Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

Её лицо омрачилось.

— Не думаю, что мы вправе выдавать ключи.

— Хотите спросить у вашего начальника?

Она взяла телефон, потом передумала, поднялась и вышла из кабинки.

Через пару минут в дверях показался тот самый мужчина, что встретил Гурни на улице, с плотно сжатыми губами.

— Я Чак Брамблдейл, местный менеджер. Вы просили у Лоры ключи от двух наших арендованных объектов?

— Возможно, нам придётся туда войти, и мы бы предпочли сделать это без лишних повреждений.

Его глаза расширились.

— У вас есть... ордера?

— Не совсем. Но, насколько понимаю, у нас есть соглашение о сотрудничестве.

Брамблдейл на несколько секунд уставился куда‑то поверх его плеча.

— Подождите здесь.

Оставшись один, Гурни поднялся и разглядел в рамке на стене диплом: сертификат Ассоциации специалистов по недвижимости трёх округов — десять лет назад Лору Конвей признали продавцом года.

Брамблдейл вернулся с двумя ключами.

— Серебряный — от квартиры на верхнем этаже, 4Б. Бронзовый — от дома на Холме Вознесения. Вы знаете, где это?

— Нет.

— Некорпоративный район к северу от Уайт‑Ривер. Знаете, где «Оружейный Клуб»? Так вот, ещё мили две‑три дальше.

— За Клапп‑Холлоу?

— Между Клапп‑Холлоу и Басс‑Ривер. У чёрта на куличках. — Он неохотно протянул ключи. — Место странное.

— В каком смысле?

— Когда‑то это поместье принадлежало одному из культов последних времён — отсюда и название, Холм Вознесения. Потом культ исчез. Словно с лица земли. Одни говорили — вознеслись на небеса. Другие уверяли, что секта как‑то пересеклась с близнецами Горт, и все они лежат, где‑то в карьерах. Единственное, что известно точно: платить по ипотеке стало некому, и теперь объект у банка. Продавать тяжело из‑за глухомани и этой… необычной истории, вот они и решили сдавать.

— Цветы — восхитительны! — Рядом с Брамблдейлом появилась Лора Конвей. — Сам дом довольно невзрачный, но подождите, пока увидите цветы!

— Цветы? — переспросил Гурни.

— В рамках наших управленческих услуг мы инспектируем арендные объекты не реже раза в месяц, и два месяца назад обнаружили, что арендатор разбил чудесные клумбы с петуниями. И множество подвесных корзин перед домом.

— Блейз Джексон наняла питомник Снука, чтобы высадить петунии?

Конвей кивнула.

— Думаю, чтобы оживить атмосферу. После исчезновения этого культа там всегда было немного жутковато.

Блейз Джексон? Петунии?

Озадаченный, Гурни поблагодарил обоих за сотрудничество и вернулся к машине.

Хотя недвижимость на Рэпт‑Хилл представляла больший интерес, с точки зрения логистики разумнее было сперва заглянуть в квартиру на Бэкон‑стрит. Он сверился с распечаткой, полученной от Конвей, и вбил адрес в GPS‑навигатор.

Доехал менее чем за три минуты.

Бэкон‑стрит обладала типичной приметой обветшавших районов: чем ярче день, тем хуже она смотрится. По крайней мере, её миновали волны поджогов, сделавшие некоторые гринтонские улицы совершенно нежилыми. Дом с нужным номером стоял в середине квартала. Он пристроил машину в зоне, запрещённой для парковки, прямо у гидранта, и вышел. Удобно, когда приезжаешь по делам полиции, хотя это и означает одно: ты здесь именно по делам полиции.

Мужчина с татуированными руками и красной банданой на голове возился с оконной рамой на первом этаже. Завидев Гурни, буркнул:

— Чертовски приятный сюрприз.

Голос был хрипловат, но без явной враждебности.

— Какой ещё сюрприз?

— Вы ведь полицейский, верно?

— Верно. А вы кто?

— Управляющий всеми домами на этом квартале. Пол Паркман.

— Что же вас удивило, Пол?

— Впервые за всё время вижу, чтобы они прислали кого‑то в то же утро, как мы позвонили.

— Вы вызывали полицию? Зачем?

Он ткнул пальцем в отодвинутую защитную решётку на окне.

— Ночью вломились ублюдки. Квартира пустая, красть нечего — так они насрали на пол. Их было двое. Две отдельные кучи дерьма. Может, возьмёте образцы ДНК?

— Забавная мысль, Пол. Но я здесь не за этим.

— Нет? — Он резко хохотнул. — Тогда зачем?

— Мне нужно проверить одну из квартир. Верхний этаж, 4Б. Не знаете, она занята?

— Да и нет.

— Это как?

— Да, официально там есть арендатор. Нет, они там не бывают.

— Никогда?

— Насколько мне известно — нет. Что именно вы хотите проверить? Думаете, там кто‑то помер?

— Сомневаюсь. На лестнице есть препятствия?

— Насколько я знаю, нет. Хотите, поднимусь с вами?

— Не нужно. Я позову, если понадобится.

Гурни вошёл в здание. Плиточный вестибюль держали относительно чистым, лестница была неплохо освещена, а привычные для многоэтажек амбре капусты, мочи и рвоты, к счастью, едва ощутимы. Площадку верхнего этажа недавно подметали; на двух дверях были чёткие номера — 4А на одном конце, 4В на другом.

Он вынул свою «Беретту» из кобуры на лодыжке, дослал патрон, снял с предохранителя. Подошёл к двери 4В и постучал. Ответа не последовало, не донеслось ни звука. Он постучал сильнее и крикнул:

— Полиция! Откройте дверь!

— По‑прежнему ни звука.

Он вставил ключ, провернул замок и толкнул дверь. Его тотчас ударил в нос затхлый дух помещения, где окна, казалось, не распахивались целую вечность. Он вновь поставил «Беретту» на предохранитель и сунул пистолет в карман куртки. Щёлкнул выключателем потолочного света в тесной прихожей и принялся за осмотр небольшой квартиры.

Имелись крохотная кухня‑столовая, маленькая гостиная, скупая на пространство спальня и ванная размером не больше гардеробной — и все окна выходили на заросший бурьяном пустырь. Ни мебели, ни малейших следов чьего‑то быта. И всё же Блейз Джексон, предположительно действовавшая от имени Джордана, внесла наличными плату за год вперёд.

Служило ли это место уже какой‑то задаче и было заброшено? Или его берегли для будущего? Он стоял у окна гостиной, прикидывая варианты. Отсюда открывался вид на Гринтон, Блустоун, узкую полоску парка Уиллард и — едва уловимым пятном сквозь мутное стекло — фасад здания полицейского управления. Пока он смотрел, из главного входа вышел полицейский в форме, сел в патрульную машину на стоянке и уехал.

Мысль мгновенно прыгнула к очевидному: квартиру сняли как третью потенциальную точку для снайпера. Почему вместо неё задействовали два других места — вопрос, требующий отдельного осмысления. Однако сейчас его перевешивало стремление добраться до «Холма Вознесения». Возможно, если рассмотреть все объекты вместе, назначение каждого прояснится.

57.

По натуре Гурни был склонен идти туда, куда тянуло любопытство, не особенно заботясь о подстраховке. Странности и несостыковки приковывали его внимание, рождая желание изучить их внимательнее, даже там,