые серьги, и массивные кольца и даже золотой браслет, предмет зависти Марицы. Ей остро захотелось такой же. Никогда раньше не видела она подобной вещицы ни у кого из знакомых женщин. Как же он красиво смотрится на изнеженной руке Ирины! У самой Марицы руки были в мозолях. Пальцы припухшие, шершавые. Она поинтересовалась Ирины, как ей удается так сохранить руки. Та посоветовала пользоваться кремом для рук каждый день, ну и разные травяные ванночки. Надо срочно накупить этих трав! Хотя, навряд ли ей они помогут: уж очень руки выработаны. Не бывает, чтоб на них не было царапин или порезов.
Любовница
