Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон
— Как именно ударить?
— Политически. В их мире сын‑убийца полицейского — почти гарантированный карьерный крах. Кто бы это ни придумал, он не мог предвидеть, что Бекерт обернёт ситуацию себе на пользу.
Хардвик выглядел скептичным:
— И что потом?
— Потом, когда убийца понимает, что легенда о сыне‑злодее работает не так, как задумано, он собирает все вещественные улики, связанные с первыми четырьмя убийствами, и подбрасывает их в хижину — так, чтобы создать впечатление, будто Бекерт не только и был убийцей, но ещё и пытался подставить собственного сына. А посвящается это Стилу, Лумису и братьям Горт, Джордану и Такеру.
Хардвик резко хохотнул:
— Богато работаешь воображением.
— Я лишь говорю: возможно, всё так и было. Доказательств у меня нет.
— Выглядит… дьявольски, — поморщился Хардвик. — Если ты прав, тот, кто всё это затеял, не испытывал ни малейших угрызений совести — ни из‑за убийств, ни из‑за того, что Кори может провести остаток жизни в тюрьме. И всё это лишь ради того, чтобы испортить Бекерту жизнь? Несоразмерно звучит.
— Даже если я ошибаюсь насчёт мотива или в том, что Бекерт был конечной жертвой, факт остаётся фактом: минимум семь человек мертвы, и убил их какой‑то злобный ублюдок.
Между ними повисла пауза, разорванная звонком телефона Гурни.
На экране высветилось: Торрес.
Гурни остановился и ответил.
Голос Торреса был приглушённым и взволнованным:
— Новая подача в бейсболе. Клайн только что вышел на связь с Бекертом. Он хочет сдаться полиции.
— Когда?
— Сегодня. Конкретика — как скоро мы согласуем условия.
— Условия?
— Бекерт требует присутствия определённых людей — как свидетелей, которым он доверяет. Говорит, что не желает, чтобы с ним вышло то же, что с Терлоком.
— Кто эти свидетели?
— Его жена Хейли; богатый политический спонсор по имени Марвин Гелтер; шериф Клутц; мэр Шакер; и капитан нью‑йоркской полиции, о котором вы меня спрашивали.
— Целый комитет. Где он хочет сдаться?
За секунду до ответа Торрес замялся:
— В том месте, где он находился с тех пор, как исчез из поля зрения.
— Это не совсем ответ.
— Знаю. Простите. Клайн проинформировал ограниченный круг и потребовал полной конфиденциальности — никаких подробностей никому. Он упомянул именно вас.
Гурни увидел шанс проверить собственную линию поведения:
— Клайн не желает, чтобы я знал о доме на Рэпт‑Хилл‑роуд?
На том конце повисла мёртвая тишина.
— Что вы сказали?
— Вы меня слышали.
— Но… как… как вы узнали…
— Неважно. Суть в том, что я как раз сейчас подхожу к дому. Сообщите Клайну, что я здесь и хочу понимать его план — чтобы его не испортить.
— Боже. Дайте мне его найти. Я попрошу, чтобы он вам перезвонил.
Гурни повернулся к Хардвику и вкратце обрисовал ситуацию.
— Бекерт желает сдаться полиции? И что дальше? Признаться в семи убийствах, а потом всё равно баллотироваться в прокуроры — на базе впечатляющей честности своего признания? — скривился Хардвик.
— На данном этапе кто, чёрт возьми, знает…
Зазвонил телефон, на экране высветилось имя Клайна.
— Гурни слушает.
Клайн почти кричал:
— Как, чёрт возьми, вы узнали, где Бекерт? И почему не сообщили мне сразу?
— Я не знал, где он. Я шёл по наитию.
— Где, чёрт побери, вы сейчас?
— На Рэпт‑Хилл‑роуд, недалеко от дома.
— Не подходите ближе. Вообще ничего не делайте. Эта капитуляция — большое дело. Настолько большое, насколько только можно. Я лично руковожу операцией. Ничего не произойдёт до моего прибытия. Вы меня слышите?
— Может случиться то, на что потребуется ответить.
— Я не это имел в виду. Никакой самодеятельности. Понимаете?
— Понимаю.
— Вот и отлично. Повторяю: ничего не предпринимайте. Я уже еду.
58.
Гурни передал Хардвику распоряжения Клайна.
Тот оскалился с отвращением:
— Клайн — жалкий маленький засранец.
— Но прав в одном: дело серьёзное, — сказал Гурни. — Особенно если явка с повинной сопровождается признанием.
— Что опровергает твою версию о Бекерте как о жертве.
— Если это поможет добраться до истины — я не против.
— Так что делаем, пока не явится кавалерия? Будем стоять тут, держась за причиндалы?
— Съезжаем с дороги, скрываемся, подходим поближе к дому. А затем… посмотрим.
По мере того, как они пробирались сквозь лес, рельеф выравнивался. Вскоре сквозь заросли болиголова проступила выкошенная поляна. Прикрываясь низкими ветвями, они продвинулись вперёд, пока не разглядели простой белый фермерский дом посреди ярко‑зелёного газона. Рядом с домом — сарай размером с гараж. Почти всё пространство перед фасадом занимали грядки с мульчей и подвесные корзины с алыми петуниями.
— И что теперь? — пробормотал Хардвик.
— Ведём наблюдение. Смотрим, кто войдёт или выйдет.
— А если войдут или выйдут?
— Зависит от того, кто именно.
— Ясно как божий день.
— Как жизнь. Займём диагональные позиции — чтобы нас было не видно. Гурни кивнул в сторону леса. — Обойди так, чтобы видеть левую и заднюю стороны дома. Я возьму фасад и правый фланг. Позвони, когда устроишься.
Он перевёл телефон в режим вибрации, чтобы звонок не выдал позицию. То же сделал и Хардвик.
Гурни прокрался к укрытию, откуда дом и сарай просматривались хорошо, а его самого скрывала чаща. Отсюда была видна небольшая, на вид совсем новая спутниковая тарелка на углу дома. До слуха доходил приглушённый гул генератора. Когда уши привыкли, он понял, что различает и голос — слишком слабый, чтобы разобрать слова, но по интонациям — диктор новостей. В столь напряжённых обстоятельствах это выглядело странно: Бекерт смотрит телевизор… разве что ожидает объявления о предстоящей сдаче.
Телефон завибрировал. Хардвик.
— Репортаж по запросу. Я только что вдохнул чёртову мошку. Сидит в лёгких, сука.
— По крайней мере, не оса.
— Или птица. Как бы там ни было, я на месте. И что дальше?
— Скажи одно: если прислушаться, слышно, что‑то вроде теленовостей?
— Слышу гул генератора.
— И всё?
— Вот и всё. Но у меня есть мысли по поводу вашей двойной подставы. Идея, что вся эта дрянь в Уайт‑Ривер в конечном счёте затевалась ради уничтожения Бекерта, рождает один большой знак вопроса.
— Согласен.
— И ответ тоже знаешь?
— Нет. Зато, похоже, знаешь ты.
Хардвик выждал эффектную паузу:
— Мейнард Биггс.
На Гурни это не произвело впечатления. Его воспоминания о
