Там, где бродят каннибалы - Мерлин Тэйлор

Внезапно Мурия перестал вытирать кровь, смешанную со слезами, и его рука потянулась к маленькому сетчатому мешочку, свисавшему с шеи. На его лице появилось хитрое выражение, и я, например, многое бы отдал, чтобы узнать, что творится у него в голове.　

«Все хорошо, хозяин? — сказал он. — Мы идем в Тавиви».　

Хамфрис кивнул. Затем он вызвал констебля. Из одного из мешков достали веревку и прочно привязали ее к цепи, соединяющей наручники на запястьях проводника. Другой конец восьмифутовой веревки был обмотан вокруг талии констебля.　

«Теперь пойми меня, Мурия, — сказал Хамфрис, — Если ты попытаешься бежать, констебль убьет тебя. Если на нас нападут, то ты умрешь первым. Ты понимаешь? Веди нас правильно, и когда мы доберемся до Тавиви, ты будешь свободен».　

То, что он знал путь, быстро стало очевидным. Предоставленные сами себе, мы, вероятно, пошли бы по тропе, ведущей из деревни на северо-восток вдоль хребта. Но Мурия резко повернул под гору и указал на маленькую площадку, о существовании которой никто не подозревал, настолько хорошо она была скрыта.　

На самом деле была моя очередь быть во главе отряда, но когда Хамфрис выдвинулся вперед с полицией, я перешел в тыл колонны, чтобы следить за тем, чтобы на тропе не осталось ни одного груза.　

Однако, несмотря на мою бдительность, последний из носильщиков незаметно «освободился» от пятидесятифунтового мешка риса. В гневе я наклонился, подняв один конец мешка, а констебль Денго потянулся к другому. Пока мы не догоним и не найдем носильщика, который сбросил груз, нам придется нести этот мешок.　

В этот момент раздался свистящий звук, и когда я инстинктивно отпрыгнул назад, стрела вонзилась в мешковину.　Немало испугавшись, я, тем не менее, на мгновение увидел Айхи-Оая, смотревшего на меня из близлежащего подлеска, затем его поглотили джунгли. Денго и я схватили мешок, выдернули стрелу и побежали за носильщиками. Из джунглей вырвался хор разочарованных криков, и я вздрогнул. Разница в несколько дюймов в траектории этой стрелы, и она пронзила бы меня насквозь. Видимо, все то время, пока мы были в последней деревне, ее жители прятались в подлеске поблизости.　

В ту ночь мы разбили наш лагерь у самого края крутого обрыва, так что с одной стороны атака была невозможна. С других сторон мы поставили двойную охрану. Прогуливаясь для осмотра часовых, прежде чем отправиться в койку, я заглянул в полицейскую палатку.　

Мурия все еще носил наручники, и кто-то надел еще одну пару вокруг его тонких лодыжек. Веревка по-прежнему привязывала его к констеблю, а другая веревка, привязанная к цепи кандалов на его ногах, была надежно привязана к самому капралу. Только иллюзионист Гудини мог бы спастись.　

Ближе к вечеру следующего дня тропа, по которой мы шли, внезапно расширилась, и мы поняли, что находимся недалеко от деревни. Обычно мы выслали бы вперед разведчиков, а затем смело вошли бы туда. Было ясно, что о нашем приближении известно, что туземные часовые отошли по той самой тропе, на которой мы стояли. Однако из-за поворота впереди не доносилось ни возбужденной болтовни, ни лая собак, ни признаков жизни вообще. Деревня опустела, и мы не слышали ничего, что могло бы нарушить зловещую тишину.　

Я взглянул на Мурию, пассивно стоящего на тропе. Его широко открытые глаза и расширенные ноздри говорили мне, что внутри него клокотало какое-то сильное чувство. Внезапно Хамфрис вышел вперед, подозвал к себе двух полицейских и вытащил револьвер из кобуры.　

Когда мы подошли к ограде, ворота в деревенском частоколе были маняще открыты. Мы медленно приблизились и заглянули внутрь. Деревня была необыкновенно велика, и по обеим сторонам широкой центральной улицы стояло тридцать или сорок прочно построенных хижин. Но ни одного живого существа не было видно.　

Мы осторожно завели всю нашу колонну внутрь и выстроили ее у частокола, где носильщики могли быть защищены хотя бы с одной стороны, если дело дойдет до вооруженного столкновения. Полицейские расположились впереди носильщиков через определенные промежутки.　

«Мурия, что это за деревня?» — спросил Хамфрис.　

«Хозяин, — ответил голос, в котором была заметна гордость, — это моя родная деревня».　

«Твоя собственная деревня? А как она называется?»　

«Хозяин, это Тавиви».　

Мы недоверчиво уставились на маленького каннибала. Если он жил здесь, то почему он был так против того, чтобы привести нас сюда? Если, как он настаивал, Япице мертв, а Капатея спокойна, то какие причины могли быть у него, чтобы бояться того, что мы посетим его селение?»　

«Где тело покойника?» — спросил Хамфрис.　

Мурия молча поднял скованные руки и указал на другой конец деревни. Над соломенными крышами возвышалась погребальная платформа, и даже с такого расстояния мы могли видеть, что на платформе находится какое-то тело.　

Хамфрис приказал освободить Мурию.　

«Пойдем с нами, — сказал он, — и не пытайся бежать. Если ты сказал правду, можешь идти. Если ты солгал и попытаешься убежать, я убью тебя».　

Когда мы шли по улице к погребальной платформе, у меня возникло тревожное чувство, что где-то в окрестных джунглях за нами наблюдают любопытные и враждебные глаза.　

Внезапно раздался крик Мурии, и из одной из хижин прямо на нас выскочила черная фигура. Когда мы потянулись к нашему оружию, мы увидели, что это была женщина. Она бросилась на Мурию с криками, которые казались радостными. Но она все время смотрела в сторону дальних ворот, и в глазах ее был страх.　

«Вавин лао, — сказал Мурия, отвечая на наш невысказанный вопрос, — она моя женщина, и она говорит, что я должен умереть».　

«Губернатор тебя защитит, — заверил его магистрат, — Что ты сделал такого, что твоя собственная деревня должна вынести тебе смертный приговор?»　

Лицо Мурии стало обеспокоенным, и он тоже посмотрел в сторону дальних ворот.　

«Хозяин, это расплата, — ответил он, — Это я убил человека, лежащего на погребальном помосте».　

Я хотел засмеяться. Невозможно было поверить, что этот человечек — убийца грозного Япице? Но тогда, если то, что нам раньше сказали, было правдой, убийство было совершено из засады. В конце концов, это может быть правдой.　

Мои глаза метнулись к погребальной платформе, и в это мгновение дальние ворота вдруг наполнились свирепыми лицами, черные тела проталкивались внутрь частокола, и в мгновение ока сотня воинов начала медленно двигаться к нам. Мгновенно Хамфрис и я начали двигаться обратно к нашей группе. Мурия, обняв женщину за плечи, стоял как парализованный.　

Мы услышали, как капрал выкрикнул приказ приготовиться к бою, и полицейские бросились выполнять, построившись поперек деревенской улицы. Затем мы обернулись — дикари ринулись в атаку, размахивая оружием и яростно крича.