Там, где бродят каннибалы - Мерлин Тэйлор
И все же здесь было целое племя, утверждавшее, что теперь Капатея и Кевеззи пребывают в мире, что бывший вождь агрессоров мертв. Мало-помалу Хамфрис пришел к выводу, что, если бы он смог раскрыть эту тайну, мы оказались бы жертвой заговора или розыгрыша. Он был уверен в этом больше, чем когда-либо, когда, притаившись на окраине толпы в одном селении, увидел и узнал папуаса, которого он видел два дня тому назад в другом селении. Выглядело нелогично, что он пришел туда один, не присоединившись к партии магистрата, что было бы гораздо безопасней для одинокого путника в джунглях.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как Айхи-Оай и Мурия взялись проводить нас в Тавиви, и за это время они должны были добраться до любой точки Капатеи. Ни один туземный район не бывает настолько большим, чтобы его нельзя было пересечь за это время. Хамфрис спросил об этом Мурию.
«Завтра, — сказал маленький проводник, указывая вверх, — когда солнце будет на вершине неба, мы достигнем Тавиви».
Горец Новой Гвинеи
Но в полдень следующего дня мы все еще с трудом пробирались через покрытые джунглями горы, и кто-то из нас, случайно взглянув на свой компас, обнаружил, что мы движемся на юго-запад, а не на северо-восток, как нам хотелось. Оказывается, мы постепенно и незаметно для нас проделали в джунглях огромную дугу в 180 градусов и теперь возвращались туда, откуда пришли!
Мы как раз остановились в крохотной деревушке, которую, судя по недостроенным хижинам, мы сочли новостройкой. Очевидно, мы прервали работу строителей, так как на мягкой земле остались свежие следы.
Сбоку на бревне сидели Мурия и вождь Айхи-Оай; они чистили сахарный тростник своими острыми зубами и набивали рты сочной сердцевиной. Между очередными порциями они вполголоса обменивались короткими фразами. Хамфрис какое-то время задумчиво смотрел на них. Затем он вскочил на ноги.
«Этот маленький дикарь нас обманывает! — сказал он яростным шепотом. — Я пойду, чтобы разобраться с ним».
Глава XVII. Тавиви
Мурия медленно поднялся на ноги, когда Хамфрис подошел к нему.
«Мурия ты ведешь нас по ложному пути».
Руки маленького каннибала раскинулись в знак извиняющегося протеста.
«Хозяин, я делаю все, что могу, — ответил он. — Я ищу Тавиви».
«Ищешь Тавиви? Зачем тебе искать Тавиви? Он находится в Капатее, а ты житель Капатеи. Тебе не нужно искать деревню в своем районе».
Мурия одарил магистрата заискивающей, умоляющей улыбкой.
«Ты не знаешь Капатею, господин, — кротко сказал он. — Она большая. Даже я не знаю ее всю, поэтому я не могу найти Тавиви».
Он лукаво взглянул на нас, чтобы убедиться, поверили мы его лжи. Ни один горный папуас не заблудится в своей местности, по которой он скитается с детства. Даже если предположить, что Мурия действительно потерял ориентацию, невозможно, чтобы то же самое случилось с вождем Айхи-Оай. Нет, причина была глубже, гораздо глубже. Нас намеренно сбивали с пути с какой-то целью.
Рука Хамфриса метнулась вперед и крепко сжала плечо маленького проводника.
«Ты собака, ты крыса, — бушевал магистрат, используя эпитеты, которые, как он знал, были наиболее оскорбительны для папуаса. — Что ты говоришь — это ложь».
Затем он резко ударил проводника ладонью по лицу.
Мурия отшатнулся, и его маленькие глазки запылали ненавистью. Потекли слезы, кровь хлынула из его раздутых ноздрей, и он рухнул, рыдая и пресмыкаясь, у наших ног.
«Хозяин! — воскликнул он, — я не знаю, где Тавиви!»
Хамфрис подал сигнал подойти ближайшему констеблю.
«Надень на него наручники», — приказал он, и Мурию рывком подняли на ноги, а к его запястьям пристегнули кандалы.
«А как с другим, хозяин?» — спросил констебль.
Айр-Оай вскочил на ноги и уставился на нас со смешанным чувством гнева и изумления. Его гигантское копье было сжато в руке, как будто он собирался защитить своего маленького товарища. Хамфрис колебался. Было легко понять, о чем он думал. Здоровяк, очевидно, имел какое-то значение в Капатее, «вождь номер один», как нам сказали. Он радушно принял нас, тем самым поручившись за нас и обеспечив нам некоторую безопасность. Если бы мы отплатили ему тем, что сделали с его соплеменником, не повлечет ли это нападение со стороны его людей, которые, по логике вещей, могли бы попытаться его спасти? С другой стороны, это могло иметь и противоположный эффект — повысить наш престиж как людей, не боящихся даже «вождя номер один», и облегчить нам путь туда, куда мы пожелаем.
«Что вы думаете? — обратился к нам магистрат, — Я должен действовать быстро».
Нам не нужно было принимать решение. Это сделал вождь Айхи-Оай. Как будто он понял вопрос, резко развернулся, перепрыгнул через бревно, на котором сидел, и бросился в джунгли.
Двое констеблей тут же бросились за ним, но дальше опушки леса они не стали преследовать. Хамфрис не приказывал им стрелять в убегающего вождя, и они поняли, насколько бесполезно пытаться догнать горца в его родной местности.
«Вот все и решилось. — уныло произнес Хамфрис. — Через несколько часов все дикари Капатеи завоют вокруг нас. Интересно, сможем ли мы заставить этого кролика (он кивнул на Мурию) привести нас к Тавиви».
«Думаю, он знает, где это место, — уверенно сказал я, — Но почему он вообще завел нас сюда?»
«Две вещи напрашиваются сами собой, — ответил магистрат, — Во-первых, мы изнурены переходами по горам, наши припасы уменьшаются, так что, либо мы покинем этот район, либо легко попадем в засаду, когда они будут готовы атаковать нас. Во-вторых, Япице вовсе не мертв, а Мурия и вождь слишком боятся его, чтобы привести нас в его резиденцию, потому что он может покарать их смертью».
Хамфрис повернулся к Мурии.
«Ты приведешь нас в Тавиви или я отведу тебя на побережье и посажу в тюрьму. А может быть, я убью тебя» — пригрозил он.
Мурия начал выть.
«Нет, хозяин! — взмолился он, — Только не Тавиви!»
«Тавиви или тюрьма», — настаивал Хамфрис.
«Люди Тавиви плохие, господин. Они убьют меня».
«Правительство тебя
