Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Ответьте мне! Кто‑нибудь, ответьте мне!

Кори Пэйн стоял на коленях перед своей машиной, согнувшись, и шарил руками по земле — очевидно, что‑то уронил.

Гурни подбежал:

— Ты в порядке?

Тот поднял голову — лицо в грязи, глаза слезятся и едва приоткрыты:

— Что, чёрт возьми, произошло?

— Взрыв!

— Что? Кто‑нибудь пострадал?

— Да.

— Кто?

— Не могу сказать.

Кори дышал рвано; в голосе звенела паника:

— Ты видишь мой телефон?

Гурни огляделся:

— Нет.

— Я должен его найти.

Торрес, стоявший среди человеческих останков, дрожащим голосом крикнул Гурни:

— У этого есть пульс! Чувствую. И дышит. Дышит неглубоко, но дышит. Господи Иисусе!

Он сидел на корточках рядом с окровавленным телом Гелтера, едва касаясь кончиками пальцев его шеи. Словно разговаривая сам с собой, прошептал, срываясь на хрип: — Я не могу понять, откуда у него идет кровь. Что мне делать?

— Позвоните в управление! — крикнул Гурни. — Передайте, чтобы срочно связались с местной «Скорой», полицией штата и департаментом шерифа. Сообщение такое: крупное преступление, применение взрывчатки, множество погибших. Шериф, мэр и капитан полиции — убиты.

Торрес, тяжело дыша, выпрямился и вытащил телефон. Гурни мог бы позвонить сам, но понимал: выполнение простых и четких распоряжений иногда возвращает человеку опору под ногами — а Торрес, похоже, в ней остро нуждался.

В этот момент Гурни заметил: окна дома выбиты. И вдруг ощутил пустоту — не хватало чего-то, что еще недавно было здесь. Подвесные корзины с петуниями исчезли. Их вырвали, искорежили. Большинство пастушьих посохов, на которых висели корзины, расплющены о землю. Теперь он точно знал, где заложили взрывчатку, и почему в запросе о «Заслуживающих Доверия Свидетелях» было сказано доставить их к фасаду дома.

Когда Торрес закончил звонки, Гурни попросил его о еще одном: позвонить связному департамента в телефонную компанию и организовать немедленный поиск — триангуляцию по трем вышкам — чтобы определить точное текущее местоположение телефона Бекерта.

Торрес уставился на него, недоумевая: — Разве он не должен быть у него в доме?

Объяснять было некогда. — Просто добейся, чтобы сигнал сняли прямо сейчас.

Пока Торрес выполнял поручение, Гурни быстро обследовал место происшествия. Двое из съемочной группы вцепились в переднюю дверь фургона RAM; оператор Килбрика, однако, продолжал снимать. Он шарил камерой по лужайке с упорством репортера из зоны боевых действий: то общий план, то резкое приближение, тела и фрагменты тел — он хватал все, что попадалось в кадр. Сама Килбрик застыла, как вкопанная. Единственные движения, которые различал Гурни, были тонкими, судорожными — будто ее била едва заметная дрожь. Казалось, она, не моргая смотрела на что-то прямо у своих ног.

И тогда раздался вой. Где-то в лесу. Расстояние, направление — не уловить. Скорее всего, взрыв потревожил койотов. Хотя не исключено, что это стая питбулей Гортов, что было еще неприятнее. Он проверил карман куртки: «беретта» была на месте. На миг — галлюцинаторный миг — когда он скользнул взглядом по краю поляны, ему почудилось, будто в темной чащобе болиголова стоят сами близнецы Горт — один высокий, другой низкий, оба исхудавшие, бородатые. Но, когда он взглянул вновь, там никого не было.

Он снова сосредоточился на поляне. Помимо выбитых окон в доме, взрыв сорвал дверь соседнего сарая, обнажив «Дуранго» с характерным номером городской полиции на заднем бампере. В переполненном сознании Гурни вспыхнуло острое ощущение дежавю. Он был уверен: это не просто отголосок недавнего интервью Клайна на RAM-TV, где он видел номер. Связь была какая-то другая, не прямая. Разбираться сейчас было некогда. Гораздо важнее — понять, кто и зачем устроил то, что только что произошло.

Клайн направлялся к нему. Похоже, взрыв и его последствия наконец заставили этого человека задуматься. В его глазах читалось ошеломление. — Вы сообщили об этом в полицию?

— Это сделал Торрес.

— Хорошо. Мы же получим… получим подкрепление, верно?

Гурни всмотрелся в него и понял: тот в легком шоке, не вполне в себе. Возможно, в нем только что проснулось чувство личной ответственности, и какая-то часть мозга выключилась. Вовлекать Клайна в обсуждение сейчас смысла не было.

Когда приедут парамедики, они займутся Клайном. А пока Гурни предложил ему держаться рядом со своим автомобилем — чтобы его быстро нашли, когда потребуется. Клайн, кажется, счел это разумным. Между тем Гурни не покидало ощущение: на кону по-прежнему жизни. Он огляделся, решая, что делать дальше.

Пронзительный вой заставил его повернуться к Стейси Килбрик, и он направился к ней. Она все еще была прикована взглядом к чему-то на земле — предмету размером с дыню, но неправильной формы. Красный с белыми вкраплениями. Когда до него дошло, что это, он так резко остановился, что чуть не споткнулся.

Это была голова Джо Белтца. Она смотрела на Килбрик снизу вверх. Форменная фуражка оставалась на месте, лихо сдвинутая набок. Один глаз широко открыт. Другой закрыт — словно голова подмигивала ей.

Килбрик, до этого застывшая, издала еще один тонкий, жалобный звук. Гурни шагнул вперед, встал между ней и чудовищной находкой, крепко взял ее за плечи, развернул и решительно повел к фургону RAM-TV. Он усадил ее на переднее пассажирское сиденье и велел двум членам группы, стоявшим у двери с испуганными лицами, проследить, чтобы «скорая» обязательно ее осмотрела.

Он двинулся дальше вдоль ряда машин — к черному фургону спецназа и четверым полицейским, которые пытались восстановить зрение. Быстро представился старшим сотрудником следственного отдела окружного прокурора и объявил, что он и детектив Торрес берут место происшествия под контроль, поскольку оба целы, а окружной прокурор, похоже, дезориентирован взрывом.

Он добавил, что видел садовый шланг и кран у стенки сарая. Как только зрение прояснится настолько, чтобы можно было работать, им необходимо взять под контроль дом — и Бекерта, если он там действительно находится.

Полицейские кивнули и направились к сараю, ведомые тем, у кого зрение было получше. Затем Гурни позвонил Хардвику — тот ответил сразу.

— Что, черт возьми, происходит?

— Хороший вопрос. Где ты?

— В лесу. Решил не отсвечивать. Элемент неожиданности может пригодиться.

— Ладно. Здесь творится натуральный аттракцион ужасов. И, кажется, только одна гипотеза способна придать этому смысл. Все — от убийства Стила до взрыва — было гигантской манипуляцией.

Хардвик шумно прочистил горло. — Гигантские манипуляции обычно служат гигантским целям. Есть догадки?

— Пока нет,